Схватка призраков
Шрифт:
Вернулся в дом, прошел в большую комнату. От стоящей на столе миски поднимался пар и шел умопомрачительный запах пшенной каши со шкварками.
– Угощайся, – пригласила хозяйка, из кувшина наливая в кружку молока.
– Благодарствую, – повторил Авдей и сел за стол.
После завтрака отправились к церкви. Там потихоньку собирался народ.
– Утра доброго, – завидев Авдея, прогудел Евдотий. – Сегодня опять с нами?
– Коли будет на то Господня воля.
Вчера Авдей работал вместе с Евдотием, Феофилактом и еще троими мужиками в лесу. Отъехали далеко от селения, вооружились бензопилами
– Господня воля – это как Василий скажет? – усмехнулся подошедший Феофилакт, но тут же осекся и сделал преувеличенно смиренное лицо.
– Ох, Феофилка, твои шутки от диавола! – сердито буркнул Евдотий и аж сплюнул на землю.
Когда подошел Василий, разговоры тут же смолкли. Загрохотал отпираемый замок, народ принялся степенно заходить в открывшуюся дверь.
В церкви сегодня почему-то было душно, запахи горячего воска и сырого дерева казались густыми, точно сметана. Василий руководил молитвой без привычной страсти, словно мысли его витали где-то далеко. Последние псалмы и вовсе читал вполголоса, едва слышно.
Молитва закончилась, и обитатели селения поспешили к выходу – всех ждала работа. Авдей уловил несколько любопытных девичьих взглядов, но не обратил на них внимания.
Божий дом не место для грешных дел и мыслей, да и время неподходящее.
Часть мужиков разбрелась по домам – заниматься собственным хозяйством. У входа в церковь остались те, кому сегодня выпало исполнять общинные работы. В их числе оказался и Авдей.
– Так... – Василий нахмурился. – Евдотий, бери тех же, что и вчера, и отправляйтесь в лес. Старая ферма долго не простоит, как бревен добудете – станем новую строить.
– Хорошо, – кивнул толстяк.
Оставив старосту раздавать задания, Авдей вслед за остальными пошел через площадь к складу.
Транспортер стоял на месте, на одном из боков красовалась поставленная вчера свежая вмятина.
– Забирайтесь в кузов, – велел Евдотий, бывший в маленькой артели за старшего. – Поедем, с Божьей помощью!
Авдей обошел могучую машину и по короткой лесенке перелез через откидной борт. В кузове было пусто, вдоль стен тянулись лавки, пол усеивали мелкие кусочки коры и опилки.
Едва успел сесть, как транспортер с гулом сдвинулся с места.
Евдотий осторожно вырулил на площадь, проехал по улице, заставляя кур в испуге разбегаться. Когда выехал за околицу, добавил хода. Авдей про себя помянул Богородицу и милость ее, а сам крепче вцепился в торчащие из борта скобы.
Знал, что сейчас будет немилосердно болтать.
Ехали примерно час, а когда мотор смолк, то в кузов проникли лесные звуки – шум ветра в листьях, скрип стволов, резкие крики обитающих тут тварей, треск валежника под ногами...
– Чего расселись? Вылазьте! – сказал Евдотий, заглядывая в кузов. – Пора за дело, во имя Господа!
Выбравшись наружу, Авдей с удовольствием втянул свежий воздух. Вокруг виднелись могучие, возносящиеся к небесам стволы цвета мокрого асфальта. Кроны, похожие на зеленые облака, клубились далеко вверху.
– Берись, ребятушки, не ленись. – Феофилакт, распахнув дверцы кабины, подавал работникам бензопилы.
– За дело, – сказал Евдотий,
когда все были снаряжены, и перекрестился.Разошлись в разные стороны, чтобы не мешать друг другу, и лес огласился резкими воющими звуками. Авдей запустил собственную пилу и перестал слышать других. Инструмент мелко трясся в руках, медленно вгрызаясь в вязкую и твердую древесину.
Авдей мог предсказать последующий день вплоть до минут: первое дерево, на которое уйдет не меньше трех часов, второе; потом обед из вареных яиц и нескольких кусков хлеба; еще одно или два дерева, как позволят силы; погрузка и путь назад; разгрузка, вечерняя молитва и сон.
Он знал, что завтрашний и послезавтрашний день будут похожи на этот – тяжелый труд, прерываемый молитвами, и больше ничего. Жизнь ревнителей истинного благочестия не отличалась легкостью или разнообразием, но разве не для того рожден человек, чтобы страдать?
Из-под пилы летели опилки, щедро усеивая темную, почти черную землю.
О том, что сегодня воскресенье, Авдей совершенно забыл. Космический перелет заставил его сбиться с привычного ритма, и о празднике он вспомнил после завтрака, обнаружив, что Клавдия не торопится, как обычно, в церковь.
– Сегодня большой молебен, праздничный! – ответила хозяйка дома на вопрос постояльца. – В полдень, не раньше. Так что отдыхай, милок.
Свободное время Авдей посвятил чтению Писания. Иного отдыха в общине ревнителей истинной веры не представляли – что здесь, на Новом Вавилоне, что на Земле. Светские книги находились под запретом, как и развлечения вроде игр или кино, придуманных непосредственно Сатаной.
Дома, на родине Авдея, воскресными вечерами для молодых устраивали посиделки под присмотром старших, где дозволялось пение. Он полагал, что нечто подобное будет и здесь.
Чтение увлекло его, и, когда Клавдия заглянула, Авдей одолевал книгу пророка Амоса.
– Душеспасительное чтение всегда полезно, – сказала хозяйка, – но нам пора. Василий опоздавших ждать не станет, а потом сурово отчитает. Так что собирайся, милок.
Сборы не заняли много времени, и вскоре они вышли из дома. Накрапывал дождик, солнца не было видно за низко плывущими, серыми тучами. Под ногами хлюпали свежие лужи.
Когда вошел в церковь, то свет множества свечей, горящих у икон, показался Авдею после уличного полумрака очень ярким. Он на мгновение зажмурился, давая глазам привыкнуть.
Женщины сегодня пришли в разноцветных платках, и даже мужики принарядились – начистили сапоги и расчесали бороды. Оклады икон сверкали особенно ярко, а святые, чьи лица выступили из обычно скрывающего их полумрака, казались живыми. Глаза на темных лицах внимательно следили за происходящим.
Молитву начали как обычно и только потом перешли к воскресным чтениям.
– Всемирную славу от человек прозябшую и Владыку рождшую, небесную дщерь, воспоим Марию Деву, безплотных песнь и верных удобрение, – повторял Авдей вместе с остальными. – Сия бо явися небо и храм Божества; сия преграждение вражды разрушивши, мир введе и царствие отверзе!