Школа

. Вскоре ученики, которые боялись английского, словно кары небесной , через какое-то время начали изъясняться на языке вполне сносно. Те дети, которые не по –английски не умели даже читать –научились этому в процессе. И даже сложную грамматику постепенно начали осваивать.

Все бы было неплохо. Если бы речь не шла о стандартной постсоветской школе. В которой главное – порядок и дис-цип-ли-на.

Во-первых, календарные планы. Естественно, планирование составила я строго по учебнику –который за время преподавания даже не открывала. И, конечно, темы в журнал записывала в строгом соответствии с календарными планами. Вообще-то я не люблю врать. Но решила для себя, что «бумага все выдержит». Тем более, ненужной писанины в школе было – нескончаемое количество. Планы, конспекты, отчеты. Я писала это все, особо не вникая –лишь бы отстали. Относилась к этому, как в свое время к школьным урокам. Скучно, нудно и не понятно вообще, зачем нужно – но иначе получишь двойку, за которую дома будут ругать. Поэтому лучше сделать – и забыть.

Во-вторых –открытые уроки.

Когда директор, Ирина Александровна, побывала на одном из моих уроков –она пришла в полное замешательство.

– Что за бардак у тебя творится в классе?

–Почему –бардак?

–Шумят. Разговаривают!

–Разговаривают – это хорошо, -удовлетворенно кивнула я. – Наконец-то я этого добилась!

–В смысле?!!

–В том смысле, что нельзя одновременно овладевать иностранным языком –и молчать. Это все равно, что учиться плавать, стоя на берегу.

–А как могут они вообще чему-то учиться? В таком шуме?

–Ну знаете, Ирина Александровна…Шум- это нормальное явление на уроках. Вы ведь, слава Богу, не в морге только что побывали . И не на кладбище. А в классе , где учатся дети!

– Больше двадцати лет работаю, но такое –первый раз вижу! –воскликнула директор. – Есть же стандартные формы работы, стандартные методики обучения английскому!

– Стандартные – это какие? –я презрительно скривилась. – Когда ученик с застывшим лицом декламирует «Май нейм из Вася, ай эм а пьюпил, ай лив ин Москоу»?

– Ну знаешь… Пойди, что ли, посмотри, как другие учителя уроки проводят. Вот хоть у мамы своей поучись! У нее на уроках всегда тихо!

–Замечательно. Но я – это не моя мама, а моя мама – это не я. Поэтому оставьте за нами право проводить уроки по-разному.

Следующая стычка с директором вновь произошла на открытом уроке, в 5 классе. Мальчик, классический СДВГ ребенок, с прекрасными способностями и прекрасной памятью. В обучении его было два варианта. Либо он, ценой неимоверных усилий, заставлял себя сидеть ровно за партой –и в итоге на уроке не усваивал ничего. Либо , время от времени, он вставал, ходил по классу –и демонстрировал блестящие результаты. Естественно, я разрешала ему двигаться. У нас был договор – почувствуешь, что устал, можешь встать, протереть доску, подойти к учительскому столу и так далее. . Даже систему условных знаков разработали. Я, видя, что мальчик начинает ерзать, могла подмигнуть, или, подойдя к нему, положить руку на плечо.

Увидев картину, когда парень вскакивает с места чуть ли не каждые пять минут, Ирина Александровна испытала культурный шок.

– Что это за безобразие? Чем он вообще занимается на уроке?

– Поверьте, он прекрасно занимается. Можете проэкзаменовать его по любой теме –всем одноклассникам фору даст.

–Но он же мешает!

–Кому мешает? Мне? Абсолютно нет. Одноклассникам? Тоже нет. Если он и чему мешает, Ирина Александровна, – так это Вашим представлениям о том, каким должен быть идеальный урок.

–Ты бы лучше прислушалась к тому, что тебе говорят! –взорвалась директор. – А то работаешь тут без году неделя, и думаешь, что можно на уроках творить все, что вздумается! Есть стандартные программы, есть планы..

– Да пожалуйста.. Вот Вам планы моих уроков. А что касается мальчика, который ходил по классу…Ирина Александровна, директору школы стыдно не знать, что такое СДВГ. Учите матчасть!

Да уж…детская привычка хамить школьной администрации не оставила меня и на работе. Естественно, на следующий день в коллективе обо мне слагали легенды, как о «молодой девчонке, которая не боится послать самого директора».

– По блату, наверное, устроилась, раз ничего не боится…Интересно, чья она протеже?

– Да ладно вам…У нее уроки-шикарные! Дети- в восторге! Родители счастливы, что наконец их дети начали понимать английский!

–И что? Она директору сказала, «Вам стыдно не знать такого», представляете?

–Интересно, ее уволят теперь?

–Не уволят. Дети и родители за нее горой станут.

Пока Ирина Александровна приходила в себя от шока после столкновения со мной, я, без особых усилий, заняла призовое место в области в конкурсе «Учитель года».

–Комиссия в восторге! –рассказывала директор.– Говорит, такого насыщенного и интересного урока еще не видела. Настоящий учитель двадцать первого века!

–Спасибо на добром слове.

Я всегда относилась скептически к конкурсам, олимпиадам и прочей формальной показухе. Но принимать участие и занимать призовые места в них лично мне было не трудно . Собственно говоря, для меня это была самая легкая (если не единственная) возможность доставить начальству удовольствие.

–Вот не пойму – растерянно проговорила Ирина Александровна- .С одной стороны, вижу, что из тебя, как из учителя , выйдет толк. Но с другой стороны- откуда эта привычка спорить со старшими ? Ну где это видано, чтобы молодой специалист говорил директору : «учите матчасть»…

–Только не говорите, что я вас не предупреждала. Бачилы очи, що купувалы. Теперь не жалуйтесь.

Наверное, высокая оценка «важной комиссии» примирила Ирину Александровну с моими смелыми педагогическими экспериментами. Собственно говоря, наша директор была человеком вспыльчивым, иной раз непредсказуемо взбалмошным – но, в принципе, добродушным. И хотя я еще не раз повергала ее в шок своими «нестандартными методами работы», хотя периодически на мою голову обрушивались гневные сентенции : «откуда ты вообще взялась на мою голову?» или даже « я тебя уволю к такой-то матери!» -в целом мы неплохо поладили.

С коллегами я тоже довольно легко нашла общий язык. Но на этом, думаю, стоит остановиться отдельно .

––

О женском коллективе, особенно о школьном женском коллективе, всегда ходят легенды. Равно как и о женской дружбе. Но я тогда об этом не задумывалась. Моя природная коммуникабельность уже на другой день работы в школе помогла мне обрасти компанией друзей –девушек примерно моего возраста. Если основной контингент школы составляли учителя возрастом за сорок – то вокруг себя я быстро собрала клуб тех кому «под тридцать». И старшие коллеги нас стали называть «молодежный клуб» (сокращенно «МК»)

В этом «МК» состояли: учительница английского языка Марина Валерьевна (Маринка) , учительница информатики –Наталья Александровна (Натаха), учительница литературы –Ирина Андреевна (Ирка), учительница истории Юлия Владимировна (Юлька).. И у каждого была своя история.

Так, Натаха, например, воспитывала 6-летнего сына одна и находилась в поиске второй половины. При этом она проживала в квартире вместе со своими родителями и беспристанно с ними ссорилась.

Юлька воспитывала трехлетнего ребенка и находилась в перманентном состоянии войны с мужем, но до развода пока дело не доходило.