Штурмуя Лапуту

Святой отец молча передал тяжеленный как гиря железный кругляш. Сам отец Хеодор уже даже трепетать не мог — боль, балансирующая на тонкой грани «почти невыносимо — уже бессознательность» парализовала все чувства и мысли.

— Зови. Кто там у тебя топчется? Зови его сюда. Лучше естественно покличь, без предупреждений, а то сильно пожалеешь, — намекнул Укс.

— Эй, сюда бутылку неси! — тоненько-тоненько воззвал отец Хеодор.

Прозвучало совершенно неестественно — словно ошпаренный цыпленок пропищал. У дверей помедлили в явном замешательстве, потом все-таки затопали по коридору. Ну, так оно и лучше.

Свет фонаря приблизился — источник масляного света и емкую бутылку нес пухловатый послушник с единственной нашивкой ряд-брата на мятом погоне. На страстно прижавшееся к решетке начальство дисциплинированно не смотрел, протягивал бутыль.

Укс возвел сжатие в следующую степень — инквизитор мгновенно обеспамятел, сполз по решетке. Из преисполненных болью и воздухом легких с громким шипением выходил вонючий дух.

— Сомлел от блаженства, — сообщил Укс, ловя послушника за ворот сутаны. Рванул к прутьям — дурак и понять ничего не успел, приложился головой, тут же получил добавку замком по темени. Уже бессознательный, сел на колени рядом с отцом Хеодором.

— Вот чего у вас не отнимешь — так это слаженной организованности, — проворчал Укс, с отвращением обтирая ладонь о не очень чистую сутану послушника.

Вышел за решетку, подхватил фонарь.

Лоуд выглядывала в коридор — компактная земноводная голова пролазила сквозь прутья решетки.

— Быстро там у вас. Даже чересчур, — заметила узница. — Зрители слегка разочарованы. Могли бы краткую, но яркую оргию изобразить.

— Не тот жанр, — пробурчал Укс, снимая замок. — И вообще мы пропагандой не занимаемся.

— Это конечно, мы за семейные ценности! — разминая лапы, Профессор выскочила на свободу. — Мне какую сутану брать?

— Со старшего. Она почище, и тебе по размеру будет.

Разобрались с трофеями, Укс еще дважды двинул по инквизиторским черепам удобным замком — «контрольное» приложение не помешает, должны до утра смирно проваляться. Сунули бесчувственных извращенцев за решетку, Лоуд раздраженно поправляла веревочный пояс с ножнами инквизиторского кинжала, одергивала на себе сутану:

— Да что пропотевшая-то такая?!

— Даже не напоминай.

— Извини. Искренне сочувствую, — напарница упрятала глянец башки под капюшон. — Ну, не везет нам сегодня. Рагу — говно, тюремщики — пидорасы. А могло обернуться и иначе, поскольку тут…

— Потом расскажешь, — Укс взял фонарь и бутыль, похожую габаритами и весом на боевую дубину средней весовой категории.

Вышли на свежий воздух. Необъяснимый физический парадокс: в тюрьме пусто, а смрадный духман стоит, будто все камеры переполнены. Вот как они это делают?

Запирал дверь — ключей на связке болталось с избытком, они путались — но тут напарница издала возмущенный звук. Укс обернулся с кинжалом наготове…

Народу у дверей прибавилось. Непонятно откуда возникший мелкий монах прижимал к голове Лоуд ствол пистолета, Профессор ответно утыкала под подбородок агрессору острие клинка кинжала.

— Что за маниакальная назойливость?! — гневно осведомилась Лоуд. — Вот непременно сразу пистоликом надо тыкать?

— Не узнала вас в рясе, — чуть слышно пояснил монашек, отводя оружие. — Я к вам шла. Думала выпустить.

Судя по голосу, знакомому потертому пистолету и наглости обращения, Укс этого монаха, в смысле, поддельную монашку, знал. Что, конечно, не являлось поводом убрать кинжал. Даже наоборот, Логос свидетель — так и тянуло надавить сталью в бок посильнее.

— Выпускать нас не надо. Мы не гордые, сами выйти способны, — усмехнулась Лоуд.

— Я поняла, — заверила проклятая воровка. — Но думаю, вдруг помочь нужно, по улицам вывести. Город запутанный, вообще нет никаких указателей. И извиниться хотела.

На Укса наглая особа предпочитала не смотреть, хотя под давлением клинка невольно прогибалась.

— Извиняться потом будешь. Искренне и проникновенно, — пообещала Профессор. — А пока убираемся отсюда. Укс, ну что ты девушку на ступеньках, как гопник какой-то, режешь? Успеется с этим.

Укс с раздражением убрал кинжал. Воровка словно и не чувствовала боли, только глазами слишком ярко из-под капюшона блестела. Кстати, в лицо и вообще бы не узнал. Хотя накрепко ведь запомнил тогда у сходен. Странно. Ладно, действительно успеется с объяснениями.

Беглецы и внезапная помошница-проводница прошли по этажу РИСТа, беспрепятственно миновали дежурного — монах уютно похрапывал за столом с коптящей свечой. Укс воспитанно, без шума, прикрыл за собой наружную дверь.

На улице опять шел дождь, и воняло так, словно полковые нужники инквизиторских войск по всем четырем сторонам улицы располагались.

— Вам куда сейчас нужно? — осведомилась воровка.

— Твое какое дело? — зарычал Укс. — Может ты и не «подсадная», но веры тебе…

— Мгновение! — призвала Профессор. — Вряд ли шмонда «подсадная», она на заседании вместе с монашками сидела, так подсадных не палят, это азы оперативной работы.

— Я случайно, — немедля оправдалась воровка. — Сдаю экзамен на чин младшего дознавателя, у нас лекции по судебному делу. А тут вы. Счастливое совпадение.

— Угу, нежданная большая удача. Тебе чего надо-то? — прищурилась Лоуд.

— Проводить. В качестве извинения. Я там не специально, у корабля и сходен. Так сложилось. Но чувствую себя немножко виноватой. Провожу. Бескорыстно. Потом маленькую просьбу иметь буду, но это на ваше усмотрение. А город я знаю. Уже четвертый месяц здесь.

— Это ты везучая. И как городок? Кафешки? Отели? Сервис? Достопримечательности? На что стоит взглянуть в первую очередь? — заинтересовалась Лоуд.

— Мемориальная гробница святого дона Рэбы довольно интересная. Вид на Бездну с западной городской стены недурен, — начала перечислять воровка. — Собственно, всё, кажется…

— Вы совсем охренели, под дверями РИСТа экскурсионную ересь нести?! — осведомился Укс.

— Да, пошли-пошли, не будем святым отцам надоедать, — поддержала Лоуд. — Давай, наша славная Сусанка, к городской стене веди, может, там льет меньше.