Школа

Когда дома мама взяла ремень со словами «всему должен быть предел, в том числе и твоей наглости», – я лишь плечами пожала : бей, заслужила.

«Все –таки есть вещи, которые я не могу объяснить даже сама себе, -грустно размышляла я. Ну, например, зачем нужно было сегодня прогуливать урок. Вот в случае с уроками Ирины Петровны это было понятно и объяснимо. А сегодняшняя ситуация– обыкновенная глупость. И одноклассники мои тоже хороши…ходят за мной, как загипнотизированные , думают – раз Машка такая смелая, что уроки прогуливает, то чем мы хуже? Да никакая я не смелая – ,просто не всегда могу остановиться вовремя. Ну к чему была моя сегодняшняя бравада? Если бы я могла, как другие дети, слушаться учителей, всем бы было проще. А так…Вот мама не хочет меня наказывать, а приходится –ведь сколько раз она до этого меня просила не делать глупостей…Нет, все-таки зря мама считает меня умной и хорошей девочкой…»

Мама, естественно, через некоторое время пришла, чтобы меня успокоить. Вытерла мне слезы, обняла и попросила больше так себя не вести…естественно, в очередной раз напомнив о том, что я хорошая, умная девочка.

Не удержавшись, я спросила:

–Если я правда такая хорошая, как ты говоришь – зачем же ты меня бьешь?

Нужно отметить, что с того момента , как я озадачила маму этим вопросом – больше она меня не била. Ни разу.

– Я переживаю за тебя. Иногда боюсь даже представить, как далеко ты способна зайти, если тебя не остановить вовремя.

–Я стараюсь вести себя лучше. Просто у меня не всегда получается…

–Я знаю, солнышко.

Мама погладила меня по голове и добавила:

–А перед Мариной Сергеевной, я думаю, тебе стоит извиниться. И честно говоря, я не понимаю, зачем ты с ней воюешь. Она, конечно, бывает излишне эмоциональной , -тут мама улыбнулась, -но видно, что относится к тебе хорошо и искренне переживает за тебя.

На следующий день я с тяжелым сердцем подошла к Марине Сергеевне. Хотя я с детства умела признавать ошибки, отвечать за свои поступки и достойно принимать наказания – в этот раз просить прощения мне было тяжело , как никогда в жизни.

Справившись с волнением, я обратилась к классному руководителю:.

–Мне очень стыдно за мое вчерашнее поведение. Постараюсь, чтобы такого больше никогда не повторилось.

Марина Сергеевна подняла на меня глаза.

–Что? Досталось, небось, вчера?

Я пожала плечами:

– Вообще мама меня редко наказывает. Но вчера она сказала, что всему должен быть предел, в том числе и моей наглости.

Я думала, после такого моего признания учитель возликует. Подумает, что справедливость восторжествовала, и наконец –то нашелся кто-то, кто сумел поставить на место эту несносную девчонку.

Но, на удивление, в глазах Марины Сергеевны отразилось неподдельное сочувствие:

–Ну и зачем тебе все это было нужно? Хорошая, умная девчонка, а вытворяешь не пойми что.!

И тут я почувствовала, что сейчас расплачусь. Во-первых, потому, что никто, кроме мамы, не называл меня хорошей, умной девочкой. Во-вторых, вопрос «зачем тебе это было нужно?» был словно соль на рану…если бы я сама знала, зачем!

Я в детстве очень редко плакала, при посторонних –вообще никогда. А уж показать свою слабость учителю ,принадлежавшему к вражескому лагерю – это было равносильно концу света. Однако Марина Сергеевна вовремя заметила , что мои глаза предательски заблестели и спасла меня от «грехопадения»

–Останься после уроков. Поговорим.

Если бы мне накануне кто-то сказал, что я в течение часа смогу изливать душу учителю, которого считала врагом – я бы не поверила. И уж точно не подумала бы, что учитель может выслушать внимательно, -с искренним интересом и сопереживанием. Не перебивая и не читая очередную нотацию на тему: «как тебе не стыдно»

– Вы думаете, я так себя веду, потому что я смелая? Это неправда. Мальчишки наши –дураки, раз так считают . И пытаются за мной все повторять зачем-то. На самом деле мне очень не по себе, когда меня ругают. А в школе меня ругают все время, почти на каждом уроке…Я знаю, что на уроках нужно сидеть тихо, не разговаривать, не мешать другим – только у меня так не получается. Поэтому учителя меня постоянно оскорбляют, говорят, что по мне плачет колония, что меня надо отправить в спецшколу, что мной не занимаются родители – а это ведь неправда! Родители меня очень любят, и я их очень люблю. Мама не хочет меня наказывать, но что ей еще остается? А потом она жалеет меня, говорит, что я умная и хорошая девочка, просит больше не делать глупостей….но если бы я и вправду была умной, я бы не совершала поступков, за которые мне очень стыдно…

Знаешь, – сказала Марина Сергеевна, выслушав меня. – Я вот уже который месяц смотрю на тебя и думаю: почему у нас не существует школ для одаренных детей? Конечно, при том, что ты решаешь в пятом классе задачи для седьмого, и по английскому произведения в оригинале читаешь, тебе здесь на уроках и делать особо нечего.

– Некоторые учителя дают мне дополнительные задания. Но большинство говорит, что нужно просто тихо сидеть и другим не мешать….А я так не могу..

–Да я знаю, что не можешь, -засмеялась Марина Сергеевна. – Зато что у тебя хорошо получается – это управлять классом лучше любого учителя! Вырастешь, закончишь институт –и обязательно иди работать в школу! У тебя талант педагога – это уже сейчас видно.

– Ага. Буду детей учить плохому, -вздохнула я. – Говорю же: мальчишки наши –дураки. Сами ни до чего додуматься не могут, зато за мной все что угодно повторяют. А потом плачут : «Мы не виноваты, это нас Машка научила!».

–Это точно. Мальчишки, в отличие от тебя, за свои поступки отвечать не умеют. Чуть что в слезы, « я больше не будууу»– а на следующий день все то же самое. Но ты зря думаешь, что только плохому одноклассников учишь. Благодаря тебе, и класс у нас очень дружный, и помогают все друг другу, и не обижают никого.

– А я здесь причем?

–Еще спрашиваешь? Это ведь ты слабых детей в обиду не даешь. И помогаешь одноклассникам всегда. Ну, а остальные с тебя пример берут. Нет, я серьезно говорю–после школы поступай в педагогический, а оттуда –снова к нам. Нам хорошие учителя нужны!

–Хорошо, -я снова вздохнула. –Постараюсь. Если меня до этого времени не отправят в спецшколу или в интернат для трудных подростков.

–Глупостей не болтай ! –разозлилась Марина Сергеевна. – В этой школе учителя вообще работать не умеют, и ума хватает только на то, чтобы спецшколой запугивать .Поувольняла бы всех к черту! Так что можешь забыть все, что они тебе говорили. Я же пообещала, что из тебя человека сделаю! Но честно говоря – я сама тебя иногда понять не могу. Такое впечатление, что руки у тебя сами по себе, ноги сами по себе, а голова вообще непонятно где. . И остановиться ты никогда не можешь вовремя.

–Да, это точно…Делаю глупости –а сама потом жалею.

Так может –тебе помощь нужна? –великодушно предложила Марина Сергеевна. Давай, в следующий раз, когда ты разойдешься, я тебя по затылку буду бить, что ли? Не возражаешь?

И так искренне и по-доброму это прозвучало, что я не выдержала и рассмеялась:

–Не возражаю. Можете бить, если нужно.

После того, как я признала Марину Сергеевну полноправной хозяйкой нашего класса, стало легче. Все-таки сильный и добрый классный руководитель был нам необходим.

Не все, конечно, было гладко. Моя неспособность сидеть на месте и постоянная тяга к приключениям часто толкала на необдуманные поступки и экстремальные развлечения. А одноклассники, естественно, шли следом за мной.

Так, например, здание школы было построено так, что два корпуса были трехэтажными, а один –двухэтажным. И на крышу двухэтажного корпуса запросто можно было вылезти из окна третьего этажа. Таким образом, мы начали прогуливать уроки, забравшись на эту самую крышу. На глазах у разгневанного завуча, которая, естественно, видела нас из окна третьего этажа –но не лезть ей же было за нами? И это добавляло веселья.