Шоу в жанре триллера
Шрифт:
Старый бомж со спутанной седой бородой вышел из камышей. Его так и трясло. Он только что видел самого дьявола. Он всегда знал, что нечистый бродит среди людей, и вот он убедился в этом воочию. Сатана копошился около берега, оглядываясь на заросли, в которых притаился бомж. У него были красные светящиеся глаза… Сатана знал, что за ним наблюдают, но не мог ничего сделать. Он был в человеческом обличье, поэтому вся его сила осталась в аду. Под землей, там, где он черпает силы.
Старик подошел к речке. Что же делал нечистый около воды? Наверное, совершил очередное злодеяние и мыл свои
Он пригляделся, затем отшатнулся и вскрикнул. Там был ребенок. Мертвая девочка. Она качалась на волнах, раскинув руки и уставившись глазами в черное небо, которое походило на пасть страшилища.
Сатана был здесь! Он убил ребенка!
– Он убил ее, – прошептал бомж, пытаясь повернуться. Ноги его увязли в мягкой глине, он поскользнулся, поехал вниз. Напрасно он цеплялся руками за чахлые пучки травы. Он оказался у самой воды, ощутил ее холод.
Тело было там. В двух шагах…
Бомж закричал, сначала неуверенно, а потом все громче и громче. На четвереньках выполз из низины и побежал. Он боялся, страх сковал его сердце. Сам сатана был здесь!
– Изыди, нечистый! – вопил старик и бежал вдоль шоссе.
Прозрачные щупальца рассвета проникали через окна в особняк. С того момента, как Михасевич позвонил полковнику Пороху и заявил тому о пропаже Насти, прошло около четырех часов. Казалось, что на самом деле прошли месяцы, может быть, годы. Понятовскую насильно уложили в постель, так как с ней случилась истерика. Михасевич держался уже не так нервно, он стал более собранным, скорее всего, из-за того, что до сих пор не мог поверить в реальность происходящего.
Я поняла, что в ближайшие дни, точнее, пока не будет найдена девочка, мне нельзя уезжать. Вряд ли я чем-то смогу помочь, но не оставлять же Марка и его Юлианочку один на один со страшной трагедией. Режиссер уже успел поговорить со мной по этому поводу.
Он позвал меня в зимний сад. Я отметила, что Марк закурил, хотя до этого и не подозревала, что он курит. Помнится, когда-то он громогласно произносил проклятия в адрес «курилок, у которых вместо башки – сигарета». Марк следил за своим здоровьем и гордился тем, что в свои пятьдесят с хвостиком у него ни единой болячки.
Михасевич, заметив мой проницательный взгляд, невесело усмехнулся и произнес, указывая на сигарету:
– Последний раз я курил двадцать семь лет назад, потом решил, что напрасно гублю себя. А сейчас мне на все наплевать, Фима…
Мне было жаль Марка, но я знала: для него жалость – самое ужасное из чувств. Михасевич никогда не позволит, чтобы кто-то выражал ему сочувствие и тем более сострадание!
Марк жадно затянулся и добавил:
– Мы должны найти ее. Порох будет искать, я буду искать, все будут искать Настю, ты тоже. Чем больше людей, тем лучше. Она должна вернуться домой. Ты понимаешь?
Я кивнула, предпочитая не говорить. Словами здесь не поможешь.
– Эх, Фима, Фима, кто бы мог подумать, что все так обернется, – сказал растерянно Марк. – Эта сволочь… Он же не требует денег, ему не нужен выкуп, он похищает детей, чтобы… убить. А я готов отдать все, что у меня есть. Этот дом, квартиру в Экаресте, все Юлианины побрякушки. Лишь бы дочь была цела и невредима. Мне нужна моя Настя! Как ты думаешь, – обратился он ко
мне, – она еще жива?В голосе режиссера слышался страх. Я вздохнула.
Я прекрасно понимала, что Марк имеет в виду. Об этом никто не говорил вслух, но все знали – версия могла быть только одна. Настя стала жертвой маньяка, который похищает девочек, а затем душит их.
– Я не знаю, – честно ответила я. – Нужно надеяться на лучшее, Марк. По-другому нельзя. Полковник Порох знает свое дело, он сделает все, что в его силах…
– Он их убивает, – словно не слушая меня, произнес Михасевич. – Но не сразу. Кажется, через какой-то период. Дней через восемь-десять. Ее нужно найти, ты это понимаешь? Она нужна мне! Нужна!
Лицо режиссера посерело, под глазами залегли черные круги. Он выглядел гораздо старше своих лет, и эта перемена произошла в считаные часы.
Казалось, что и тропическое великолепие зимнего сада утратило жизнь. Одна из лиан пожухла и завяла, огромные цветы сморщились и стали опадать. Неужели в жизни все так?
В дверь постучали, появился администратор Михасевича:
– Марк Казимирович…
Тот, не слушая, сорвался с места и, отшвырнув окурок в мраморный фонтанчик, прошел в холл. Взял трубку телефона, выслушал, что ему говорили.
– Да… Да… Я не могу, но пусть присутствует Серафима Ильинична. Та самая, моя бывшая, ты прав… Я настаиваю… Да… Она вас ждет!
Режиссер повернулся ко мне и, бросив трубку на стол, сказал:
– Кажется, они нашли труп предыдущей жертвы. Я договорился с Порохом, за тобой заедут. И захвати своего профессора Черновяца, он ведь специализируется на всех этих маньяках. Вы должны осмотреть вместе с ним место преступления. Только так можно поймать этого сукина сына!
Я не стала возражать. Если Марк думает, что так будет лучше… Спустя минут пятнадцать к особняку подъехала полицейская машина. Мы смотались к дому профессора Черновяца, который, как я и предполагала, не спал, а изучал в своей библиотеке фолианты, посвященные психологии маньяков. Эрик моментально согласился с предложением Марка.
– Ну конечно же, я помогу! – с уверенностью заявил он. – Серафима Ильинична, у нас есть время, чтобы найти девочку живой и невредимой!
Мне бы его уверенность! От особняка профессора мы направились к месту, где рано утром было обнаружено тело последней из известных жертв.
Ехали мы недолго, легкий туман начинал рассеиваться, и в этом чувствовалось что-то зловещее. Мы прибыли на берег небольшой горной речушки, которая огибала город и впадала в море. Следственная бригада интенсивно работала. Сновали эксперты, осматривали илистый склон, усеянный почерневшими прошлогодними листьями, место происшествия было огорожено. Любопытных заметно не было, скорее всего, жители или не знали о ночном происшествии, или не хотели знать.
Полковник Порох с хмурым выражением лица, заметив нас, подошел, приветствовал вялым рукопожатием.
– Как дела у Марка Казимировича? – спросил он первым делом. Не дождавшись ответа, отошел в сторону, отдавая распоряжения. – Здесь мы обнаружили еще одно тело, – произнес он, вернувшись. – Этого ублюдка нужно поймать во что бы то ни стало.. Михасевич жаждет, чтобы вы участвовали в наших мероприятиях. Это не положено, но из уважения к Марку Казимировичу…
Полковник снова отошел, а когда вернулся, то добавил, глядя на речку: