Шоколад и ваниль

– Каждый год с приходом зимы приезжают некоторые люди, скажем так. Они… типо мои недруги, список которых у меня сложился за время моей короткой, но весёлой и крутой жизни. Ну и они, в общем, приезжают на свои старые квартиры, по делам, и я устраиваю «Марафон безумия» – моё отмщение этим идиотам. Так и живём, – заключил он свой монолог.

– И как всё сложилось в этот раз? – полюбопытствовала Хелен, улыбаясь.

– Плохо всё сложилось, – проворчал Вару, морщась, – глупая тётка, которая выкинула в детстве мою коллекцию муравьёв, должна была получить по заслугам, но её тупая огромная собака гналась за мной пару кварталов. А потом… Я спрятался от этой дурацкой псины под мостом, а она ещё полчаса круги наматывала, пока её дурында хозяйка не приползла. Потом ещё копов вызвали. Я там часа два просидел в какой-то луже! Холодно, мокро и сыро – охренеть!

– Это будет тебя уроком, что месть это не всегда хорошо, – хихикнула собеседница.

– Это будет тебе уроком, – противно передразнил Вару, – ну подумаешь, кинул кирпич в окно. Это было самый глупый пункт плана – и на нём облажаться!

– Поступай со всеми так, как хочешь, чтобы они поступали с тобой, – мягко сказала Хелен.

– Ой, как у тебя всё сложно, – фыркнул парень.

Они немного помолчали, Хелен передвигала лопаткой овощи.

– Почему ты не лежишь? – вдруг спросила она.

– Тут теплее, – помолчав, пробормотал Вару, прикрывая глаза.

Хелен поджала губы, и сжала ладошку возле груди. Нет, не сейчас. У него озноб, вот почему он так близко. Это совершенно ничего не значит!

Скоро суп был накрыт крышкой и все ингредиенты лениво варились внутри. Хелен рылась в тумбочке, старательно пытаясь что-то отыскать, а Вару вернулся в постель, полулежа, уставился в окно.

– У тебя есть лекарства?

– Только слабительное.

– Для каких это нужд? – глаза девушки удивлённо расширились, – хотя знаешь, я догадываюсь. Мне нужно сходить в магазин. За тобой последит Джокер.

– Уж он то, за мной последит.

Она собиралось было идти, но остановилась на пол пути:

– Извини… А какой у тебя код от двери внизу?

Совсем скоро Хелен собиралась вновь позвонить в знакомую дверь, но та оказалась открыта. Недовольная такой халатностью, она зашла обратно в квартиру, затворив за собой дверь. Окно в комнате было открыто, как и балконная дверь.

– Ты с ума сошёл? – глаза девушки округлились.

– Мне было жарко, – недовольно фыркнул Вару откуда-то из под подушки: его зелёная кудрявая макушка торчала из-за края одеяла, – какая ты противная, не закрыва-ай.

Джокер играл с пустым пакетом.

Хелен закрыла окно, не смотря на протест больного, и скрылась на кухне. Вару поднял голову, с лёгким любопытством: куда это пошла его подруга. Ждать пришлось недолго: Хелен вернулась с ложкой и бутылочкой какой-то микстуры. Присев на край кровати, недомедсестра открыла бутылочку, и вылила немного содержимого в ложку.

– Пей.

Вару недоверчиво понюхал лекарство, пытливо поглядел на Хелен.

– Выпьешь – дам тебе аскорбинку.

Парень вылил содержимое ложки в рот и получил обещанную награду. Не смотря на то, что его лицо скривилось от вкуса лекарства, плеваться он не стал.

– Поишь меня какой-то бурдой, – проворчал он, поворачиваясь на бок, – и как тебе не стыдно.

– Ужасно стыдно, – Хелен подошла к окну, вглядываясь в ночное небо, – что это за растение в горшке?

Она развернулась к другу, и, подумав немного, забралась на кровать, села прислонившись спиной к стене. Вару приподнялся и сел неподалёку.

– Ооо, – протянул он и прокашлялся, – это трофей после битвы с одним продавцом дядькой-огородником. Я даже не знаю, что это за растение, если честно.

Повернув головы, они посмотрели друг на друга с минуту, а потом вдруг захихикали.

– Драться с продавцом, – смеясь, приложила ладонь к лицу девушка, – боже, это же додуматься нужно.

– Он увидел, как я съел морковь в его магазине, – плечи Вару дрожали от хриплого смеха.

– Гляди, – отсмеявшись, поднял голову он.

Парень протянул руку и дёрнул за свисающий с закрытой полки шнурок. Дверца полки открылась и по ней, как по накатанной, звеня, высыпала горстка лампочек. Они были привязанными к ниткам и, покачиваясь, нависали прямо над кроватью. Гостья завороженно посмотрела на лампочки, дотронулась до одной из них пальцем. Внутри каждого стеклянного сосуда что-то плавало: разноцветные мутные жидкости переливались, поблёскивая в свете настенных ламп.

– Они красивые, – очаровано прошептала Хелен, а затем, бросив взгляд на книжный шкаф, заметила, – ты много читаешь.

– А ты думала я тупой? – фыркнул Вару, наиграно насупившись, – шутки про говно может и безмозглый, как Габриэль, придумать, а вот что-то стоящее – не так легко сообразить.

– Габриэль не безмозглый, просто он часто погружается в себя. И что тебе нравится читать? – наклонила голову девушка.

– Да разное… Главное чтобы не хрень какую-то, типо любовных романчиков. Люблю комедии… фантастику тоже. Иногда антиутопии.

Лукаво посмотрев на Хелен, он вздохнул, и проговорил:

– «Я достаточно разбирался во взрослых, чтобы понимать — если я всё-таки расскажу, мне вряд ли поверят. Мне и так не особо верили, даже когда я говорил правду. С чего бы им верить, когда на правду совсем не похоже?»

– «Океан в конце дороги»? – после короткой паузы мягко улыбнулась собеседница, – я тоже её читала. А я скажу… «Они то и дело спрашивают, чем я всё время занята. Я им говорю, что иногда просто сижу и думаю. Но не говорю о чём. Пусть поломают голову. А иногда я им говорю, что люблю, откинув голову, вот так, ловить на язык капли дождя. Они на вкус как вино. Вы когда-нибудь пробовали?»

– Фаренгейты, – догадливо улыбнулся Вару и вновь кашлянул, – ты такая лиричная.

– Все мы немного лиричны.

Короткая пауза.

– О чём ты мечтал в детстве?

– О, как. Ну, я много чего хотел. Стать пиратом, например.

– Эту мечту, дорогой Фрэнсис Дрэйк, я и так знаю.

– Ладно-ладно, требовательная Кровавая Мэри! Ещё я мечтал куда-нибудь далеко-далеко уехать. В идеале, обойти вокруг света. Но это, наверное, первые лет пять. Потом уже просто хотелось куда-то сбежать.

Он помолчал.

– А у тебя?

– Самая большая?

– Самая большая.

– Я хотела…, – она мечтательно подняла глаза вверх, – летать. И чтобы у меня были огромные качели. Такие, знаешь, красивые-красивые. И все в цветах! Ты качаешься, и как будто летишь: вверх и падаешь вниз!

Вару тепло ухмыльнулся:

– Хорошая мечта.

– Да, но детская.

Тиканье старых часов затаившихся над дверью.

– Расскажешь мне, почему ты живёшь один?

– Только, если ты расскажешь, как нашла мою квартиру. Шпионила за мной? Не знал, Хел, что ты такая разбойница.