Шторм над Петербургом

— Ты знал? — процедил он. — Предупредил бы…

— Сам впервые слышу, — отозвался мой кузен. Судя по реакции Андрея, его и правда не посвятили в эти планы.

Ланской продолжал:

— Господа курсанты, вы живете в уникальное время и сами творите историю. Сейчас, когда с каждым днем мы узнаем все больше об аномалиях, разрабатываем новые методы борьбы и защиты, вы — первое поколение профильных специалистов. Вам приходится сложнее всего, вы — первопроходцы. И с вас — самый строгий спрос. Вы должны быть готовы к любым неожиданностям! Его императорское высочество Федор Николаевич, покровитель нашей структуры, изъявил желание продемонстрировать ваши навыки высочайшим министрам. Поэтому завтра, помимо традиционного смотра, первые две группы курса устроят показательное выступление.

— Почему только первые две группы? — проворчал кто-то с дальнего конца строя.

— Разговоры! — напомнил сержант.

— Потому что они учатся по экспериментальной программе, — спокойно ответил куратор. — Она более насыщенная и предполагает мгновенную отработку всех новых гипотез об аномалиях. И если вы вздумали им завидовать, то вы, право слово, так и не поняли, где оказались.

— О как, — усмехнулся Феликс. — Мы, оказывается, лабораторные кролики.

Андрей хмуро на него посмотрел.

— Некоторые эксперименты тебе не понравятся, отвечаю.

— Да я в курсе… У меня был всего несколько контактов с аномальной энергией, а мутило так, словно я выпил самый хреновый самогон…

Стоявшая в заднем ряду Настя Гагарина легонько пнула Феликса.

— Тише вы! Сейчас опять замечание сделают!

— Вы уже несколько месяцев обучаетесь, и сейчас настало время оценивать ваши первые результаты, — продолжал Ланской. — Впереди вас ждет череда испытаний, и не думайте, что мы ограничимся лишь стандартными экзаменами, господа. С этого дня и до Рождества за вами будут пристально наблюдать, так что покажите, на что способны. Ибо в следующем семестре каждого из вас будут ожидать новые обязанности и должности. А вот какие — зависит от вас. Курс, разойдись!

Баранов жестом велел всем идти в столовую на завтрак, и мы с ребятами побрели к распахнутым дверям.

— Это что-то новенькое, — озадаченно сказал Феликс. — Выходит, нам снова меняют учебную программу?

Андрей пожал плечами.

— В последние месяцы данных об Искажениях и правда стало больше. Как и самих Искажений… Руководство торопится подготовить нас. Уверен, на Шереметеву тоже давят из регионов, чтобы уже наконец-то прислала людей.

— А что, разве Искажения так быстро расползлись? — забеспокоился Миша Эристов. — Я недавно видел актуальную карту — там только Петербургская и Выборгская губернии… В зоне риска, правда, Финляндия, Архангельск, Псков и Новгород…

Феликс пожал плечами.

— Ну вот они наверняка и давят. Хотят иметь спецов на случай, если и у них жахнет. Интересно, как нас будут распределять? И кому выпадет удача попасть в какой-нибудь забытый богом Гдов…

— Тут бы сначала разобраться с тем, что происходит у нас под носом, — проворчал я. — В самом Питере.

Ребята удивленно на меня посмотрели, и лишь Андрей хмуро кивнул. В отличие от остальных, он прекрасно знал, что угрожало жителям столицы. И особенно — аристократам.

— Ладно, ребят, я займу стол, — сказал Эристов. — Прихватите для меня двойной кофе на раздаче, пожалуйста.

Учеба с Спецкорпусе начинала меня тяготить — времени тратилось слишком много. Но и забросить все было нельзя: я должен был как следует изучить способности ребят, которые затем войдут в аналог Ордена из моего родного мира.

Руководство Спецкорпуса при наборе еще не знало толком, на кого обращать внимание. Поэтому отобрали наиболее способных с точки зрения магического потенциала. Ну и на предысторию семей тоже смотрели. Беда была в том, что ни потенциал сам по себе, ни уж тем более наличие или отсутствие нарушителей закона в роду никак не влияло на склонность курсанта работать с Искажениями.

Пока мы были уверены в одном: все носители романовской крови точно обладали положительной чувствительностью — даже если этой крови была всего капля. Но должны быть другие! Не только те, сподвижники императрицы Елизаветы с портрета. И выяснить это можно было только одним способом — начать массовое тестирование курсантов. Проверить всех до единого длительным воздействием.

А Шереметева с этим медлила. Не знаю, по какой из причин, хотя это решение давно напрашивалось. Ее, как человека, на которого полетят все шишки в случае неудачи, можно было понять. Если в ходе проверки загнется какой-нибудь Горчаков или Белосельский, беды не избежать. Шереметеву прикроют сверху, но полномочия могут ограничить. Вероятно, отмашку не давал сам великий князь: дядюшка-регент осторожничал.

Но эта неспешность начинала капитально мешать нашей работе. Да, за несколько месяцев у нас появились люди, из которых действительно получатся маги-преобразователи. Но их было слишком мало для нескольких губерний.

— Что же за напасть, — щебетали девицы за соседним столом. — Завтра смотр, в среду — Драгоценный бал…

— И аттестация на носу…

— Они душу хотят из нас вытрясти, не иначе!

Леня Уваров взял сахар и добавил в овсяную кашу аж четыре столовые ложки со стогом под смешки товарищей. Я удивленно взглянул на него:

— Ты же обычно не ешь много сладкого…

Леня вздрогнул и торопливо отвел взгляд.

— Да энергии не хватает. Тренируюсь на износ… Три часа физухи в день, плюс по четыре-пять пар занятий, еще и магическая практика. Мозг вообще не соображает. Вот и пытаюсь хоть как-то компенсировать углеводами…

— Нагрузку и правда увеличили, — сказал Феликс. — Пока вы там с Катериной обследовались в больницах, преподаватели как с цепи сорвались. Того, что значится в расписании как свободное время, едва хватает, чтобы подготовить все задания. И уровень… в общем, не для новичков. С нами и правда перестали сюсюкать.

Я отставил пустую тарелку и взялся за бутерброд с кофе.

— Давно пора, если честно.

— Алексей, ты опять что-то знаешь, но не можешь нам говорить?

Мы с Андреем переглянулись.

— В Сердоболе была вспышка аномалии, — сказал я, не посвящая всех в излишние подробности. — Очень мощная. Пострадало больше сотни мирных жителей. Так что чем скорее мы пройдем аттестацию и получим право работать с аномалиями, тем для всех лучше.

Я поймал на себе взгляд Славы Одоевского, командира второй группы. Он вопросительно взглянул на меня, спрашивая разрешения подсесть к нам. Я жестом пригласил его занять свободное место.

— Прошу прощения, господа, я случайно подслушал ваш разговор, — сказал курсант, переместившись к нам. — У меня есть знакомые в кругах маголекарей. До меня дошло совсем немного информации, но говорят, что на севере Ладоги и правда было что-то масштабное. Некоторые лекари брали дополнительные смены — пострадавшим требовалось много эфира.

Андрей пристально на меня взглянул и едва заметно покачал головой. Дескать, не нужно рассказывать о моем участии во всех сердобольских событиях. Я и сам не хотел рассказывать — завалят вопросами, а сейчас следовало заставить группу собраться.