Шопинг с Санта Клаусом

— Интересно все-таки было бы узнать — что? — вклинился в драматический монолог моей подруги Вадик.

— Что-что?.. — осеклась Ирка.

— Что именно страшное ей грозило? — с интересом спросил мой оператор, протягивая руку к склянке с жидким золотом.

Стакан был окончательно забыт, бутылка пошла по рукам.

— Помнится, звучал глагол «задушить», — нарочито небрежно ответила я.

— Я так и знала! — снова вскричала Ирка. — Когда эта тачка выплыла из-за угла, как большая белая акула, у меня сжалось сердце! А потом…

— Разжалось? — предположил Вадик и безмятежно булькнул виски.

Моя подруга наградила бессердечное чудовище сердитым взглядом и произвела отъем сосуда со спиртным:

— Потом я услышала, как Ленка кричит: «Помогите-спасите!» — и поняла: либо мы сейчас ее спасем, либо уже никто и никогда ей не поможет! И я совершенно не жалею, что поцарапала эту гадкую белую тачку своими бигудюшками.

— А я не жалею, что дал в ухо гаду из этой гадкой белой тачки! — Вадик подхватил и тему, и полупустую бутылку.

Хлебнув виски, он передал бутыль Ксении, которая приняла сосуд с видом, словно это была дохлая мышь, и полез ко мне обниматься:

— Ленка! У нас с тобой, конечно, случаются разногласия, но не настолько серьезные, чтобы я позволил какому-то рыжему гаду на белой тачке задушить тебя, как котенка!

— Погодите, вы все путаете! — сказала я и выпуталась из цепких рук напарника. — Задушить меня грозил совсем другой гад, на зеленом «Форде»! А тот рыжий, который был на белом «Вольво», запулил в окно зеленой тачки какую-то слезоточивую дрянь, обезвредил первых похитителей и пересадил меня в свою машину.

— Типа, перепохитил тебя? — удивился Вадик. — Вот это, я понимаю, ажиотажный спрос! И ты еще жаловалась, что кто-то там не проявляет к тебе интереса? Мне даже странно…

— А чего странного? Может, тот, второй похититель, тоже хотел ее задушить! — оригинально защитила меня Ирка.

— Убери из своего голоса нотки сочувствия, — желчно попросила я. — В контексте сказанного тобой не понятно, кому оно адресовано, мне или желающим моей смерти!

— Постойте! — встрепенулся Вадик. — У меня важный вопрос! С какой стати совершенно незнакомый мужик хотел тебя задушить?!

— То есть если бы этого захотел кто-то знакомый, ты бы не удивился, да? — окончательно обиделась я.

— Я бы не очень сильно удивился, — напарник дипломатично смягчил формулировку.

— Это что, вызов от имени враждебно настроенной мужской части человечества? — надулась я.

И в моем воображении, сверх меры раскрепощенном алкоголем, тут же возник этот самый мужской вызов в виде перчатки, брошенной мне в лицо. Перчатка была черная, кожаная, в мелких дырочках, сквозь которые кое-где пробивались противные черные волоски.

Я увидела ее живо, как наяву. И тут же мой внутренний голос подсказал: «А ведь ты и вправду видела такую перчатку, только мельком, потому и не сразу вспомнила!»

Мысленно я перенеслась в недавнее прошлое, реконструировала незабываемую встречу со злодеем в сквере, замедленно воспроизвела ее по кадрам и поймала тот момент, когда локоть мерзавца перехватил мое горло: дергаясь в тщетной попытке освободиться, краем глаза я видела руку в черной кожаной перчатке!

В декабре, при температуре воздуха около нуля градусов, перчатки, варежки и рукавицы были далеко не лишними аксессуарами, но в данном случае можно было предположить, что человек не просто утеплился. В опасной близости от моей шеи эти конкретные черные перчатки смотрелись весьма зловеще. Если бы не появление Александра, который увидел, как я вошла в сквер, и окликнул меня от гостиницы, злодей при желании мог задушить меня на месте, в тени дубов! И мне определенно показалось, что соответствующее желание у него имелось. Но из-за некстати объявившегося Сашки негодяю пришлось тащить меня в поджидавшую его машину, чтобы отвезти потенциальную жертву в какое-нибудь другое местечко, подходящее для мокрого дела.

«Мокрое дело — это ты точно подметила! — хмыкнул внутренний голос, оценив случайный каламбур в духе черного юмора. — Ведь Юрика, которого задушил гад в перчатках, нашли в реке!»

Тут я, конечно, вспомнила, как мы с Костей выудили из той же реки мертвую собачку, и запоздало подивилась этому факту. Я не спорила с Вадиком, когда он утверждал, что жители цивилизованной Германии права животных соблюдают гораздо более трепетно, чем мы, полудикие скифы. Но мне казалось, что речь идет о живых зверюшках. А кем надо быть, чтобы с такой бредовой театральностью обставить захоронение собачьего трупа?!

«Скорее, наоборот, варваром, чем цивилизованным человеком, — рассудил мой внутренний голос. — Так что этот, в перчатках, и его дружок, водитель зеленой машины, вполне годятся на роль собачьих убийц. Они производят впечатление достаточно гнусных и весьма некультурных типов. Как они матерились, ты вспомни! Непонятно только, зачем им было убивать собачку».

— А зачем им было убивать меня?

Ирка, услышав мой вопрос, тут же предложила ответ:

— Может, тут ничего личного? Тебя с убитым Юриком что связывало? Только работа. Так, может, вас обоих гнобили не в частном порядке, а по служебной линии?

— Обоих?! Ирка, ты гений! — я подпрыгнула на диване и победно щелкнула пальцами.

Вадик, неправильно расценив мой жест, предупредил:

— Виски кончился.

— Только не двоих, а троих! — не слушая его, сказала я.

— А кто третий? — Ирка перестала улыбаться и слегка отодвинулась.

— Он! — я указала на Вадика.

— В каком смысле — я третий? — переспросил он, не уловив смысла сказанного. — Если в смысле того, чтобы еще раз сообразить на троих, то я не возражаю и даже готов сбегать в бар!

— Беги, — разрешила я.

— Тебе еще не полегчало?

Напарник посмотрел на меня оценивающим взглядом доброго доктора и, видимо решив, что курс лечения не помешает продолжить, без промедления умчался в бар.

— Зачем ты послала Вадика за новой бутылкой? Тебе не кажется, что сегодня мы уже достаточно выпили? — заворчала Ирка.

— Мне не хотелось продолжать разговор в его присутствии, — объяснила я, слегка понизив голос. — Вадик еще не понял, что убийца, задушивший парня в костюме медведя, хотел лишить жизни не кого попало, а именно моего дорогого напарника!

— Злодей решил, что Медведь — это Вадик, потому что костюмированный Топтыгин стоял за камерой? — догадалась Ирка.

— Поэтому тоже, — кивнула я. — Но, мне кажется, убийца просто видел Вадика, ряженного медведем. Помнишь, по пути на утренник мы остановились посмотреть на погорелый офис BDT? Я тогда заметила, что не только мы проявили интерес к этому скорбному пепелищу, на те же почерневшие окна заглядывался какой-то тип на зеленой машине. И он наверняка видел у стен BDT Вадика: он стоял как витязь в медвежьей шкуре, с открытым лицом.