Шмяк! (Бац!)

– С чем поздравить, сэр? – спросил Ваймс, и его лицо приобрело специальное выражение «для разговоров с Ветинари».

– Перестаньте, Ваймс. Вчера мы думали, что у нас разразится межнациональное побоище прямо в центре города – и вдруг все пришло в норму. Уличные банды способны нагнать страху, насколько мне известно.

– Большинство заснуло или перессорилось между собой, прежде чем появилась Стража, сэр. Нам осталось только прибраться.

– О да, – ответил Ветинари. – Просто удивительно. Садитесь. Необязательно тянуться передо мной, как капрал на посту.

– Не понимаю, что тут удивительного, сэр, – сказал Ваймс, охотно плюхаясь в кресло.

– Правда? Я имел в виду, Ваймс, ту скорость, с которой обе стороны под действием крепких напитков в одно и то же время вышли из строя…

– Я тут ни при чем, сэр.

Это была автоматическая реакция, изрядно упрощавшая жизнь.

– Да? Если не ошибаюсь, Ваймс, и тролли и гномы, укрепляясь духом к предстоящей драке, выпили нечто, что приняли, насколько я понимаю, за пиво…

– Они ужра… напились еще с утра, сэр, – заметил Ваймс.

– Да, Ваймс, и, возможно, именно поэтому гномы проявили недостаточную осмотрительность, охотно принявшись за пиво, которое оказалось в значительной мере… укрепленным. Окрестности Сатор-сквер, насколько мне известно, до сих пор слабо пахнут яблоками, Ваймс. Остается предположить, что они пили смесь крепкого пива и укипаловки, которую, как вы знаете, гонят из яблок…

– Э… в основном из яблок, сэр, – охотно подсказал Ваймс.

– Да. Этот коктейль известен под названием «Пшик», если не ошибаюсь. А что касается троллей, я так полагаю, нелегко сделать троллье пиво еще опаснее, чем оно есть, но, возможно, вы слышали, Ваймс, что примесь кое-каких металлических солей превращает его в напиток под названием лугларр, или «Большой молот»?

– Ни разу не слышал, сэр.

– Ваймс, камни на площади кое-где буквально выжжены этим пойлом!

– Очень жаль, сэр.

Ветинари побарабанил пальцами по столу.

– Что вы сделаете, Ваймс, если я задам вам прямой вопрос?

– Я откровенно солгу, сэр.

– Тогда я не стану спрашивать. – Патриций тонко улыбнулся.

– Спасибо, сэр. Тогда я не стану лгать.

– Где арестованные?

– Распределены по участкам, сэр, – ответил Ваймс. – Когда они проспятся, мы вымоем их под струей из пожарной кишки, запишем имена, выдадим квитанцию на оружие, напоим чем-нибудь горячим и вытолкаем на улицу.

– Оружие очень важно для них с культурной точки зрения, Ваймс, – напомнил Ветинари.

– Да, сэр, я в курсе. Но лично у меня сильнейшее культурное предубеждение против того, чтобы мне вышибали мозги или подсекали колени, – сказал Ваймс, подавив зевок, и ребра тут же запротестовали.

– Да уж. Есть пострадавшие?

– Ничего такого, что нельзя вылечить, – Ваймс поморщился. – Должен сообщить, что мистер Э. И. Пессимал отделался сломанной рукой и множественными ушибами.

Ветинари не на шутку удивился.

– Инспектор? Что он там забыл?

– Э… он набросился на тролля, сэр.

– Прошу прощения? Мистер Э. И. Пессимал набросился на тролля?

– Да, сэр.

– Мистер Э. И. Пессимал?

– Так точно, сэр.

– На целого тролля?

– Да, сэр. Он его укусил.

– Мистер Э. И. Пессимал? Вы уверены? Человечек в начищенных ботинках?

– Да, сэр.

В бушующем море вопросов Ветинари ухватился за спасительное:

– Зачем?!

Ваймс кашлянул.

– В общем, сэр…

Тролли превратились в живую картину. Они стояли и сидели там, где их застал «Большой молот». Несколько пьянчужек вяло пытались драться, а один защищал бутылку контрабандного шерри, намереваясь любой ценой высосать последнюю каплю, но констебль Дорфл, голем, перехватил его и стукнул головой оземь.

Ваймс брел по площади, пока стражники волокли или катили сонных троллей, складывая их аккуратными рядами в ожидании полицейского фургона. А потом…

…у Кирпича выдался неудачный день. Он выпил кружку пива. Ну, может, не одну. Ета, ну и что тут плохого?

И тут прямо перед ним, ета, появился какой-то в шлеме, и все такое, ага, мож, и гном, насколько могло судить бурлящее, блуждающее закоулками сознание Кирпича. Какого черта, решило сознание, раз это не тролль, то, типа, все нормально. Дык. И вот она, дубинка, ета, прямо в руках…

Повинуясь инстинкту, Ваймс обернулся в ту секунду, когда тролль, открыв красные глаза, моргнул и размахнулся дубиной. Ваймс, как будто в замедленном действии, попытался увернуться, но дубина врезалась ему в бок, подняла, подбросила в воздух и швырнула наземь. Он услышал крики – и тут тролль тяжело шагнул вперед, занеся дубину, чтобы сровнять противника с землей.

Кирпич понял, что на него напали. Он остановился и посмотрел вниз, на свое правое колено. Мозг так и искрил. Ета, какой-то мелкий гном или типа того набросился на него с тупым мечом, пинал и вопил как чокнутый. Кирпич решил, что ето пиво виновато. От пива ему казалось, что у него из ушей валит огонь, че. Он одним движением руки смахнул мелкого надоеду.

Ваймс беспомощно смотрел, как Э. И. Пессимал катится по мостовой. Потом тролль вновь обернулся к нему, сжимая дубину. Но Детрит, который наконец подоспел на выручку, громадной ручищей выхватил оружие у тролля – а потом обрушил кулак, подобный гневу богов.

У Кирпича все в глазах потемне…

– Вы хотите мне внушить, – сказал патриций Ветинари, – что мистер Э. И. Пессимал попытался практически голыми руками атаковать тролля?

– И ногами тоже, сэр, – заметил Ваймс. – А еще он его укусил.

– Разве он не шел на верную смерть? – спросил Ветинари.

– Кажется, это его не волновало, сэр.

В последний раз Ваймс видел Э. И. Пессимала, когда того перевязывал Игорь. Инспектор полубессознательно улыбнулся. Стражники то и дело заглядывали, чтобы сказать что-нибудь вроде «Ну ты даешь, громила» и похлопать его по спине. Мир перевернулся для Э. И. Пессимала.

– Могу я полюбопытствовать, Ваймс, отчего один из моих наиболее добросовестных и несомненно штатских служащих оказался в таком положении?

Ваймс неловко заерзжал.

– Он изучал Стражу, сэр. Хотел побольше про нас узнать.

Он посмотрел на Ветинари, как бы говоря: «Еще немного – и мне придется солгать».

Ветинари ответил взглядом: «Я знаю».

– Вы сами не слишком сильно пострадали? – спросил он вслух.

– Несколько царапин, сэр.

Во взгляде патриция читалось: «Сломанные ребра?»