Шутка Хаоса

Темный маг фыркнул, брезгливо оттопырив губу, и его лицо мгновенно стало напоминать верблюжью морду. Он бы даже рассмеялся, но на это не хватало времени. Оставалось только ждать, когда его жертва таки взорвется и пустит против него весь арсенал заклятий, тем самым, обрекая себя на гибель. Жертва? Да, именно так и не иначе. Жалкая букашка, возомнившая себя кем-то сильным и могучим. Мессир даже не мог подумать, что все будет так просто.

Видимо, заметив на лице черного мага презрение, белый маг вспыхнул от негодования и начал шептать слова, творя заклинание. Синий кристалл в пасти дракона засверкал, и в тот же момент ловушка Мессира захлопнулась, стремительно обволакивая тело Йена в темный, хоть и прозрачный кокон. В следующий миг над площадью грянул торжествующий голос:

— Ну, вот и все, государи мои!

***

Ловушка захлопнулась.

Темное марево сгрудилось вокруг Йена, лишая возможности двигаться. Он распахнул глаза и попытался глубоко вдохнуть, но воздух был тяжелым, словно наполненный расплавленным свинцом. Дышать стало трудно. Нестерпимый жар поднимался от ног, рвался вверх, стремясь заполнить замкнутое пространство.

Конечно, Йен ожидал нечто подобное. Знал, что Мессир не позволит приблизиться к помосту и уж точно не снизойдет до честного поединка. Все это было предусмотрено, однако же Йен рассчитывал хотя бы оттянуть время, отвлечь черного мага на себя, пока его друзья возились с порохом. К сожалению, времени на должную подготовку не хватило, и им оставалось уповать на одну лишь удачу. Приходилось рисковать и рисковать не чем-нибудь, а собственной жизнью. Это был осознанный выбор.

Йен не видел ничего, что происходило за пределами магической ловушки. Здесь все звуки обращались в звенящую тишину, безжалостно давящую на сознание. Попытка воззвать к недавно обретенной Силе заставила согнуться от боли. И без того сложное дыхание пресеклось, перед глазами замелькали красные круги. На мгновение он вообще ослеп.

Ловушка оказалась сработана на совесть. Старик не поленился, скрупулезно отмеряя каждую крупицу чар, вливая их в свое творение. Спасти Йена могло лишь чудо.

«Так сколько же у меня шансов остаться в живых»? — мысленно спросил себя маг.

Нисколько, — тут же ответил дивный незнакомый голос, женский и глубокий, как вековечная ночь. Совсем не тот, что он слышал в Карпенском болоте. — В этой схватке ты потерпишь поражение. Но в обмен на преданность Я наделю тебя не только Силой, но и Знанием. Присягни Мне, склони голову и станешь сильнейшим мира сего! Разве не об этом ты грезишь?

«Кто ты»? — слова выговаривались легко и свободно, словно сами собой.

Зачем задавать вопрос, коли уже знаешь ответ, — в бесплотном голосе послышалась насмешка.

Да, верно, он уже понял, кому принадлежит этот голос.

«Зачем тебе помогать своему врагу? — Йену не удалось скрыть изумление. — Не верю, что просто так, чисто из доброты душевной. Прости, но это не логично, более того — абсурдно».

Врагу? Ты слишком высокого мнения о себе, чародей…

«И все же»? — нагло перебил Йен звучавший в голове голос.

Богиня Тьмы замолчала. Казалось, его невидимая собеседница исчезла, но нет. После недолгого раздумья Медегма все же ответила:

В тебе скрыт великий потенциал. Было бы глупо его не заметить и позволить уничтожить. Сам ты его раскроешь лишь на старости лет, со Мной — обретешь в мгновение.

Мысли в его голове прыгали, как стадо взбесившихся кроликов.

Что она хочет? Зачем явилась? Надеется, что он сам вручит ей Ключ?

«Думаешь, что посулишь мне осуществление всех мыслимых желаний, и я перейду на твою сторону, став верным псом? — мысленно взревел Йен. — Если так, то глубоко заблуждаешься. Да никогда этому не бывать!»

Посмотрим, — бесстрастно отозвалась Богиня Тьмы. — Сейчас ты в этом уверен, но все меняется. Когда-нибудь изменишься и ты. Я дождусь. Для бессмертных — вечность всего лишь мгновение.

Смешок. Сухой, тающий в бесконечности.

Что он слышал? Правду, ложь, полуправду, действительно ли до разговора с ним снизошла Богиня Тьмы, или его рассудок помутился? Однозначно ответить у мага не получалось.

Темной Богине в борьбе за мир нужны союзники, и она, отбирая сильнейших, вербует преданных слуг. Это хоть и с трудом, но понять можно. Остальное — уже сложнее. Например, зачем ей помогать ему в борьбе против собственного приспешника? Хочет увидеть кто сильнее? Или ей мало проку в старом колдуне? Одни лишь вопросы, а ответов как не было, так и нет.

Мысли проносились со скоростью света, а кокон все продолжал сжиматься, причиняя невыносимую боль, но смерть-избавительница почему-то медлила.

Раздался треск, словно кто-то разбил молотком орех, и в глаза волшебнику хлынул яркий свет.

***

Эрвин отказывался верить в подобную неудачу. Они просчитались, недооценили противника. План с громким свистом летел в бездну и, видимо, их жизни тоже.

Йен нейтрализован. Эльф видел сквозь прозрачное марево кокона, как скрутило тело волшебника, превратив в изломанную куклу на шарнирах. Видел и довольную ухмылку Мессира. Должно быть, старику доставляло настоящее удовольствие смаковать слащавый вкус победы.

Впрочем, как бы там ни было…

Едва ли ты мог предвидеть и это, старик.

Эрвин пустил стрелу в черного мага, вслед за первой, устремилась и вторая. Мессир легким движением руки отвел их полет в сторону, и выпущенные эльфом стрелы не причинили ему вреда, вонзившись в основание помоста.

Впрочем, замысел Эрвина заключался отнюдь не в убийстве черного мага, он никогда не слыл полным идиотом и понимал, что глупо рассчитывать на подобный исход, но все, что хотел, добился — теперь внимание Мессира было приковано только к нему, а значит у Ташина и Риза оставалось время привести задуманное в исполнение.

Расслабился ты, старик…

Потерял контроль.

Нет абсолютно совершенных людей, и черный маг не был исключением. Весь его безупречный замысел поставило на грань собственное честолюбие. Он мог заранее возвести барьер, и ему сейчас не приходилось бы отклонять несущие смерть стрелы, а так момент потерян.

Эрвин понимал, что с последней стрелой к нему придет смерть. Мессир, не моргнув глазом, уничтожит его как надоедливую муху. Эльф не хотел умирать, более того — он боялся. Но страх перед смертью — это нормальное явление, ненормально не испытывать этот страх.

— Убить! — вдруг закричала сгорбленная фигура, закутанная в бесформенные лохмотья. — Уничтожить мятежника! Да что же вы застыли столбом, олухи?! Прикончить остроухого!

Ближайшие сорги дружно шагнули вперед и выставили пики, повинуясь команде горбуна. Железные наконечники устремились к эльфу.

Волна странного восторга подкатила к сердцу, растекаясь по венам, подобно огненной лаве. И пусть сегодня ему предстоит погибнуть, но он не побежит, сверкая пятками, прочь, словно трус в поисках спасения.