Шмяк! (Бац!)

Потом Беллочка предложила перейти в «Слава богу, здесь открыто».

Ангва была не в лучшем настроении, но у нее недостало духу сказать «нет». Хотя Беллочку судьба наградила телом, способным пробудить ненависть в любой женщине, этот недостаток компенсировался тем, что Беллочка и вправду оказалась очень мила. Во-первых, самоуважения у нее было не больше чем у гусеницы, а во-вторых, и мозгов примерно столько же (и собеседник неизбежно понимал это с первых же фраз). Судя по всему, одно уравновешивало другое; наверное, какой-то добродушный бог сказал: «Прости, детка, ты получилась тупее потолочной балки, но не огорчайся, на это никто не обратит внимания».

И желудок у нее был луженый. Ангва гадала, сколько мужчин скончалось в тщетных попытках напоить Беллочку до потери сознания. Алкоголь совершенно не ударял ей в голову. Возможно, он просто не находил дороги к мозгу. Но Беллочка была приятной и добродушной собутыльницей, если избегать в беседе намеков, иронии, сарказма, юмора, сатиры и трехсложных слов.

Ангва злилась, потому что ей до смерти хотелось пива, а молодой человек за стойкой решил, что «пинта «Винкля» – это название коктейля. Неудивительно, учитывая ассортимент тамошних напитков.

– Что такое «Бурлящий оргазм»? – поинтересовалась Ангва, изучая меню.

– Похоже, мы вовремя с тобой познакомились, – заметила Салли.

– Нет, – Ангва под общий смех вздохнула: типично вампирский ответ! – Я имею в виду, из чего это сделано?

– «Альмонте», «Валулу», виски-крем «Медвежьи объятия» и водка, – сказала Беллочка, которая знала рецепты всех существующих на свете коктейлей.

– И как он действует? – спросила Шелли, привставая на цыпочки, чтобы посмотреть поверх стойки.

Салли заказала четыре порции и вновь повернулась к Беллочке:

– Значит… ты и Шнобби Шноббс?.. Ну и как у вас?..

Все трое навострили уши.

К чему еще нужно было привыкнуть в присутствии Беллочки, так это к общему молчанию. Как только она входила, воцарялась тишина. Иногда из сумрака доносился вздох. Даже богиня пошла бы на преступление ради такого тела, как у Беллочки.

– Шнобби милый, – сказала Беллочка. – Он меня смешит. И не распускает руки.

На трех лицах отразилось сосредоточенное раздумье. Речь шла о Шнобби. Было слишком много вопросов, которые они не собирались задавать.

– А ты видела, как он давит прыщи? – поинтересовалась Ангва.

– Да! Я думала, что лопну со смеха! Он такой забавный!

Ангва уставилась в бокал. Шелли кашлянула. Салли принялась изучать меню.

– И он очень верный, – продолжала Беллочка. Словно догадавшись, что этого недостаточно, она грустно добавила: – Если хотите знать, он первый парень, который пригласил меня на свидание.

Салли и Ангва дружно выдохнули. До них дошло. Значит, вот в чем проблема! Притом запущенная…

– Понимаете… у меня слишком густые волосы, слишком длинные ноги и слишком большие сиськи… – продолжала Беллочка, но Салли подняла руку, призывая к молчанию.

– Во-первых, Беллочка…

– Меня зовут Бетти, – сказала та и высморкалась таким изящным жестом, что самый гениальный скульптор в мире продал бы душу, чтобы запечатлеть это в мраморе. Вместо «Бетти» получилось «Брлм».

– Во-первых… Бетти, – повторила Салли, произнеся имя с некоторым усилием, – ни одна женщина младше сорока пяти…

– Пятидесяти, – поправила Ангва.

– Да… так вот, ни одна женщина младше пятидесяти не станет употреблять слово «сиськи» применительно к себе. Не станет – и точка.

– А я и не знала. – Беллочка шмыгнула носом.

– Да уж, – сказала Ангва.

Господи, каким образом объяснить женщине вроде Беллочки, которой имя «Бетти» подходит ничуть не более гвоздя во лбу, что у нее «синдром никчемушника»? Притом не какой-нибудь частный случай – это был синдром воплощенный, во всей красе, в своей незамутненной сути, классический пример, из которого следовало набить чучело и сохранить в качестве наглядного пособия для студентов. И Беллочка была счастлива с капралом Шнобби!

– Я сейчас тебе кое-что объясню… – начала Ангва и тут же умолкла, пораженная масштабами задачи. – Слушай… может быть, сначала выпьем еще? Какой там следующий коктейль?

Шелли сверилась с меню.

– «Розовый трясун»! – объявила она.

– Прекрасно! Дайте четыре!

Фред Колон заглянул сквозь решетку. В общем и целом он был неплохим тюремщиком – у него всегда стоял наготове горячий чайник, он, как правило, был дружески расположен к большинству людей и слишком туп, чтобы попасться на уловку. Вдобавок он хранил ключи от камер в жестяной коробке в нижнем ящике стола, вне досягаемости палок, рук, собак, хитроумно брошенного пояса или специально обученной паукообразной клатчской обезьяны [14] .

14

Иными словами, Фред Колон – уникальный случай в анналах истории тюрем.

Он слегка беспокоился насчет этого гнома. В тюрьму кто только не попадал – и обычно арестанты изрядно шумели, но этот тип… Колон даже не знал, что хуже – когда гном рыдал или замолкал. Пришлось поставить свечку на табурете у решетки, потому что арестованный страшно нервничал, если было мало света.

Он задумчиво помешал чай и протянул кружку Шнобби.

– Слушай, у нас тут настоящее чудо, – сказал Колон. – Если гном боится темноты, значит, у него крыша поехала. Он даже не притронулся к чаю и бисквитам. Что скажешь?

– Что его бисквиты съем я, – ответил Шнобби, потянувшись к тарелке.

– Чего ты вообще здесь делаешь? – спросил Фред. – Я думал, ты куда-нибудь пойдешь и будешь пялиться на девчонок.

– Беллочка сегодня угощает подруг выпивкой.

– О-о, лучше предупреди ее, – сказал Фред Колон. – Сам знаешь, как оно бывает. В конце концов они перепиваются, визжат и ведут себя неподобающим образом, например срывают лифчики, ну и все такое. Это называется… – он почесал в затылке, – неразборчивое пьянство.

– Она пошла с Ангвой, Салли и Шелли, сержант, – ответил Шнобби, беря очередной бисквит.

– Не теряй бдительности, Шнобби. Женщины сговариваются против мужчин… – Фред вдруг замолчал. – Вампир и вервольф пошли пить вместе? Помяни мое слово, парень: лучше не выходи сегодня на улицу. Если они начнут…

Он заткнулся, услышав голос Сэма Ваймса, донесшийся с верхней площадки каменной лестницы. Вслед за голосом явился и его обладатель.

– Значит, я должен помешать им собраться кучкой, правильно?