Штурм

– Ничего не имею против, – ответил Сквозняк, кланяясь в ответ. – Если тебе так хочется, считай, что это ты нанес громиле решающий удар, а мы тебя всего лишь подстраховали. Никаких проблем – все равно от нас не убудет, а тебе приятно. И поверь, наша честь от этого ни капельки не пострадает…

Глава 19

Никаких зловредных сюрпризов гибель стража за собой не повлекла: его труп не взорвался, другой страж вместо него не вышел, переправа не обрушилась, проход под аркой не закрылся… Гигант благополучно отдал концы, и хозяева больше не чинили гостям препятствий на пути к «храму».

Никто не стал предоставлять самураю и калекам почетное право войти туда первыми как победителям. Едва до толпы дошло, что исполин мертв, и путь через мост свободен, так она сразу же бесстрашно ринулась вперед. И пока подлинные герои собирали свои манатки, вся эта орава успела пробежать мимо них. Задержалась лишь парочка тех, что решили попутно обыскать мертвеца. Однако ни ценностей, ни пищи при нем не обнаружилось. Мародеры даже не погнушались заглянуть ему в рот, видимо, рассчитывая найти там огромные золотые зубы. Что также оказалось пустым занятием. Зубы у покойного были вполне обычные, да и вид имели не самый здоровый.

– Ладно, пойдем, пока там, внутри, без нас все вкусное не расхватали, – заметил Сквозняк Кальтеру, кивнув в сторону арки, под которой только что пробежали их с японцем неблагодарные зрители. Шотландец и пруссак также находились среди них. Да и самурай разве что он не рвался вперед, а, сохраняя достоинство, шел в арьергарде галдящей толпы. В которой больше не было сочувствующих ему и калекам болельщиков. Отныне толпа вновь состояла из одних лишь конкурентов, готовых без зазрения совести выхватить у них из-под носа любую награду. Даже ту, которая могла полагаться им по праву за победу над великаном. Только кого это волновало? Все думали лишь о том, что их ждет впереди, а об оставшихся за спиной кошмарах предпочитали забыть. Вместе с заслугами тех, кто их от этих кошмаров избавил.

Толщина храмовых стен была весьма внушительной, но свет без труда проникал в многочисленные окна. Поэтому надобность в факелах здесь отпадала, хотя горец с кирасиром не забыли подобрать их перед тем, как побежали вслед за толпой. Несмотря на пасмурную погоду снаружи, главный зал «храма» и его убранство можно было рассмотреть во всех подробностях. И подробности эти, надо признать, не разочаровывали. Мегалит не переставал преподносить гостям сюрпризы, от которых у тех раз за разом захватывало дух, а изо рта начинала вырываться брань.

Похоже, Кальтер не ошибся, когда назвал это сооружение храмом – оно и впрямь было культовым. Вдоль стен зала возвышались под стать ему такие же гигантские каменные статуи. Куприянов насчитал по пять сидящих человекообразных истуканов справа и слева от себя, и еще один находился у дальней стены. По логике, вся эта скульптурная группа являла собой восседающее на троне главное божество и расположившихся по бокам от него богов рангом пониже.

Макушки статуй почти упирались в потолок, что располагался на высоте порядка двадцати метров, а внешность их была довольно однотипная. Единственное, в чем они отличались, это в позах. Руки каждого колосса демонстрировали какой-либо жест, и всякий раз он был уникален. Очевидно, скульптор хотел изобразить не просто пантеон богов, а подошел к работе более творчески: сделал так, чтобы они выглядели как бы совещающимися. И дискуссия между ними шла бурная, потому что лишь один бог сидел в спокойной позе, сложа руки на коленях. Прочие жестикулировали весьма энергично, и можно было лишь догадываться, что их так взволновало.

При внимательном рассмотрении выяснилось, что статуи еще недоделаны. У них у всех отсутствовали лица, да и тела были высечены довольно схематично – без анатомических подробностей и одежды. Нельзя было даже определить половую принадлежность этих созданий, которые больше напоминали манекены – те дешевые их разновидности, что являются всего лишь вешалками. И только внушительные размеры этих «заготовок» не позволяли относиться к ним и к их создателю пренебрежительно.

Помимо статуй в центре зала также имелся фонтан, причем функционирующий. Его бьющая вверх единственная струя моментально привлекла к себе большинство гостей. Тех, которые, блуждая в темноте, либо успели израсходовать все свои запасы воды, либо жили в режиме ее жесткой экономии. По этой причине осматривать храм прямо с порога взялись лишь немногие из толпы. Включая Сквозняка и Кальтера, которые пока не страдали от жажды.

– Кого-то эти безмордые истуканы очень сильно напоминают, тебе не кажется? – поинтересовался Серега у напарника, приглядевшись к здешнему экстравагантному пантеону.

– Черт побери! – Только теперь до Куприянова дошло, на чьи фигуры он в действительности смотрит. – Да это же «серые»! Одиннадцать проклятых «серых», ни больше ни меньше. Как пить дать – они. Так вот, стало быть, кому молятся хозяева Мегалита и какие святыни охранял тот великан!

– Не факт, что молятся, ведь это может быть вовсе не храм, а большая гробница. А эти парни… – Серега обвел рукой скульптурную группу. – Все они – это лишь надгробные памятники, не более.

– Надгробные памятники? – переспросил Кальтер. – Хочешь сказать, что под ними мы отыщем останки «серых»?

– Ну да. Сразу, как только сдвинем их с места. То есть лет через двести-триста, – пожал плечами Сквозняк. – Разве только тут есть какой-нибудь потайной рычаг или кнопка, которые открывают вход в гробницы.

– Но сначала было бы неплохо найти выход отсюда, – заметил Кальтер. – Или хотя бы указатель на него. В конце концов, это он, а вовсе не скелеты «серых», нужен нам в первую очередь.

– Ну, для этого нам хочешь не хочешь, а придется пойти и познакомиться с тем парнем, что председательствует на этом собрании, – заключил Серега, указав в другой конец зала.

– Пожалуй, что так, – согласился Куприянов. И, не дожидаясь приглашения напарника, первым зашагал через зал к статуе главного божества. Сквозняк не придумал ничего лучше, как последовать за ним, тем более что сам же подбросил ему такую идею.

По дороге и тот и другой разглядывали истуканов, мимо которых проходили. Если друг от друга их отличали только жесты, то от «босса» – еще кое-что. А именно: руки последнего были не пусты. В правой у него находился квадратный предмет – надо думать, пакаль, – который он держал перед собой так, слово пускал им солнечные зайчики. Левая рука главного истукана опиралась на прямоугольный щит, который он поставил перед собой, прислонив к коленям. Щит не походил на рыцарский – скорее всего, это была простая доска. И к тому же девственно чистая – натуральная tabula rasa. Хотя, по логике, на ней следовало быть какой-нибудь надписи или рисунку, а иначе зачем бы скульптор потратил столько времени и сил на ее обработку.

На каменном пакале, кстати, тоже не было ни рисунков, ни абстрактных линий, которые можно обычно наблюдать на настоящих артефактах. Являлось ли их отсутствие следствием художественного минимализма, в стиле коего были высечены все одиннадцать каменных фигур – подобно тому, как отсутствовали мелкие детали на типичных памятниках Ленину эпохи СССР? Или же в этом скрывался некий смысл, который знакомым с пакалями гостям предлагалось расшифровать?

– Слыхал когда-нибудь про пакали без рисунков? – поинтересовался Кальтер у Сквозняка.

– Однажды Грязный Ирод спрашивал о них у шейха аль-Наджиба, на которого мы работали в Дубае, – припомнил Серега. – Аль-Наджиб с такими артефактами никогда не сталкивался, но не исключал, что они могут существовать. И, разумеется, обладать какими-то совершенно особыми свойствами. Либо не обладать никакими, а служить чем-то вроде концентраторов или связующих звеньев в той системе, в которую, по идее, должны складываться собранные вместе пакали… Короче говоря, теория офигенно интересная, но проверить ее на практике еще никому не удавалось. А если кому-то и удалось, то мне об этом ничего неизвестно… Кстати, ты заметил, что отсюда нет других выходов?