Shot in the Dark

— Не знаю, — устало отозвался Грейсон.

— Только если брат притащит мороженое! — торжествующе пояснил Тодд, плюхаясь рядом и поднимая с пола коробку. — Не смотри так. Сладкое тебе тоже нужно, учитывая, сколько из тебя крови вытекло.

— Неаполитанское?[1]

— Угу.

— Твое любимое, — Дик через силу улыбнулся.

— Ага, — Джейсон нажал на кнопку. — Все ты помнишь… смотри давай!

Грейсон послушно уставился в экран, надеясь, что в фильме, который включил брат, будет не слишком много крови и перестрелок.

— «Как приручить дракона»? Серьезно? — через минуту выдал он, не веря своим глазам.

— Что не так?

— Я думал, ты какой-нибудь боевик притащил.

— Если бы я хотел боевик, я бы взял пистолеты и съездил в Готэм. А я хочу дракона! — упрямо заявил Джейсон. Дик закатил глаза.

— Какой ты все-таки ребенок!

— Грейсон, жуй мороженое и не мешай мне смотреть! — недовольно проворчал Тодд.

Дик честно потянулся за ложкой, но тут его ожидал крайне неприятный сюрприз. Найтвинг едва не завыл от осознания своей абсолютной беспомощности и понадеялся, что брат ничего не заметил.

— Дик? — протянул Джейсон. Не заметил, ну как же!

— Не могу, да. Начинай, — буркнул Грейсон, предчувствуя поток насмешек и подколов. Брат хмыкнул и забрал у него бесполезный прибор.

— Тебе какое? — спросил он. Дик удивленно посмотрел на Тодда, надеясь, что ослышался.

— Что?

— Земляника. Шоколад. Ваниль. Выбирай быстрее, — требовательно произнес Колпак.

— Шоколад, — отозвался Грейсон, ожидавший от брата чего угодно, но только не этого.

Джейсон щедро зачерпнул шоколадного мороженого и сунул ложку практически под нос Найтвинга.

— Я никому не скажу, — пообещал Колпак в ответ на недоверчивый взгляд. Дик послушно открыл рот, позволяя кормить себя с ложечки.

Ближе к концу мультфильма Грейсона снова потянуло в сон. Ослабленный организм отчаянно требовал отдыха, и Дик просто не мог сопротивляться.

«Посмотрим еще раз. Когда я буду в форме», — виновато подумал он, закрывая глаза.

Найтвинг почти отключился, когда почувствовал осторожное прикосновение. Грубоватые пальцы царапнули кожу за ухом, и полусонный Дик машинально выгнул шею, насколько хватило сил, позволяя чесать себя и гладить.

— Коша-а-ак, — довольно протянули совсем рядом. Черт возьми! Джейсон!

Грейсон мгновенно стряхнул сонливость и, слишком резко для своего состояния, повернулся к брату, намереваясь выяснить, что на него нашло.

— Дже… — Дик осекся на полуслове.

Лицо Джейсона светилось детским восторгом, вселенской заботой, желанием сделать приятно и полнейшим счастьем. Он улыбался настолько искренне и тепло, что Грейсон заскрипел зубами, проклиная свое бессилие и невозможность прямо сейчас обнять этого упрямого колючего мальчишку, который, несмотря на возраст, на пережитое, на всю свою броню, оставался маленьким ребенком, так и не научившимся открыто выражать свои чувства.

Тодд смутился, когда брат слишком пристально уставился на него, но руку не убрал.

— Что? — оправдывающимся тоном спросил он. — Ты ж чистый Беззубик. Вот я и…

— Чуть правее и ниже, — посоветовал Дик, больше не способный ругаться. — И не вздумай кому-нибудь рассказать — укушу.

Все-таки свои маленькие слабости нужно держать в секрете.

Тим смотрел на Дэмиена, беззаботно болтающего ногами под стулом, и думал о том, что общий враг — действительно очень сильное объединяющее средство. Еще вчера оба, хоть и общались вполне себе нормально, предпочитали не влезать в личное пространство друг друга, а сейчас обиженные на старших братьев и Брюса Робины сидели в одной комнате и разговаривали о разных мелочах, лишь бы заглушить обиду и злость.

— Эй, Дрейк, не зависай! — в общении, впрочем, Дэмиен оставался, как и всегда, милашкой.

— А? — отозвался Тим, отвлекаясь от своих мыслей.

— Повторяю для витающих в астрале: надо поговорить с Тоддом и Грейсоном.

— Думаешь, в этом есть смысл? — заупрямился Красный Робин. — Я не собираюсь выслушивать полуторачасовую лекцию о том, как Дику жаль и почему.

— Но и уезжать не собираешься? — уточнил младший Уэйн, покосившись на сумку, которую Тим запихнул под кровать.

— Не раньше, чем выскажу твоему отцу все, что о нем думаю.

— Тодд сказал, что они с Грейсоном собирались все рассказать. Не думаю, что отец об этом знал, — напирал Дэмиен. Ему по-прежнему очень хотелось помириться с Диком, но гордость не давала сделать это в одиночку. Приходилось убеждать Дрейка в том, что от разговора со старшими братьями хуже не будет.

— Хорошо, Дэмиен, — сдался Тим. — Ночью мы сходим к Дику и поговорим с ним. Доволен?

— Да, — Робин улыбнулся, и Дрейк еще раз удивился тому, как в этом мальчишке сочетаются детская милота, ослиное упрямство и, порой, нехилая жестокость. — А теперь давай составим список вопросов.

— Каких вопросов? — не понял Красный Робин.

— Думаешь ты один не хочешь слушать монолог «мне жаль»?

Дик Грейсон был зол на весь белый свет. Точнее, злился-то он на себя и свое тело, бессильное, практически неспособное пошевелиться и отзывающееся болью даже на слишком глубокий вдох. Кроме того, отоспавшийся за день Дик не мог заставить себя вновь закрыть глаза.

Он так и не поговорил с Брюсом: тот прочно застрял в компании и до сих пор не вернулся. Тяжелые мысли, которые в течение дня немного разогнал Джейсон, нахлынули с новой силой после того, как Альфред отправил младшего брата спать.

Грейсон улыбнулся: хотя бы с дворецким удалось помириться. Ну, конечно, «помириться» — это громко сказано. Альфред просто не мог долго злиться на него, особенно с учетом его состояния. Дик здесь откровенно сжульничал, но виноватым себя не считал. Видимо, сказывались полтора месяца совместной жизни с Тоддом.

От беспорядочного потока мыслей отвлек громкий топот и стук открывающейся почти с пинка двери. Грейсон повернул голову (пожалуй, в его состоянии это было единственное доступное движение).

— Только попробуй что-нибудь сказать, и я тебя придушу! — Джейсон выглядел довольно грозно, несмотря на то, что был обмотан одеялом.

— И будешь спать с трупом, — простонал Дик, безуспешно пытаясь сдержать смех.

Ситуация была идиотской даже по их меркам, но Красный Колпак ничего не мог с собой поделать. Он безумно хотел спать.

Неприятная особенность выяснилась почти сразу же после того, как он пришел в себя после яда. Альфред тогда посоветовал ослабленному Тодду поспать, чтобы немного восстановить силы, и Джейсон был полностью солидарен с дворецким. Вот только уснуть он не смог. В комнате было душно. Потом — холодно. Матрас скрипел. Подушка казалась издевательски маленькой. Красный Колпак, которому приходилось ночевать и не в таких «сложных» ситуациях, удивленно хлопал глазами, пока не понял, чего не хватает. Не хватало мерного дыхания Дика. Проверяя свою теорию, Джейсон навязался в сиделки к брату «от нечего делать», и — о чудо! — жесткое кресло возле изголовья Грейсона оказалось в разы удобнее и комфортнее отдельной комнаты с огромной кроватью. Теперь днем Тодд урывал пару часов в этом великолепном кресле, а ночью грыз подушку, пытаясь придумать, как избавиться от своей проблемы. Он даже почти был готов признаться в ней Альфреду и попросить каких-нибудь таблеток, но Дик очнулся, и решение сместилось в сторону «отоспаться и заставить Грейсона что-нибудь сделать, все равно это он виноват».