Шмяк! (Бац!)

Они закончили в «Катафалке», как она и предполагала. Это был излюбленный бар всякой нежити, хотя, в принципе, сюда пускали любого, кто не вписывался в рамки нормы.

И уж точно пустили Беллочку. До нее просто не доходило. Вот почему мужчины никогда с ней не заговаривали. Ангва подумала: Шнобби не настолько уж плох. Как таковой. Насколько она знала, он всегда был верен мисс Тянитолкай – пускай его побивали рыбой, а потом забрасывали мидиями, он ни разу не задумался ни о какой другой девушке. Душа у него, несомненно, была романтическая, но заключенная в оболочку… Шнобби Шноббса.

Беллочка вместе с Салли отправилась в дамскую комнату (повергнув посетителей в экстаз). Ангва смотрела на очередной список коктейлей, нацарапанный неверным почерком Игоря на доске над стойкой [15] . Игорь изо всех сил старался выдерживать стиль – точнее, старался бы, если б знал, что это такое, – но тонкости барменского искусства от него ускользали, поэтому в перечне напитков фигурировало… разное.

«Коктейль, какбудто вам фсе зубы вышибли бальшим вонючим кулаком.

15

Этот Игорь не принадлежал к роду Игорей – его просто так звали. Изрядно рисковал тот, кто отпускал шуточки на эту тему, а особенно просил пришить ему голову обратно.

Коктейль, какбудто вам башку прибили гвоздем кдвери.

Какбудто пнули по шарам.

Какбудто в ухо воткнули жилезный прут.

Какбудто шею свернули».

Впрочем, Ангва признала, что «шею свернули» не так уж плох.

– Ззвини, – проговорила Шелли, покачиваясь на табурете, – но что такое с Беллочкой? Я видела, как вы с Салли перемигнулись!

– Что? А, у нее синдром никудышника… – Ангва вспомнила, с кем разговаривает, и добавила: – Ну… у гномов, наверное, такого не бывает. Иногда… женщина настолько красива, что никакой мужчина, если он в здравом уме, даже не подумает пригласить ее на свидание, понимаешь? Потому что, разумеется, она слишком шикарна для него. Ясно?

– Вроде да.

– Вот в чем проблема Беллочки. Честно говоря, Шнобби не назовешь человеком полностью в здравом уме, и он привык, что девушки отказывают ему, когда он приглашает их на свидание… поэтому он и не боится, что его отошьют. Он пригласил Беллочку, потому что подумал: почему бы не рискнуть? И она из благодарности согласилась, поскольку считает, что с ней что-то не так…

– Но он ей нравится.

– Да. Вот это-то и странно.

– У гномов все намного проще.

– Не удивлюсь.

– Но, боюсь, далеко не так интересно, – уныло закончила Шелли.

Беллочка вернулась. Ангва заказала три «свернули шею», тогда как Шелли с надеждой попросила «Бурлящий оргазм» [16] . А потом, с помощью Салли, Ангва объяснила Беллочке… все.

Потребовалось некоторое время. Нужно было всякий раз повертывать фразы таким образом, чтобы они поместились в отведенное для этого место в мозгу Беллочки. Ангва, впрочем, внушала себе, что девушка не может быть настолько глупа. В конце концов, Беллочка работает в стрип-клубе.

16

Терпение – главная гномья добродетель.

– Как по-твоему, отчего мужчины платят, чтобы посмотреть на тебя на сцене? – спросила она.

– Потому что я хорошо танцую, – немедленно ответила Беллочка. – Когда мне было десять, я получила «Танцора года» по классу балета и чечетки у мисс Девиант.

– Чечетки? – Салли ухмыльнулась. – Почему бы тебе не ввести ее в репертуар?

Ангва изгнала из сознания образ Беллочки, танцующей чечетку. Иначе клуб сгорит до основания…

– Погоди, я скажу по-другому. Говорю тебе как, э, женщина женщине…

Беллочка внимательно слушала, и озадаченное выражение ее лица было само по себе оскорблением для любой представительницы прекрасного пола. Закончив, Ангва с надеждой взглянула на ангелоподобное личико.

– То есть ты хочешь сказать, – заговорила Беллочка, – что ходить на свидания со Шнобби – это все равно что зайти в большой шикарный ресторан и съесть одну только булочку?

– В точку! – воскликнула Ангва. – Ты меня поняла!

– Но я так редко общаюсь с мужчинами! Бабуля всегда говорила, чтобы я не вела себя как потаскушка…

– Тебе не кажется, что работа в… – начала Ангва, но Салли перебила.

– Иногда не грех и потаскаться, – сказала она. – Тебе когда-нибудь случалось зайти в бар и выпить там с парнем?

– Нет.

– Так, – Салли осушила свой бокал. – Эти «сверни шею» мне не нравятся. Давайте пойдем куда-нибудь еще и… – она сделала паузу, – откроем Беллочке мир разнообразных возможностей.

Сибилла в Псевдополис-Ярде. Какое странное ощущение.

Это был один из фамильных особняков Овнецов, прежде чем Сибилла подарила его Страже. Здесь она жила девочкой. Здесь был ее дом.

Осознание этого факта проникло даже в заскорузлые суровые души стражников. До сих пор не отличавшиеся изяществом манер, они стали машинально вытирать ноги при входе и уважительно снимать шлемы. Говорить они тоже начали по-другому, медленно и задумчиво, нервно обдумывая каждую фразу, прежде чем ее озвучить, и старательно избегая экспрессивных выражений. Кто-то даже нашел метлу и подмел пол – или, по крайней мере, сдвинул грязь в незаметное место.

Наверху, в комнате, где находилась общественная касса, в импровизированной кроватке мирно спал Юный Сэм. Ваймс мечтал когда-нибудь рассказать сыну, как в одну необыкновенную ночь тот спал под охраной четырех троллей-стражников. Смена у них уже закончилась, но они вызвались дежурить добровольно, прямо-таки надеясь, что какой-нибудь гном рискнет. Сэм полагал, что мальчик будет впечатлен. Другие дети могли рассчитывать, самое большее, лишь на ангелов.

Ваймс устроил штаб в столовой, поскольку там был большой стол. На нем он расстелил карту города. Остальное пространство занимали страницы из «Энциклопедии Кумской битвы».

Это была не игра, а головоломка. Мозаика. И теперь предстояло ее сложить. Он уже нашел почти все уголки.

– Улица Разбитой Чашки, Деньгоперехватный проезд, Криксовый переулок, Болтуний дворик, Пеликунья улица, – сказал Ваймс. – Туннели повсюду. Грагам повезло, они разыскали куб с третьей-четвертой попытки. Мистеру Плуту, судя по всему, довелось пожить на половине улиц в этом районе. Включая Эмпирический полумесяц.

– Но за-ачем? – поинтересовался сэр Рейнольд Сшитт. – Я имею в виду – за-ачем копать туннели повсюду?

– Объясни ему, Моркоу, – велел Вайсмс, проводя черту через город.

Моркоу кашлянул.

– Потому что это гномы, сэр, и вдобавок глубинные. Им бы не пришло в голову не копать. В основном достаточно было просто расчистить заваленные помещения. Для гнома это приятная прогулка. Они проложили рельсы, а потому могли вывозить отвал где хотели.

– Да-а, но, разумеется… – начал сэр Рейнольд.