Шлейф сандала

– Яковлевич, бери деньги, и поехали в трактир! Там сегодня такая игра намечается!

– Да где ж я их возьму? – расстроено произнес дядюшка. – Все деньги у Еленки! Нет у меня ничего! Ни копейки!

– Что ж ты позволил так над собой измываться? – насмешливо произнес его собеседник. – Баба тобой помыкает, а ты и рад!

– На место ее поставить надобно! Возьми палку, да отходи ее хорошенько! – послышался еще один голос. – Чтобы рот открыть не смела! Ты здесь хозяин али кто?

Ага, ну, ясно… Друзья к Яковлевичу пожаловали… Конечно, дядюшка вряд ли рискнет на меня палкой замахнуться, но вот на кражу они его подбить могут. Начнут спиртное таскать, уговаривать…

Я оглянулась и увидела поломанный держак от лопаты. Его с остальным хламом выкинул из сарая Селиван. Палкой говорите меня отходить? Не, ну чего… дело стоящее и совет знатный.

Взвесив держак в руке, я вышла из-за угла и поинтересовалась:

– А чего это у вас тут? Свидание, что ли, ночное? Девчата, вы бы постеснялись.

– Чего?! – один из дружков дядюшки повернулся ко мне. – Это кто, Яковлевич? Приживалка твоя, что ли?!

– Выступает белокурая Жози!* - я перетянула его палкой по ключицам, чувствуя, как поднимается настроение. Грех было не исполнить куплетик из романса.

– Повтори эту ночь, пусть огнём возгорится-я-я-я

Наших жгучих сердец непокорная стра-а-асть.

Может быть, в эту ночь всё опять повторится-я-я,

И судьба поменяет нам ма-а-асть!

– Еще хочется в трактир, а?

Руки, ключицы, ребра, колени – вот главные цели для «ударного» оружия. Во всех этих местах достаточно тонкие кости, слабо прикрытые мышцами. Удары по костям всегда намного эффективней, чем удары по мышцам. Этим я и воспользовалась, колотя то одного, то другого по лопаткам, запястьям и ребрам. Дядюшка моментально ретировался, заскочив в парикмахерскую, видимо, не хотел попасть под горячую руку.

Кореша Яковлевича, сломленные моим напором, сопротивления не оказывали и, спотыкаясь, ломанулись к калитке, повизгивая от боли.

– Еще раз увижу, что возле парикмахерской отираетесь и дядьку моего с пути сбиваете, ноги переломаю! – крикнула я им вслед, а потом запустила в них палкой. – Говнюки!

С чувством выполненного долга я закрыла калитку и пошла досыпать.

Из темноты вышел высокий худой мужчина, нагнулся, поднял палку и внимательно осмотрел её. На его губах заиграла улыбка.

Утром ни свет ни заря, дядюшка уже был на ногах. Он растопил печь, прожарил инструменты, вымыл пол и, когда я вошла в парикмахерскую, испуганно заговорил:

– Истинно тебе говорю, доченька, не поддался я на их речи! Сразу распознал, что хотят они меня снова в пучину тьмы беспросветной затянуть! Злого умысла не имел я! И не помышлял о дурном!

– Вот и молодец. Ты, Яковлевич, не переживай, я тебя в обиду не дам. Но и ты не вздумай моей добротой воспользоваться, - я предупреждающе посмотрела на него. – Что скажешь?

– С тобой я! – дядюшка прижал руки к груди. – Разве я враг сам себе?

Действительно. Вряд ли ему снова под замок хотелось.

Минодора явилась и этим утром. Я начала замечать, что в ее глазах появилось некое упрямство, словно она наточила свой томагавк и встала на тропу войны.

– Как дела дома? – поинтересовалась я, когда мы переодевались.

– Все так же, – Минодора нервно швырнула платье на спинку стула. – Матушка не слышит меня. Она опять взялась меня сватать. Сегодня к нам на ужин должен прийти купец Колодников с сыном и супругой.

– Может, этот сын неплохой парень, - предположила я. – И вы понравитесь друг другу. Всякое бывает.

– Да знаю я его! – фыркнула девушка. – Он в три раза толще меня, еще и животом мается! Нет уж, спасибо! Мне таких женихов не надобно! Я вот схудаю, стану красавицей, а он подле своим салом трясти будет? Маменька его жаловалась, что ему ни изюму, ни капусты нельзя, иначе всё, дом неделю проветрить не могут! А он все одно жрёт…

– И что ты делать будешь? – мне было искренне жаль ее.

– Я матушке сказала, что не выйду к ужину, и никто меня не заставит, - твердо сказала Минодора. – Она меня батюшкой пугать вздумала. Мол, вернется он домой и вразумит по-отечески. Дабы я родительскому слову не перечила да дурью не маялась.

– Боишься?

– Нет. Ежели я решила, с пути не сверну. Даже батюшка мне теперь не указ, - она произнесла это так, что я поверила. – Надоело мне.

Конечно, такая твердость была похвальной, но вот я немного сомневалась в том, что если купец захочет приструнить дочь, то у него это не получится. Минодора полностью зависима от отца.

Несмотря на все это, мы отлично позанимались. Купеческая дочь с маниакальным упорством делала все, что я ей говорила. Ни капризов, ни стенаний, ни знаменитого «не могу больше, давай немного передохнем».

Когда мы присели на траву, чтобы немного передохнуть, я спросила:

– Булки не ешь?

– Бог с тобой! – возмутилась Минодора. – Курочку отварную откушиваю, кашу без масла… Репу вчера ела… Свеклу опять же… Морс, правда, пью да квасок. Яйца еще жалую. Люблю их.

– Молодец! Больше овощей ешь, они очень способствуют красоте фигуры, - я не могла нарадоваться своей ученице. Хоть бы ее родственники ничего не испортили, не сломали девку!

Минодора сходила в душ, переоделась и перед тем как уйти, вдруг спросила:

– Ежели чего случится, можно к тебе перебраться?

– Конечно. Отсюда тебя никто не выгонит, - ответила я, и она благодарно улыбнулась, а потом обняла меня.

– Благодарствую, Елена Федоровна, голубушка.

Минодора ушла, а у меня на душе было неспокойно. Если в семье Жлобиных произойдет скандал, и девушка сбежит ко мне, легко точно не будет. Я буду виновата во всех грехах. Но и отказать ей не смогу, потому что это не по-человечески.

__________________________________________________________

* Белокурая Жози - персонаж из фильма “Неуловимые мстители”.

Глава 45

Жариков сразу направился в Москву, понимая, что в большом городе спрятаться легче, чем в какой-нибудь провинции. Раствориться в толпе именно то, что сделал бы нормальный человек. Доехав до знаменитого придорожного трактира, он узнал очень любопытную историю и очень подозрительную ко всему прочему. В нем останавливались интересные постояльцы. Молодая девушка с ребенком, трое слуг и офицеры. Как раз они и привезли всю компанию в трактир.