Шоколатье по(не)воле

«Что бы это могло быть?»

Вдруг раздался грохот и прямо на глазах у хозяйки особняка свечение исчезло. Она отошла от окна и уже не успела увидеть, как открылись дворцовые ворота, и вооруженные стражники через портал на площади оказались у ворот ее особняка.

Аля спала. Но назвать ее сон спокойным было нельзя. Девушка крутилась на кровати, вздрагивала, на ее лбу выступили маленькие бисеринки пота. Виной всему был сон. Во сне она увидела бывшую прислугу Сливовых Евдокию. С ней происходили странные вещи, но самое главное — она была мертва! Аля видела ее смерть, которая фиолетовым энергетическим потоком, как кровь из всех сосудов струилась из тела Евдокии и исчезала в каком-то странном флаконе.

«Нет! Только не это!» — кричала Аля и не только во сне, но и уже наяву.

Первым на помощь девушке прибежал Василий. Сквозь сон он услышал этот жалобный крик и сразу понял, что это опять она, та, из-за которой столько всего произошло. Он начал трясти ее за плечи и звать по имени.

— Алевтина, Аля, да проснитесь же, вы в конце концов!

Она открыла глаза и, не совсем понимая, что происходит, вглядываясь в нависшего над ней полуобнаженного мужчину взвизгнула и влепила пощечину.

— Какая же ты все-таки дура! — злобно прошипел Василий.

В этот момент в комнату вбежали Иван и Степанида Сергеевна.

Василий стоял растерянный и злой.

— Это не то, о чем вы подумали! — отступил мужчина от кровати девушки. — Она орала на всю комнату, и я прибежал на ее крик, — пытался оправдаться он.

Аля сидела растерянная и напуганная. Глаза ее блестели, волосы рассыпались по плечам, краешек ночной рубашки сполз, обнажив белоснежную девичью грудь.

— Васенька… — растерянно произнесла мать.

— А о чем, здесь еще можно подумать? — в нетерпении бросил Иван.

Аля несколько раз моргнула и, наконец, окончательно проснулась. Девушка окинула взглядом всех присутствующих в ее комнате, и поняла, что в очередной раз попала впросак.

— Я только хотела…

Резкий хлопок прервал Алю на полуслове. Входная дверь особняка Сливовых была варварски выбита, и только часть уцелевших петель противно поскрипывала в ночи. Императорские стражники, словно собаки-ищейки, рыскали в длинных коридорах особняка в поисках домочадцев.

Ошеломленное семейство согнали в гостиную. Иван с Василием не вступили в бой, только по одной причине, если бы женщин они еще могли отстоять, то Петра и отца им бы защитить не удалось.

Матвея Владимировича толкали в спину, выводя из супружеской комнаты, словно последнего преступника. Вначале он попытался возразить, но стражник явно дал понять, воспламенив в руке огненный шар, что не в интересах мужчины открывать свой рот.

 Не обращая на слезы матери внимания, стражники волокли обессиленного Петра. Он даже не сразу понял, что происходит в доме. А когда на мгновение пришел в сознание, то попытался применить свою силу, но все было напрасно. Запас его энергии настолько был ничтожным, что он просто не смог создать и маленькой искры.

— Не бойся ничего, — шепотом сказал Василий и сжал руку девушки, когда они вновь оказались рядом.

Странное ощущение испытала Аля, когда она стояла и смотрела в глаза стражникам: ее полное сил и энергии молодое тело, словно потеряло стержень, а вернее его будто насильно выдернули из него, ее ноги начали подкашиваться, Василию в последний момент удалось поддержать Алю и не позволить рухнуть на пол в гостиной.

Она впервые смотрела на него с благодарностью и действительно сожалела, что дала ему пощечину, не успев проснуться. Голова шла кругом. Аля судорожно блуждала взглядом по лицам: Матвея Владимировича усадили в кресло, а за его спиной стояло два стражника с магическими браслетами в руках; Степанида Сергеевна сидела на краю дивана у ног Петра — еле удалось упросить стражу не трогать его, так как он очень болен и не окажет сопротивления; Иван заслонил собой спину матери, с тревогой посматривая на братьев и отца.

От этой душераздирающей картины перед глазами Али все расплылось. Сердце хаотично отбивало свой ритм. Сознание не успевало распознать — что происходит?

В центре на тахте для гостей вальяжно расположился глава императорской стражи.

— Ну, раз все в сборе, приступим.

— Объясните всем нам, в чем дело?! — закашлявшись, потребовал Матвей Владимирович.

Глава стражи сделал пас рукой и в воздухе завис магический фолиант с императорской печатью. Сорвав ее с фолианта, мужчина зачитал императорский указ:

—Семья Сливовых обвиняется в государственной измене! Приказываю взять всех членов семьи, а также их подопечную Алевтину Александровну Морозову, под стражу до выяснения обстоятельств. В срочном порядке доставить всех во дворец…

Глава 24

Шарообразное свечение появилось на дворцовой площади и призрачные фигуры стражников с арестантами вышли в мерцании воздуха, открывшегося портала. Еще мгновение и люди обрели реальные очертания, а портал закрылся.

Сливовы, наконец, пришли в себя и понимали всю опасность сложившейся ситуации для них и «дальней родственницы» Алевтины.

Аля держалась из последних сил, чтобы не расплакаться на глазах своей новой семьи и стражников. Она должна быть сильной и стойко переносить испытания, выпавшие на ее долю в Цароссе именно в те сутки, когда для всех жителей страны был объявлен праздник.

— Не смейте прикасаться ко мне своими ручищами! — грозно сдвинув брови сказала Аля стражникам.— Я буду идти сама куда прикажете и не окажу сопротивления.

Без особой галантности стражники подталкивали ее в спину.

— Вас, что, не учили манерам? — рассерженно произнесла Степанида Сергеевна.

 — Мы здесь не на светском рауте, чтобы перед вами расшаркиваться! — огрызнулся стражник.

Степанида Сергеевна находилась на грани срыва. Она прекрасно понимала, что император отдает такие указы только в тех случаях, когда обладает неопровержимыми доказательствами преступления: «Но кто, кто проявил такое рвение в нанесении удара ее семье?»

Путь до центрального входа во дворец для Матвея и Петра оказался тяжелым. Мужчины шли поддерживая друг друга, так как были еще очень слабы от перенесенной болезни.

Степанида Сергеевна опиралась во время ходьбы с одной стороны на Ивана, с другой на Василия.

Печальную процессию замыкала Алевтина, со всех сторон ее окружали стражники императора.

Массивные двери центрального входа открылись, зловещая тишина дворца как будто предупреждала арестантов, что возможно за этими дверями их ждет смерть.

У входа в тронный зал стражников поджидал один из советников императора.

Это был высокий, черноволосый мужчина с окладистой бородой, густыми черными бровями и дерзким взглядом зеленых глаз. Атлетически сложенная фигура была выгодно подчеркнута специальными шнуровками на спине камзола, сшитого из красного атласа, украшенного кружевным шитьем с драгоценными камнями. Множество красивых пуговиц и галуны из серебряной и золотой нити дополняли его.