Шпионы «Маджонга»

— Я знаю.

Она протянула пальцы и дотронулась до револьвера в его руке, но это не принесло ей успокоения.

— Что они будут делать, когда узнают, что Тинчень на самом деле пропал?

Но он шел молча — у него не было ответа, который она хотела бы услышать. Теперь они были уже совсем недалеко от дома.

Глава 27

Роберт Чжао вставил огнеупорный ящичек в гнездо сейфа и достал вместо него маленький кожаный кейс с цифровыми замками. Он смотрел вслед вертолету, пока тот не исчез за горизонтом в той стороне, где находился аэропорт Кай Так. Это была последняя партия драгоценностей. Теперь все самое ценное уже вывезено из дома, а то, что еще оставалось из мебели и обстановки, так и должно было здесь остаться. Не впервые в своей жизни Чжао расставался с имуществом. Жизнь дороже денег.

Он пробежал по лестнице на террасу, перепрыгивая через три ступеньки. Этим утром он очень торопился. Первым делом фондовые биржи, которые откроются в понедельник. Ему предстоит провернуть кучу дел.

Он отнес кейс в большую гостиную и отпер замки. Крышка откинулась, представив его взгляду пачки стодолларовых банкнот, по десять тысяч в каждой. Он осмотрелся вокруг, ища подходящее место. Почти вся прислуга уже покинула дом. Не осталось никого, кроме его доверенного слуги, но Чжао был не из тех людей, которые оставляют что-либо на волю случая. Всегда существовала возможность, хотя и слабая, непредвиденного появления какого-нибудь гостя.

Гости… Эта мысль заставила его вздрогнуть. Хорошо еще, что он сумел забраться так далеко. После сегодняшнего дня они начнут искать его и свои драгоценные акции учредителей.

Чжао принял решение. Он пошел в середину комнаты и откинул угол ковра. Под ним оказалась металлическая пластина, рядом с которой находилась панель с кнопками цифрового набора. Он набрал шестизначное число, и пластина скользнула в сторону, открыв глубокий тайник.

Чжао сунул туда руку и достал «кольт» калибра 0.45. Облизнув губы, он осторожно взвесил оружие в руке. Ввоз в колонию продукций такого рода карался смертью, но в данном случае игра стоила свеч. Он отложил пистолет в сторону и снова порылся в углублении, пока не нашел сертификат акций, принадлежавший некогда Саймону. Улыбка появилась у него на губах. Ну зачем эти акции русским, а хоть бы даже и китайцам? В то время как в руках опытного бизнесмена, предпринимателя…

Он не смог противиться искушению и развернул лист бумаги светло-кремового цвета. Документ был, без всякого преувеличения, уникальным. Чжао всегда предпочитал акции на предъявителя: не надо ехать в какой-то офис, что у черта на куличках, для регистрации в реестре, никаких тебе проверок подписей, ничего. Сертификат сам по себе являлся активом, имуществом — или его полным синонимом. Сто миллионов фунтов стерлингов означал этот листок бумаги.

Чжао положил сертификат обратно в тайник, засунул туда кожаный кейс и положил сверху «кольт». Но тут его пальцы наткнулись на что-то еще, и он насторожился. Он не мог припомнить, чтобы оставлял в тайнике что-либо кроме оружия и сертификата. Что бы это могло быть? Простой коричневый конверт…

Он достал его из тайника, и выражение его лица сразу же смягчилось. Конечно — личная жизнь. Да, он совсем забыл о ней в последнее время. Он открыл незапечатанный конверт. Три или четыре письма, обручальное кольцо его матери, медальон, фотография.

Фотография была уже довольно старой, бумага выцвела от времени. Он помнил, когда он ее сделал. Он помнил это вполне отчетливо.

Чжао присел на ковер, держа фотографию в руке. Его день рождения, семь лет тому назад. Он сделал этот снимок на своей яхте. На снимке высокий иностранец с очаровательной женщиной, оба стоят на корме, прислонившись спинами к леерам.

Чжао сосредоточил свое внимание на женщине. Она улыбалась в объектив немного грустной улыбкой человека, который не хочет фотографироваться и замечает, что на него навели объектив, как раз в тот момент, когда щелкает затвор.

Женщина на фото — китаянка. На ней белые узкие брюки и блузка цвета морской волны, на шее тонкая золотая цепочка. Тогда ей должно было быть под сорок, но она выглядела гораздо моложе. На лице нет макияжа. С таким лицом она бы могла работать моделью.

Родинка. Маленькая черная родинка.

Джинни Юнг.

Чжао продолжал рассматривать снимок еще несколько минут. Он вспомнил, как Джинни насмехалась над ним в тот страшный День в присутствии Цю. Слишком много выпито. Муки, которые он испытывал, когда видел ее смеющейся рядом с мужем. Глупый ход, который он сделал. Воспоминания…

Наконец Чжао сунул фотографию в карман, а конверт спрятал обратно в тайник. Он набрал нужные цифры, и панель скользнула назад, закрыв углубление. Спустя несколько секунд комната выглядела так же, как и всегда.

Он прошел в свой кабинет и уселся за стол. Когда он потянулся к телефону, его рука задрожала. Чжао с ругательством грохнул трубку на рычаг и застучал кулаками по столу. Только когда он почувствовал, что вполне владеет собой, он взял распечатку своих последних вложений капитала, которая лежала перед ним на ежедневнике.

Он набрал домашний номер своего маклера и потребовал разговора. Затем быстро прочитал список, отмечая против каждого вида акций субботние цены спроса на бирже, сделал несколько вычислений на калькуляторе и дал маклеру краткие инструкции.

— Завтра утром сразу же, как все сделаешь, позвони мне, — сказал он и повесил трубку.

Теперь ему оставалось только ждать. Он побарабанил пальцами по столу. Почему бы не занять время размышлениями о том, куда отправиться поначалу? Может быть, в Париж? Нет, Париж не подходит. Лицо его помрачнело. В Париже живет миссис Чжао. Нью-Йорк? Он встал и подошел к книжной полке, на которой среди других справочников стояло и расписание международных авиалиний. Давно уже он не забавлялся подобным образом.

Однако он успел пролистать всего несколько страниц, когда зазвонил телефон. Он взял трубку, ничего не подозревая, и сразу же горько пожалел об этом.

— Чжао. Чжао? Вы меня слышите, Чжао?

— Я… я слушаю вас, мистер…

— Да! «Мистер» — этого вполне достаточно.

— Как… как у вас дела?

— Очень хорошо. Я думаю, вы должны были бы догадаться, что мы говорим по общей линии, мистер Чжао. Вы меня понимаете? По общей линии.

Смысл намека поразил Чжао, у него отвалилась челюсть: поскольку разговор велся по-английски, получилась игра слов. «Shared line» — обозначает незащищенную линию телефонной связи. Но в то же время «share» — акция, пай, доля.

— Да, я понимаю, — сказал он, но голос его прозвучал беспокойно, чего не должно было быть.

— Хорошо. Настало время завершить дело, которое мы начали вместе. Я хочу навестить вас.

— Навестить меня? Здесь? — Чжао выдавил из себя смешок. — Но, мой дорогой… друг, вам вряд ли можно здесь показываться. Только не в Гонконге.

— Я уже здесь, Чжао.

— Вы… что?

— Я здесь. С этого утра. Чжао? Алло? Алло!

— Прошу прощения, я не расслышал вас. Мне показалось, вы сказали, что вы здесь, в Гонконге.