Шпеер

Северус неожиданно отстранился. Кровь мгновенно отлила от его лица, в глазах мелькнуло что-то похожее на панику.

— Я пошутил, — перепугался агент Поттер. — Чем моя легенда хуже твоей? Ложь плюс правда.

— Ну да, — редактор отвел взгляд. — В самом деле.

— Северус, Шатци-Шатц! — Гарри по-детски обхватил руками его шею и повалил обратно на постель. — Ты сдурел? Не знаешь, как я тебя обожаю? Мне тоже больно слышать разную ерунду, пойми! И я боюсь, боюсь, что не смогу скрыть, что люблю тебя, люблю так, что самому страшно!

Северус посмотрел на него мутными темными глазами, наклонился к лицу и смял ртом его губы — почти с жестокостью, кусая едва не до боли, царапая щетиной подбородок. Его руки сдавили бедра Гарри с такой силой, будто Северус собрался втереть их в свои собственные.

По его телу волной прокатилась крупная дрожь. Г. Дж. вдохнул его рычащий стон и едва успел просунуть руку между их телами, сжав горячий пульсирующий член. В ладонь ударили теплые клейкие струйки.

— Verzeih mir, ² — прошептал Северус и почему-то зажмурился.

— Ну, ты даешь, — хихикнул Гарри и вдруг замер, вглядываясь в его лицо. Густые короткие ресницы были мокрыми.

Прежде чем Г. Дж. успел сказать и слово, Северус вдруг вскочил и ринулся в ванную, стукнув дверью.

Гарри сел на постели, глядя в одну точку, раздумывая о том, что сдержанный с виду мистер Снейп в глубине души эмоциональней бешеного сицилийца.

«Сделаю вид, что не заметил. Некоторые Большие Звери уж очень гордые», — он медленно слизал горький сироп с ладони и прижал пальцы к носу, вдыхая странный каштановый запах.

Стук в дверь номера раздался так неожиданно, что Гарри подпрыгнул на постели, испуганно озираясь.

— Горничная, — послышался невнятный женский голос.

Застегивая на ходу джинсы, Г. Дж. поскакал к двери.

— Не открывай! — крикнул Северус и вылетел из ванной в ту секунду, когда пальцы Гарри повернули дверную защелку.

Дверь распахнулась.

Челюсть агента Поттера тихо отвисла. На пороге номера, улыбаясь нежной мягкой улыбкой, стояла красавица Мэйхуэй.

— Гайяпотя, — ласково сказала она. — Севяся Снейпа. Нихао.

Гарри обернулся на Северуса и с трудом сдержал смех — от изумления черные глаза стали почти круглыми.

— Них... Нихао, — сквозь зубы процедил редактор. — Как вы нас нашли, мисс Пэй?

Девушка скромно потупила взгляд.

— Искаль. И насёль.

— Scheibenkleister, ³ — пробормотал Северус.

Опомнившись, Гарри отступил от двери.

— Входите, Мэй.

Китаянка вплыла в номер, скользнула взглядом по измятой постели и целомудренно отвернулась.

— Гайя, — тихо сказала она. — Мэйхуэй пйишель сказать тебе... — она беспокойно оглянулась на Северуса. Тот стоял, скрестив руки на груди, разглядывая гостью со смесью подозрения и любопытства. — Без Севяся.

— Севяся, — Гарри с трудом сделал серьезное лицо. — Покурить не хочешь?

— Я в коридоре подожду, — буркнул редактор. — Гайяпотя.

Хлопнула дверь, и до слуха Г. Дж. донесся придушенный низкий смех.

______________________________________________________________________________________

Коллаж ЯROSTЬ

______________________________________________________________________________________

* * *

— Зачем вы за нами следили, Мэй?

Гарри накинул на голые плечи рубашку и быстро поправил смятое покрывало.

— Мэйхуэй следила Севяся, — проворковала китаянка. — Сия-сян сказаль, Севяся обижает Гайя. Сия-сян любит Гайя.

Гарри распахнул полу рубашки, демонстрируя темный синяк на ребре.

— Видишь, как меня Сириус любит?

Мэйхуэй невозмутимо закатала рукав пальто. На запястье отчетливо багровели следы пальцев.

— Тозе меня любит, — довольным голосом сообщила она.

Г. Дж. осел на постель.

— Нда, — только и сказал он.

Китаянка уставилась на Гарри взглядом нежной гейши.

— Мэйхуэй сисяс ехаль не следиль. Только поговойить. Сия-сян ненавидит эта селовек, — она показала взглядом на дверь, за которой скрылся Северус. — Сказаль, серез недель Гайя сам уходит. Когда Мэйхуэй следиль, видель, сто Гайя любит эта селовека, Севяся.

— Что значит, «сам уходит»? — нахмурился Гарри, не уверенный, что правильно понял китайский шелест. — Куда это я ухожу?

— Не знай. Севяся бросай, назад в квайтира.

— Что? — Гарри вскочил, сжимая кулаки. — А больше Сириус ничего не хочет? Передай ему, пусть идет к черту!

— Гайя добьйя, — вздохнула девушка. — Гайя не сказет, сто Мэйхуэй приходиль?

— Хорошо, я не скажу, — он взволнованно запустил пятерню в волосы, растрепывая безбожно встопорщенные вихры. — Не понимаю, с чего Сириус взял, что я вернусь в квартиру?

— Сито-то плохой про Севяся. Сисяс не знаес, потом узнаес, — Мэй протянула руку, изящную и тонкую, как у девочки-подростка, и погладила Гарри по плечу. — Когда узнаес, не веряй.

Она наклонила голову и прикрыла ресницы, очевидно, давая понять, что сказала все, что хотела.

Гарри вцепился в рукав ее красного шевиотового пальто.

— Что это может быть, скажи, умоляю!

Мэйхуэй нахмурила тонкие брови-шнурочки.

— Не знай, — она отвела взгляд, и Гарри понял, что больше ничего не добьется.

«Про НД, небось», — сердито подумал он.

— Спасибо, Мэй, — вслух сказал он, с любопытством разглядывая незваную гостью. — Все-таки как ты нас нашла, а?

Раскосые глаза китаянки сверкнули озорной искрой.

— Сказаль, два кьясиви мущин любиль, не заплатиль и убежаль. Плакаль сюсють. В йесторань плакаль, потом в гостиниц. Англичанин глюпи добри селовеки.

— Ну и ну, — рассмеялся Гарри и вдруг посерьезнел. — Послушай, Сириус не имеет права делать тебе больно! Это не любовь, синяки ставить, — он коснулся ее запястья. — У тебя ребенок, он что, не соображает?

— Это любовя, — не согласилась девушка и вдруг показала пальчиком на его губы. — Севяся укусила. Тозя любовя.