Шляпа, полная небес…
Шрифт:
Тиффани с силой захлопнула за собой дверь в молочную и уставилась на чаны с молоком, словно видела их в первый раз в жизни.
У нее получается хороший Сыр. Вот что они говорят, когда вспоминают о ней, Тиффани Болит: коричневые волосы и умеет делать хороший Сыр. Но в данную минуту молочная казалась ей непривычной и чуждой.
Она стиснула зубы. У нее получается хороший Сыр. Это именно то, что она хотела делать всю свою жизнь? Из всех возможностей, открывающихся перед человеком, она выбрала возможность прославиться своей сноровкой со скисшим молоком? Неужели ей хочется провести всю свою жизнь, отскалбивая
… сырорезку
… вон ту сырорезку? Хочет ли она всю свою жизнь…
Минутку…
— Кто здесь? — спросила Тиффани. — Кто сейчас сказал «сырорезка»?
Она пристально оглядела комнату, как будто за связками сухой травы мог кто-нибудь прятаться. Это не мог быть Освальд. Он ушел и, в любом случае, он никогда не разговаривал.
Тиффани схватила ведро, плюнула на руку и стерла надпись…
… попыталась стереть, но ее рука вцепилась в край стола и крепко держалась за него, как бы она не тянула ее. Тиффани махнула левой рукой, умудрившись попасть по ведру с молоком, которое залило надпись… и ее правая рука внезапно освободилась.
Дверь резко распахнулась и в молочную вошли обе мисс Левел. Когда она вставала вот так, бок о бок с самой собой, это означало, что она собиралась сказать что-то важное.
— Я должна сказать тебе, Тиффани, что…
… ты отвратительно обошлась с Петулией…
… и она ушла вся в слезах.
Мисс Левел вгляделась в лицо Тиффани. — Как ты себя чувствуешь?
Тифани пожала плечами. — Эээ… хорошо. Только немного странно. Я слышала голоса, но сейчас они пропали.
Мисс Левел оглядела ее, склонив обе головы набок, одну на левую, а другую на правую стороны.
— Ну, если ты уверена… Я пойду переоденусь. Нам надо поторопиться. Так много дел на сегодня.
— Много дел. — слабо повторила за ней Тиффани.
— Полно. Тут и нога Слэпвика, и заболевший ребенок миссис Гримли, и я уже неделю не навещала Сюрлея Зада. И, что там еще? Мистер Зуек опять похватил гнусь, а еще мне нужно перекинуться словом с госпожей Крут… Затем обед для мистера Ткачика, я приготовлю его дома и захвачу с собой, и, конечно, миссис Фанлайт уже на сносях, и… — мисс Левел вздохнула. — мисс Хаблоу тоже, опять… Весь день занят. Не знаю, как мы все успеем.
Тиффани думала про себя: — ты, глупая женщина, стоишь тут и переживаешь, что не успеешь сделать все, что от тебя требуют! Ты думаешь, что сможешь дать им столько, сколько они хотят? Этим жадным, ленивым и глупым людишкам, которые всегда что-то хотят! Ребенок миссис Гримли? У нее одиннадцать детей! Если одного не станет, кто этого заметит?
Мистер Ткачик уже одной ногой в могиле! Только никак не сделает шаг! Ты думаешь, что они выражают свою благодарность, а на самом деле, они лишь стараются, чтобы ты опять пришла к ним! Это не багодарность, это страховка!
Какая-то ее часть ужаснулась этим мыслям, но они уже пылали у нее в голове, горя желанием вырваться на волю словами.
— Надо вытереть молоко. — пробормотала Тиффани.
— О, я могу вытереть, пока нас не будет. — жизнерадостно ответила мисс Левел. — Ну давай, улыбнись!
У нас только дел!Дел всегда полно, брюзжала про себя Тиффани, плетясь следом за мисс Левел к первой деревне. Куча всяких дел. И ничто не изменится. Требованиям нет конца.
Они переходили от одного неопрятного, вонючего коттеджа к другому, помогая тем, у кого не хватало ума даже на то, чтобы пользоваться мылом, пили чай из щербатых чашек и сплетничали со старухами, у которых зубов было меньше, чем пальцев на руках. Ее начало мутить.
День был солнечным, но чем дальше они уходили от дома, тем темнее становилось вокруг. Она чувствовала себя так, словно в голове у нее собиралась гроза.
Затем начались видения. Тиффани помогала наложить шину какому-то глупому ребенку, сломавшему руку, как вдруг заметила свое отражение в оконном стекле.
Она была тигром с огромными клыками.
Тиффани завопила и вскочила на ноги.
— Осторожнее. — сказала мисс Левел и затем увидела ее лицо. — В чем дело?
— Я… Я… Что-то меня укусило! — солгала Тиффани. В этих краях укус был беспроигрышным вариантом. Мухи кусали крыс и крысы кусали детей.
Голова шла кругом, но Тиффани удалось выбраться на улицу. Через несколько минут вышла мисс Левел и увидела, что Тиффани стоит, прислонившись к стене, и дрожит.
— Ты ужасно выглядишь. — сказала мисс Левел.
— Папоротники! — ответила Тиффани. — Повсюду! Огромные папоротники! И огромные зверюги, как коровы, только из ящериц! — Она улыбнулась мисс Левел широкой, безрадостной улыбкой. Мисс Левел попятилась.
— Их можно съесть! — Тиффани моргнула. — Что случилось? — прошептала она.
— Я не знаю, но я лечу сюда, чтбы забрать тебя. — ответила мисс Левел. — Я уже на метле!
— Они смеялись надо мной, когда я сказал, что поймаю одного. И кто из нас сейчас смеется, а?
Тревога на лице мисс Левел перешла в панику.
— Это не твой голос. Он похож на мужской! Как ты себя чувствуешь?
— Чувствую… многолюдной. — пробормотала Тиффани.
— Многолюдной? — переспросила мисс Левел.
— Странные… воспоминания… помогите…
Тиффани взглянула на свою руку. Она была покрыта чешуей. Вот на ней появилась шерсть. А сейчас она стала гладкой и коричневой, и держала…
— Скорпионовый сэндвич?
— Ты меня слышишь? — откуда-то издалека раздался голос мисс Левел. — Ты бредишь. Вы, с девочками, не баловались зельями или чем-то в таком роде?
С неба упала метла и вторая половина мисс Левел кубарем скатилась с нее. Не говоря ни слова, обе мисс Левел подхватили Тиффани и усадили ее на метлу между собой.
Обратная дорога заняла совсем немного времени. Голова у Тиффани была набита горячей ватой и она почти не осознавала, что происходит. Однако, ее тело об этом не догадывалось и Тиффани вырвало в полете.
Мисс Левел помогла ей слезть и усадила на скамейке перед входом.
— Посиди немножко, ладно? — сказала мисс Левел, которая, имея дело с непредвиденными обстоятельствами, обычно болтала без умолку и постоянно вставляла словечки вроде «ладно». — А я принесу тебе водички, ладно? А затем мы посмотрим, что случилось, ладно?