Шоколад и ваниль

– А если кто-то узнает о них? – вдруг задумчиво пробормотала Хелен. В голосе прозвучало лёгкое беспокойство.

– Ну, если ты захочешь кому-то рассказать, ты же мне об этом скажешь? – вдруг похолодевшим тоном произнёс Вару, – хотя кто тебя знает.

И вдруг Хелен почувствовала это. То, что мучало её последние дни – беспокойство из-за поведения друга. Всё почти встало на свои места, и догадка вдруг промелькнула в белокурой голове. Наклонив голову, она изучающе вгляделась в лицо парня. Сбоку видно: глаза опущены, устремлены на маленький рисунок половины собаки. Он не избегал взгляда, но старательно притворялся, что ему плевать на взгляд Хелен.

– С чего бы тебе… не доверять мне? –медленно произнесла девушка.

Вару не поднял глаз. Разгадка его поведения как будто была совсем рядом – маячила перед глазами, резко расплываясь в бесформенное пятно. Хелен никак не удавалось ухватить её. Это вызывало странное чувство стыда: не способность понять того, с кем так давно в довольно тесных отношениях.

Она устало вздохнула, прижав ладонь к лицу. Когда-нибудь они поговорят об этом. Обо всём этом: недосказанном, скрытом и утаённом. О том, что возможно, испортит их невероятную дружбу. Никаких вопросов не останется, и Хелен почему-то кажется, что тогда всё обязательно будет хорошо. Так хорошо, как никогда ещё не было.

– Спасибо тебе, – выдохнула девушка, мягко улыбаясь, – мне стало намного лучше. Это и правда, такой, отдых, какого у меня ни разу не было.

Вару ухмыльнулся краем губ, черты немного смягчились.

– Твоя жизнь такая яркая, – мечтательно проговорила Хелен, прислоняясь к уже высохшей стене, и направив взор на пестрящие рисунками стены.

– В ней слишком много зелёного цвета. Но он, как нельзя, лучше подходящий для любого человека цвет, – пробормотал парень.

– Почему?

– Потому, что это цвет зависти.

Комментарий к Глава 12, в которой Хелен следует рецепту Песни – “Виталий Гогунский – Конец”, “Валентин Стрыкало – Я ночью плачу и дрочу”

====== Глава 13, в которой чуть-чуть говорят о любви ======

После прогулки в пёстрый переулок, Хелен не раз пыталась отплатить Вару за его помощь: уже который раз он успокаивает её, а она продолжает вести себя так эгоистично. При этой мысли пухлые кукольные губки расстроенно поджимались.

Их отношения вроде бы потеплели, дружба начала возвращаться. Однако осталось что-то ещё. Что-то такое, на что двое друзей усиленно пытались беззаботно закрывать глаза.

Вишнёвый чизкейк, шоколадные маффины и медовый пирог. Вару поглощал сладости, с грубоватой благодарностью нахваливая угощения. Но, всё же, этого было недостаточно, чтобы тот странный блеск исчез из его глаз.

Пару дней назад Пик заглянул в их уютное убежище, и оценивающе обошёл владения.

– Мило, – сухо заключил он, с его вечно холодным отсутствием, но Хелен порадовал и такой отзыв.

Пик глянул на Вару, который состроил глупую гримасу и быстро переключил внимание на ползущего по полу Джокера. Последний, между прочем, в молчаливом недоверии, пристально наблюдал за незнакомцем. Он обошёлся с ним много лучше, нежели в своё время с Вару.

Хелен угостила Пика лимонными кексами и села, выжидающе на него уставившись, как глядит мать на вернувшегося из армии сына.

– Что? – помолчав, поинтересовался тот, переводя взгляд с парня на девушку.

– Ну, расскажи что ли. Как там вам в мажорских шкалках учится? – пояснил Вару, откидываясь на спинку дивана, принявшись накручивать на палец полоску розовой ткани, свисающей с полки.

– Это академия, – поправил Пик.

– Ой, ну извините! Оксфардов то не заканчивали, – ехидно усмехнулся хулиган.

Пик лишь молча поднял брови, но не стал обращать внимание.

– Вполне сносно, – коротко пробормотал он.

Хелен посидела ещё немного, ожидая продолжения, которого, впрочем, не последовало.

– Сложно учиться? – мягко поинтересовалась она.

– Я же не глупый, так что, нет, – отрезал Пик.

– Ну, это спорный вопрос, – захихикал Вару, оскалившись. И тут же поймал два взгляда: сначала злобный – гостя, а затем строгий – Хелен. Это лишь раззадорила хулигана.

– Тебя там не бьют случаем? – поинтересовался он, и его подруга негромко кашлянула, поморщившись.

– Нет, я не такой неудачник, как ты, – Пик начал злиться, но старался сдержать свои эмоции.

Хелен смутилась, наблюдая, как двое сверстников сверлят друг друга ненавидящими взглядами.

– Может ещё чая? – тихо поинтересовалась она, неловко сжимая в ладонях чайник Маргаритку.

– Да, пожалуйста, – кивнул Пик, протягивая Хелен чашку.

– Я налью, – тут же сообщил Вару, кинув взгляд на подругу. Поймав его, гость задумчиво прищурился и, вдруг, произнёс:

– Нет, позволь уж хозяйке клуба угостить посетителя.

– Да уж, мне безумно хочется налить тебе кружечку, – усиленно вторил Вару, попытавшись забрать Маргаритку из рук подруги.

– Женщинам нужно уступать, – положил руки на ладони девушки Пик, дабы чайник остался на её стороне. При виде этого действия, лицо двоечника вдруг лишилось каких-либо эмоций, и он дёрнул Маргаритку на себя. Из носика брызнул кипяток, и большое пятно тут же очутилось посреди дивана, между двух парней. Хелен вскрикнула и быстро поставила фарфоровый сосуд на стол. Ещё немного и горячая жидкость оказалась бы на одежде одного из её друзей.

– Я п-принесу ещё кексов, – пропищала она, и вскочила с дивана.

– Да, нет. Я, пожалуй, пойду, – поднялся с места Пик.

На следующий день Вару воодушевлённо объявил:

– Марафон безумия объявляется открыт!

– Что? – Хелен выглянула из-за открытой дверцы холодильника.

– Меня не будет пару дней, – только и ответил парень, не оглядываясь, покинул класс.

Девушка пару секунд переваривала только что услышанное, и медленно закрыла створку холодильника.

– Для чего это он уходит? – пробормотала она, поднимая с пола Джокера и заглянув в его зелёные глаза, – остались мы с тобой одни. Почему это мне нельзя вот так вот: без объяснений уходить?! Хотя, от чего же? Я могу! И нам с тобой будет весело вдвоём, да?

Хелен мягко улыбнулась коту, и, прижав его к груди, опустила глаза:

– Бывало и хуже.

Вару сказал правду: он не появлялся уже три дня: ни в школе, ни в классной комнате. С дерева, напротив клубной комнаты, почти слетели последние листья. Кроличья нора пустовала, в ожидании своих тайных посетителей, уснула до следующей весны. В школе никак не включали отопление, а мороз продолжал проникать под тонкие рубашки и кардиганы. Хелен принялась накидывать совсем недавно законченную кружевную шаль и чаще заваривать свой любимый ромашковый чай. Тёплая жидкость приятно согревала изнутри, и, забравшись на диван с ногами, старшеклассница вязала на спицах или обнимала задремавшего кота.