Шорох

– Блэквуд это или нет, но кто-то тут бродит, и он определенно, более чем жив, - хмуро заявила я. – Я отличаюсь более чем критическим мышлением и в призраков не верю. А вот своим глазам доверяю вполне. Так что да, я настаиваю, что в доме кто-то был.

– Значит, хорошо, что у нас есть возможность проверить это, - не стал со мной спорить мужчина, а я хитро улыбнулась.

И не только это.

Все-таки выгнав нахала из своей комнаты, я быстренько переоделась, а потом провела небольшую экскурсию по дому, во время которой были внимательно осмотрены все входные двери, окна и особенно пристально – подвал. Но, к сожалению, ничего подтверждающего присутствие чужого вчера найти не удалось. Зато заинтересовать детектива произошедшим здесь вполне. И, если, в отличии от меня, записи самого Блэквуда его никак не заинтересовали, то вот дневник доктора и секретная комната на плане очень даже.

К сожалению, экспертное мужское мнение от моего не отличалось – дверной проем заложен с душой, и чтобы пробить его понадобится хороший такой молот, которого у меня в наличии, естественно, не имелось.

– Ты говорила, где-то есть план здания, - вспомнил мужчина, - Может это был не единственный проход?

На память я не жаловалась и могла с уверенностью сказать, что проход один, но возражать не стала. В конце концов показать план не проблема.

Третий этаж на моего гостя произвел действительно неизгладимое впечатление. Еще бы. Я тоже не представляю, как так может быть, чтобы нижние два этажа уже заселены и обжиты, а третий только строится.

План здания за ночь никак не изменился, и все так же показывал лишь один выход, он же вход. Правда, как оказалось, я слишком узко смотрела на такое понятие, как вход.

– Очевидно, путь для проникновения остался один – окно, - заключил мужчина после внимательного осмотра плана.

Я раздраженно закатила глаза. А то я об это не думала, но это не значит, что добраться до него было легче.

– И как туда простите залезть? Тем более, где гарантия, что окно не заложили так же, как и дверь?

– Насчет окна, гарантий никаких, а вот добраться до него на самом деле не так уж трудно, - спокойно произнес Ник.

Я с удивлением уставилась на него.

– Как?

– Через верхнее окно.

– Какое верхнее окно? – непонимающе нахмурилась я, и мне указали на план третьего этажа.

– Через окно башни. Судя по всему, оно находится прямо над заложенной комнатой. Так что, если найти крепкую веревку…

Я тут же ткнула в кое-как сколоченную этажерку у стены. На которой лежал целый моток довольно толстой веревки. Хоть какая-то польза от местной разрухи. Хотя утверждать насколько она крепка не берусь.

– Ты предлагаешь? – вопросительно вскинул мужчина бровь.

– Дождь, кажется, уже закончился, - тонко намекнула я.

Битва взглядов, но я твердо стояла на своем. Откладывать осмотр в надежде, что все просохнет, и будет тепло и солнечно? Нет, вряд ли.

Видно было, что детектив от этой идеи не в восторге, но все же помочь мне согласился. Хотя, возможно, дело было не в моей просьбе, а в том же любопытстве, что глодало меня. Что же это за комната, что о ее существовании так старательно хотели забыть?

Веревка была признана достаточно крепкой, и дождь за окном действительно закончился, оставив лишь хмурое, низко висящее небо.

Для проформы все же поворчав что-то про вредных слишком настойчивых женщин, на что я не особо обратила внимание, Вудхарт несколько раз хорошенько проверил крепко ли держится привязанная к перилам лестницы в башне веревка и, бесшабашно улыбнувшись мне…

– Обещай, что будешь помнить обо мне, милая, если я сорвусь и бесславно погибну.

– Еще чего, - фыркнула в ответ, - Даже имени не вспомню.

…полез в окно.

??????????????????????????

Честно говоря, в этот момент я слегка перетрухнула. Нет понято, что высота не такая уж большая, да и спускаться тут всего ничего, но все же там скользко, да и мало ли, что вообще может произойти. Но через пару мгновений до меня донесся окрик, что похороны отменяются, и я облегчено вздохнула. Что-то последнее время слишком много нервничать стала. А ведь я всего третий день в этом доме.

– Что там? – буквально дрожа от любопытства выкрикнула я , перегнувшись через низкую раму, пытаясь разглядеть что-то внизу.

– Если можешь, спускайся, сама посмотришь, - раздалось после нескольких мгновений молчания. - Я подстрахую.

Я не специалист по скалолазанию, но, пожалуй, полтора метра спуститься вполне смогу. Поэтому решительно взялась за веревку – самой любопытно.

– Лови! – крикнула через плечо и вылезла из окна.

Три минуты дрожащих, крепко вцепившихся в веревку рук, и вот меня уже ловят за талию, затягивая в окно.

И первое же, что бросилось в глаза – рассыпанные на полу деревянные кубики с буквами и цифрами. « О», «Б», «И», «Н» - гласила сложившаяся из них надпись. Маленькая деревянная лошака. Кресло-качалка, комодик и картинки ангелов над ним, а в самом углу с другой стороны окна – детская кроватка с балдахином.

– Это же детская, - удивлено проговорила я, ступая на пол с подоконника.

– Странно, не правда ли, закладывать детскую комнату, - проговорил Ник, подходя к комоду и методично начав проверять ящики.

Я же медленно осматривалась. Когда-то наверное помещение выглядело мило, но сейчас навевало не самый приятные ощущения. Ткань на стенах поблекла и выцвела, оставив вместо красивых росписей мутные разводы, несколько игрушек, так же деревянных, расставленных то тут, то там, потрескались, от чего нарисованные лица, скривились в гримасы. И сама атмосфера запустения заставляла чувствовать себе жутковато.

– Ты знал, что у них был ребенок? – спросила, рассматривая ангелочков в рамочках. Откровенно говоря? их время тоже не пощадило, бумага под стеклом немного выцвела и взбугрилась от влажности – видимо окно в комнату оставалось открыто все эти годы, в любую погоду, - красоты пухлым детишкам это не добавило.

– Нет, не помню, чтобы что-то такое рассказывали, - ответил он мне, все еще роясь в ящиках, - И в деле ничего не упоминалось о ребенке.

– Возможно его забрали родственники Кэтрин, - вспомнила я, что он упоминал оправдание Джеймса на отсутствие жены, и что-то про ее родственников там было.

– Возможно, - согласился мужчина, - Смотри, - выудил он из ящика немного потертую, но, кажется, чуть ли не гербовую бумагу.

Первая строчка была яростно затерта, причем явно намеренно, но остальные не оставляли сомнений в природе бумаги.

– Свидетельство о рождений, - озвучил мои мысли Вудхарт, указывая на графы «отец» и «мать».

Но меня больше заинтересовал год и дата рождения. 24 апреля 1961. За два года до убийства леди Кэтрин.

– Больше ничего?
– я с любопытством залезла в следующий ящик, пока мужчина более внимательно осматривал бумажку, уже потерявшую для меня интерес.