Шмордонские войны

Он выхватил из кармана своих штанов небольшую бутылку коньяка, спрятанную там ранее с утренне-оздоровительной целью, свинтил с нее крышку и, подойдя к Шморенышу, вставил ее горлышко в страдальчески искривленный рот юнца.

– Пей! – приказал он.

Шмореныш сделал обожженным горлом несколько глотательных движений, и глаза его начали уменьшаться.

Батон, встав, подобрал пистолет, обошел захватчика-неудачника вокруг и констатировал:

– Больше оружия нет.

– Что тут происходит? – поинтересовался Хапс, окончательно проснувшись.

Кебаб убрал бутылку изо рта Шмореныша, сам хлебнул из нее, после чего усадил наследника престола на стул и посоветовал:

– Дыши.

Шмореныш набрал полную грудь воздуха, выдохнул, и из его глаз вдруг полились слезы.

– Это нечестно! – сказал он, всхлипывая. – Это подло, наконец…

– Война не бывает честной, – ответил ему Джем. – Честно можно сражаться только на турнирах, да и то – всегда найдется какой-нибудь барон, который сможет пройтись по грани правил и слегка залезть своим копьем туда, куда не следовало. Он победит, а спорный случай станет прецедентом. Так было всегда.

– Кто ты? – спросил Шмореныш, всхлипывая.

– Джем Баламут.

– А-а-а! – разревелся в голос наследник престола.

Джем, не зная, куда себя деть, встал, подошел к Шморенышу и принялся его утешать.

– Ну хватит, хватит, – говорил он, зачем-то гладя юношу по голове. – У всех бывают победы и поражения. На ошибках учатся. И ты научишься обязательно…

– Прямо папа родной, – съязвил Кебаб, разгребая электроплитку от осколков пластиковой панели.

– Станция Тринадцатой планеты, ответьте шмордонскому истребителю «Клинок», – тявкнула вдруг рация из аппаратной.

Шмореныш просто взвыл!

– Не говорите им, что я здесь! – крикнул он.

– А вот этого я сделать не могу, – сказал Джем. – Ты – спаситель и гарант мира, хочешь этого или нет.

Он пошел в аппаратную. За ним в тесную комнатку, заваленную блоками всяческого оборудования, ворвались остальные обитатели станции, включая Шмореныша, которого никто не собирался охранять. Джем взял в руки звукосниматель и, нажав тангенту, произнес:

– На связи станция Тринадцатой планеты.

Голос в рации сообщил:

– С вами будет говорить император Шмордона Шмор Тринадцатый.

– Валяйте! – развязно сказал Джем.

Другой голос – серьезный и бесстрастный – спросил:

– С кем я буду валять?

– Я Джем Баламут, – весело представился Джем. – Дважды каторжник Джаппурии.

– Странный уровень для ведения переговоров, – констатировал Шмор, ибо это именно он был на связи.

Стоя перед капитанским пультом истребителя, император сжимал в побелевших от напряжения пальцах приемное устройство радиостанции и пытался быть спокойным.

– Другого уровня здесь нет, – сообщил Джем. – Если вы желаете узнать о вашем сыне – пожалуйста. Он хотел захватить нас в плен и у него это почти получилось. Не хватило лишь самой малости. Поступок, конечно, геройский, но глупый. Теперь он там, куда хотел определить нас, то есть в плену.

– Что вы хотите? – спросил Шмор.

– Вашей безоговорочной капитуляции, – прозвучал ответ, и император услышал, как на том конце связной линии кто-то заржал разбойничьим смехом.

– Не будьте идиотом, – спокойно посоветовал Шмор.

– Вы не любите своего сына? – поинтересовался Джем.

– К интересам государства любовь никакого отношения не имеет.

– Что ж нам, убить его? – удивился Джем.

– Это ничего не изменит, – жестко ответил Шмор Тринадцатый. – Я еще пока в состоянии обеспечить империю новыми наследниками.

Шмореныш, стоявший в углу аппаратной, захлопал мокрыми ресницами. Джем, не нажимая тангенты, повернул к нему голову и произнес:

– А говорили, что папочка души в тебе не чает.

– Честь Шмордона превыше жизни! – повторил семейный девиз подросток и проглотил подкативший к горлу комок.

– Предлагаю вернуть моего сына и перейти на нашу сторону, – говорил тем временем Шмор. – Вы будете вознаграждены по заслугам.

Последняя фраза прозвучала как-то двусмысленно.

Джем, нажав тангенту, хотел продолжить беседу с императором, но в этот момент Шмореныш вдруг издал горловой звук, и его с ревом вырвало на пол. Джем, бросив звукосниматель на пульт, ринулся оказывать помощь наследнику шмордонского престола.

Император, услышавший из рации дикие булькающие звуки, спросил:

– Что вы делаете с пленником?!

В ту же минуту глаза Хапса, безучастно стоявшего в аппаратной, увидели вожделенный звукосниматель, оказавшийся бесхозным. Он взял его в руки и со зверской интонацией в голосе каркнул:

– Пытаем Шмора Четырнадцатого! Мои пуцлики стегают его тощий зад электрическими розгами!

– Не сметь!!! – срывающимся голосом вскричал император. – Я превращу все планеты Джаппурии в радиоактивную пыль!

Джем, чертыхнувшись, вернулся к пульту и сходу врезал Хапсу кулаком по уху, отчего тот вылетел в кухню. Схватив звукосниматель, он торопливо сказал:

– Успокойтесь! Мы же не варвары, чтобы детей пытать. Ваш сын нечаянно хлебнул спирта и его нетренированный в этом деле организм теперь борется с алкоголем.

– Немедленно отпустите ребенка! – приказал Шмор.

– Непременно. Но только после заключения мира. Черт с ней, с этой капитуляцией… А пока мы займемся устранением пробелов в военном образовании вашего сына. Настоящий боец не должен пасовать перед алкоголем! Вот и научим наследника шмордонского престола хлебать водку как лимонад.

Шмор, положив звукосниматель на пульт, глубоко задумался.

В аппаратной тем временем события развивались сообразно законам логики и физиологии. Шмореныша развезло. Он стоял, шатаясь, и пытался придать лицу самоотверженно-мужественное выражение. Но спирт с коньяком сделали свое подлое дело и настолько плотно накрыли способность юнца управлять мимикой, что вместо героического лицо его, скорее, напоминало обезьянью мордочку, обезображенную зверскими гримасами.

– Хочешь сказать папочке пару слов? – спросил с улыбкой Джем, протягивая Шморенышу звукосниматель.