Схватка с судьбой
Шрифт:
Хайнес застонал и уткнулся лицом в диван, размазывая по бархатной обивке слюни.
– Если не семейное, то без меня, – глухо отозвался он.
– Это касается Вотых.
Риш помолчал, но многодневная усталость оказалась сильнее.
– Да пусть творят что хотят!
– Где Майяри и Ранхаш? – напряжённо спросил Шидай, поднимаясь на ноги.
– Харен выскочил отсюда минуту назад, – обернулся Саврий. – А госпожу мы, как проснулись, не видели.
– Проснулись? – повторил Шидай, и его взгляд наконец зацепился за полусмазанную печать.
Нарисованную именно на том месте, где лежала Майяри.
Многовековой опыт хоть и не уберёг оборотня от коварства одной малолетней особы,
Но не от страха.
– Вот дрянная пустоголовая ящерица! – рявкнул он. – Живого места на её заднице не оставляю! Р-р-р-р-р-р-р… – из горла лекаря вырвался звериный рык, а лицо сморщилось и скривилось как ощеренная в оскале морда.
– Какая ящерица? – Риш поднял всклоченную голову.
Шидай не ответил, но всадил в стол кулаки с такой силой, что столешница треснула, а молодой хайнес всё же проснулся.
– Похоже, госпожа Майяри куда-то уехала, – рискнул предположить Саврий, кивая на смазанную печать.
Риш растерянно проследил за его взглядом и… обескураженно заморгал.
– Сбежала? – не мог поверить он. – Как?
– Обманула харена, господина Шидая, свою охрану, нас и вас, – Святой помощник не пощадил ничьё достоинство.
– Нас? – Риш ошеломлённо отёр заспанное лицо.
Характерный хруст взбодрил и разбудил быстрее любых увещеваний и тычков. Саврий только увидел, что господин Шидай упал на пол и начал оборачиваться, как тут же рывком сдёрнул хайнеса с дивана, вместе с одним из охранников подхватил его под локти, и они под прикрытием остальных шустро вымелись из зала, а затем забаррикадировались в кабинете.
Слава о Лютом гремела долго и крепко запомнилась.
Мрачного харена драконий смотритель встретил обречённым взглядом. Нет, глава сыска ничего не спросил, ничего не сказал, ни в чём не обвинил, но оборотень вдруг подумал, что давно надо было жениться на вдовице Хаене, что торговала пряниками. Ребетят бы после себя хоть оставил.
Харен осмотрелся, подошёл к пустому деннику и наконец зыркнул на смотрителя злыми жёлтыми глазами.
– Этого?
– Д-да, – заикнулся тот. – Я уж думал: раз ейная собственность, то чего ж жадиться? Я тока спросил, надолго ли, и госпожа помощница заверила, что нет. Враз обернётся!
Харен не ответил, но левый уголок губ приподнялся в жутковатой ухмылке.
Майяри ждёт маленькая неожиданность. Вряд ли остановит, но Ранхашу становилось чуточку приятнее при одной только мысли, что эта неожиданность обязательно случится.
Круто развернувшись, харен направился к деннику своего второго дракона, который ярился и бесился за дверью не хуже хозяина, а смотритель заторопился за сбруей.
Фоший проводил запыхавшегося Казара в кабинет старого консера без доклада. Одного взгляда на парня хватило, чтобы понять: опять у внуков какая-то неприятность.
– Харен велел передать, – хаггарес протянул жующему Шереху письмо и виновато опустил глаза. – Простите, я оплошал.
В кабинете воцарилась тишина. Шерех, перестав жевать – так и замер с перекошенной челюстью, – медленно прочитал письмо, задумчиво раздул ноздри и вкрадчиво поинтересовался:
– А Ранхаш-то где?
– Ну… наверное, ловить пошёл, – пожал плечами хаггарес.
– Давно малышка сбежала?
– Сразу после рассвета.
Шерех бросил взгляд в окно и помрачнел.
– А как? То есть на чём?
– Не знаю, господин. Она уехала в экипаже, это мне стража на воротах сказала. Вроде покатила в сторону сыска. Мне показалось, что и харен в ту же сторону направился.
– Драконы! – ноздри Шереха
разъярённо шевельнулись, и он рявкнул: – Да они с ума сошли?! У меня все силы только-только к Сумеречным горам подтягиваются, им ещё туда месяц ползти! Их прихлопнут раньше, чем мы доберёмся! У-у-у, наградили боги потомками! Ни мозгов, ни выдержки, ни доверия к дедушке! Я этой мелкой хабалке все пятки искусаю, чтобы думала, куда стопы направляет! Что смотришь?! – рявкнул он уже на ни в чём не повинного Фошия. – Созывай наших, пусть собирают драконов со всех окрестностей и несутся к Сумеречным. Нужно добросить хотя бы самый сильный отряд! Э-э-э, да я сам!И Шерех, отпихнув Казара, выскочил из кабинета с молодецкой прытью.
– Ты куда, старый?! – возмутился ему вслед Фоший. – Ты на драконе сидел последний раз двадцать лет назад! А ну стой, скляда!
И обеспокоенный домоправитель загрохотал вслед за другом.
– И нам тоже пора, – сказал Казар зажатому под мышкой свёртку и заторопился на выход.
Глава 68. О Предназначении
Сбегая в спешке, Майяри всегда забывала что-нибудь важное: деньги, амулеты, верёвку, нож, запасные сапоги… К примеру, сбегая из общины в последний раз, она не взяла тёплую одежду, а уже надвигалась зима.
В этот раз она забыла провизию.
В саквояже лежали только пара яблок, подброшенных туда сердобольным Казаром, полупустая фляжка с водой, одно помятое яйцо и завёрнутый в вощёную бумагу ломоть хлеба с мясом. За пятнадцать дней пути на этом протянешь только ноги.
Но в отличие от предыдущих побегов – нынешний Майяри и за побег не считала – в этот раз девушка не скрывалась и по необходимости спускалась к поселениям и покупала еду. Тощий мешочек с деньгами, о котором Майяри очень редко вспоминала, среди её пожитков имелся. А воду можно было набрать в любом ручье, главное, чтоб не из болота тёк. Но хорошую воду Майяри научилась определять ещё на Гава-Ыйских болотах.
Молодой, полный сил и энтузиазма дракон радостно нёсся вперёд первые шесть дней с перерывами на сон и охоту. Майяри переживала, что её могут догнать и перехватить, но преследователям тоже нужен отдых, а драконам – еда. Правда, Ранхаш мог драконов менять, а соваться на заставы и требовать свежего ящера девушка опасалась.
На седьмой день они попали под продолжительный дождь, промокли и продрогли, всю ночь продрожали у костра, и утром Майяри едва подняла дракона в небо. Ей нравилось, что у ящера имелся свой норов и характер, что он её не боялся и не пришлось долго приручать, но вот этот самый норов порой доставлял проблемы. Наглый и бесстрашный, дракон ничуть не пугался, даже когда она подпихивала его силами под зад. Только лениво щерился и отгораживался хвостом.
Ещё через два дня погода разгулялась и одежда наконец просохла, правда, в носу появились сопли. Но впереди замаячили в дымке тумана величественные и могучие Сумеречные горы, окутанные облаками и пеленой испарений. И ночи вновь стали холодными и влажными.
Сумеречные горы опутывала сеть многочисленных рек, речушек, ручьёв и родников, сбегающих с напитанных снегами вершин или выныривающих из самых глубин земли, где во множестве бурлили подземные воды. Порой Майяри казалось странным, что хаги, проигравшие войну за родную землю именно из-за неспособности противостоять воде, поселились в таком месте. Но сами горы таили в своих глубинах такие богатства, которые подпитывали врождённые силы детей земли, что вода нисколько не могла перекрыть их зов. Могучие каменные стены из самых твёрдых пород успешно противостояли речным потокам и до сих не расщепились и не растеклись отдельными кусками по огромной луже.