Шмяк! (Бац!)

– Если играете за троллей, то да, – ответил кто-то. – Плотный гномий строй сулит троллям неприятности.

– Тролли напирают, гномы бросаются.

– Точно.

– И никто не может перепрыгнуть через камень, который лежит в центре.

– Да.

– И все-таки мне кажется, что гномы должны победить.

– Посмотрим. Очень важно…

Ваймс остановился, увидев Шнобби и Колона.

– Так, парни, мне надо поговорить с арестованным. Как он там?

Фред указал на скорчившуюся фигуру на койке в дальнем углу камеры.

– Капитан Моркоу с полчаса назад пытался с ним поговорить – вы ведь знаете, он умеет расположить к себе. Но только он не вытянул из этого гнома ни слова. Я зачитал арестованному его права, но не спрашивайте, понял ли он что-нибудь. Он, во всяком случае, отказался от чая с бисквитами. Они полагаются ему по параграфам 5 и 5-б, – добавил Фред, меряя Грохссона взглядом. – Параграф 5-в он получит, если нам выдадут «Чайное ассорти».

– Он может ходить? – спросил Ваймс.

– Кое-как волочит ноги, сэр.

– Ну, так тащи его сюда, – потребовал Ваймс и, заметив испытующий взгляд Фреда, направленный на Грохссона, продолжал: – Этот джентльмен желает удостовериться, что мы не прибегнем к резиновой дубинке, сержант.

– А я и не знал, что она у нас есть, мистер Ваймс.

– Нету, – ответил Ваймс. – И потом, какой смысл лупить арестанта штукой, которая пружинит, – добавил он, взглянув на Грохссона. Тот вновь улыбнулся своей странной тонкой улыбкой.

На столе горела свеча. Фред зачем-то поставил еще одну на табурете рядом с решеткой единственной занятой камеры.

– Здесь темновато, а, Фред? – сказал Ваймс, сдвинув кружки и груду старых газет, которыми был завален стол.

– Да, сэр. Гномы забрали у нас несколько свечей, чтобы поставить вокруг своего прокля… жуткого знака, – ответил Фред, нервно взглянув на Грохссона. – Прошу прощения, сэр.

– Почему его нельзя просто сжечь?.. – буркнул Ваймс, кладя на стол доску для «Шмяка».

– Это очень опасно, особенно теперь, когда Призывающая Тьма вошла в мир, – сказал Грохссон.

– Вы в это верите? – спросил Ваймс.

– Верю? Нет, – ответил граг. – Я просто знаю, что она существует. Троллей надо расставить вокруг центрального камня, – деликатно подсказал он.

Чтобы разместить крошечных воинов на доске, понадобилось некоторое время, как и на то, чтобы вывести из камеры Мудрошлема. Фред Колон осторожно направлял арестованного, держа за плечо, и гном шел, словно во сне, закатив глаза, так что виднелись одни белки. Железные сапоги скрипели на каменном полу.

Фред бережно усадил его на стул и придвинул ближе вторую свечу. Как по волшебству, гном устремил взгляд на игрушечную армию, не обращая внимания больше ни на что вокруг.

– Мы тут играем, мистер Мудрошлем, – негромко сказал Ваймс. – Выбирайте, за кого хотите сыграть.

Мудрошлем протянул дрожащую руку и коснулся фигурки. Тролль. Гном предпочел играть за троллей. Ваймс вопросительно взглянул на стоявшего рядом Грохссона и в ответ вновь получил улыбку.

Так, значит, нужно собрать кучкой как можно больше гномов… Ваймс помедлил и отправил фигурку гнома в другой край доски. Фигурка щелкнула о дерево, и тут же эхом отозвался второй щелчок – Мудрошлем двинул своего тролля. Хоть он и казался спящим, его рука мелькнула с удивительной быстротой.

– Кто убил четверых гномов в шахте, Мудрошлем? – негромко спросил Ваймс. – Кто убил этих городских парней?

Тусклые глаза взглянули на него, затем многозначительно обратились на доску. Ваймс наугад двинул следующую фигурку.

– Темные гномы, – шепотом ответил Мудрошлем, с легким щелчком переставляя тролля.

– Кто приказал?

Снова взгляд, снова ход наугад и ответное движение, такое быстрое, что обе фигурки как будто коснулись доски одновременно.

– Граг Бедролом.

– Зачем?

Щелк-щелк.

– Они слышали, как эта штука говорит.

– Какая штука? Куб?

Щелк-щелк.

– Да. Его вырыли. Он сказал, что говорит голосом Бхриана Кровавого Топора.

Ваймс услышал, как ахнул Грохссон, и поймал взгляд Фреда Колона. Он кивком указал ему на дверь и что-то шепнул.

– Кажется, это легендарный король гномов? – уточнил Ваймс.

Щелк-щелк.

– Да. Он командовал гномами в Кумской долине, – ответил Мудрошлем.

– И что же сказал его голос?

Щелк-щелк.

И еще один щелк – Фред Колон запер дверь и встал перед ней, с совершенно бесстрастным лицом.

– Не знаю. Пламен сказал – что-то такое о битве. Он объяснил, что куб лжет.

– Кто убил грага Бедролома?

Щелк-щелк.

– Не знаю. Пламен позвал меня на совет и сказал, что у грагов случилась ужасная драка. Пламен сказал, один из них убил Бедролома в темноте шахтерским молотком, но неизвестно, кто именно. Они дрались друг с другом…

И все были одеты одинаково, подумал Ваймс. Только силуэты. Запястий не видно…

– Зачем они хотели его убить?

Щелк-щелк.

– Чтобы помешать Бедролому уничтожить слова. Он визжал и бил по кубу молотом!

– В кубе есть… чувствительные места. Если неправильно до них дотронуться, звук может исчезнуть совсем, – шепотом объяснил Грохссон.

– Молоток справится с этой задачей, куда бы он ни ударил, – заметил Ваймс.

– Нет, командор. Кубы необычайно прочны.

– Неудивительно.

Ваймс вновь повернулся к Мудрошлему.

– Уничтожать ложь нельзя, но можно убивать шахтеров? – уточнил он.

Щелк.

Он услышал, как Грохссон со свистом втянул воздух. Да, да, выразиться можно было и удачнее. Ответного «щелк» не последовало. Мудрошлем опустил голову.

– Неправильно было убивать рабочих, – прошептал он. – И ложь уничтожать можно… Но нехорошо так думать, поэтому я… я ничего не сказал. Старые граги разозлились, разволновались и запутались, поэтому Пламен взял все на себя. Он сказал: если один гном убивает другого под землей, людей это не касается. Он сказал, что все уладит, пусть только они его слушаются. Он велел темным стражам перенести труп в недавно отрытое помещение. И… велел мне принести мою дубинку…