СИ)

Некоторое время они молчали.

– Пойдём к хижине? – спросил Саша. – Скоро Данька проснётся, и мне переодеться надо: весь мокрый… фу! Солью и рыбой воняю! Роз, идём. У тебя уже глаза слипаются от усталости.

– Ничего они не слипаются, – спокойно ответила девчонка. – Иди, если хочешь, а я уже привыкла ночами сидеть на этом камне и ждать.

– Кого? – мальчик снова сел, уже ближе к Изгнаннице.

– Максима.

– Максима? – спросил Саша. – Паренька, который перед моим появлением ушёл по Дороге страха. Его больше нет, Роз. Мы с Данькой видели это на знаке.

– Чёрт! На знаке цифра «98»! – на этот раз девчонка привстала. – Он есть, есть все дети, которые когда-либо были в Пределе Мечтаний! Я… я верю в то, что он ещё есть, Саш. Просто верю. Не лезь в мои мечты, даже если это чёртовы иллюзии. Может, они просто не дают мне сойти сума?

– Роза, а что такого опасного в Дороге страха? – мальчик спросил первое, пришедшее в голову, только чтобы отвлечь Изгнанницу от неприятной темы. Хоть и другой неприятной темой.

– Там испытания. Несправедливые, потому что невыполнимые. На меня не смотри, мне всего лишь повезло: в те дни Дорога страха была обычной чёртовой дорожкой.

– Какие испытания, Роз?

– Чертовски неприятные, Саш. Я благодарю тебя за то, что ты перевёл разговор в другое русло, но мог бы выбрать тему пообыденней, скажем, мне нравится еда, одежда, музыка, вышивка, но в первую очередь еда, конечно же. Всё же, раз ты хочешь узнать об испытаниях, я расскажу. Вдруг да пригодится. Помнишь карту Предела Мечтаний? Ты её вообще видел?

– Да.

– Хорошо, – кивнула Роза. – Взгляни: река протекает прямо, как по линейке, довольно далеко. Именно в том месте, где она сворачивает, Дорога страха пропадает, и километров двадцать впереди простирается одна пустыня, обжигающая днём, а ночью до чёртиков морозная. Пересечь её и не пасть духом – первое испытание. Назвать его сложным, значит, в раз сто приуменьшить. Независимо от того, где ты начинаешь свой путь: хоть с центра, хоть впритык к реке – пустыня манит тебя вглубь, в центр этой огненной сковородки, где и начинаются мучения. Однако странно одно: назад идти легко и быстро. Второе испытание лишь в теории легче первого. Однако год назад его не существовало, поэтому я до сих пор считаюсь первым и единственным ребёнком, сходившим туда и вернувшимся обратно, при этом оставшимся живым.

Саша подавил желание спросить, как возвращались те, кто в живых не остался.

– О втором испытании я спрашивала у дружелюбно настроенных чудищ, таких как лавандовая фея. Мало их осталось… Но мне удалось узнать, что в конце пути ребёнка встречают его страхи и фобии, которые он должен победить. Они примут любой вид: хоть образ твоих родителей, хоть учебника по физике. И тебе придётся сразиться, только вот этих тварей не взять динамитом.

– Роз, а мусор по реке справляют?

– Какой мусор!?

Издалека тело было похоже на плотно сбившуюся в кучу мусора. Саша не успел схватить Розу. Девчонка со спринтерской скоростью сиганула с камня, ударилась, вскрикнув, видимо, содрала кожу с коленок. Но не остановилась, продолжая бежать, спотыкаться.

Саша нагнал девчонку, когда она уже вытаскивала тело на берег, мокрая и чертовски взволнованная. Ударила Максима по мертветски белой щеке, постучала по груди.

– Живи! – крикнула она, глотая слёзы и сопли. – Я знаю, что ты ещё можешь дышать! Верю! Живи!

Она ударила ещё раз. Максима тряхнуло, но он не ожил. Роза припала к телу, содрогаясь в рыданиях, с шумом плача, как новорождённый ребёнок.

– Живи… Максим, ну почему ты не дышишь?! Почему?!

Мальчик с трудом оттащил заливающуюся слезами Розу от трупа, обнял. Девчонка не отстранилась и сжалась, громко хватая воздух ртом в немых криках, рыданиях.

***

Они не дождались, пока Данька проснётся. В сарае Саша нашёл две лопаты. Из обнесённого миниатюрным заборчиком сада Роза аккуратно вырыла по кусту мака и нарцисса, положила их в глиняные горшки.

Шли до Предела по тропе, на дороге им не встречалось преград, а ветви яблонь, словно чувствуя боль, расходились в стороны. Роза несла растения и лопату, Саша – труп Максима на руках. Мальчик вдоволь насмотрелся на бледное тело в плесневеющей одежде, нанюхался гнили и смрада смерти, но протестовать не стал. Проявил уважение, растущее с каждым всхлипом и каждой слезой, которую девчонка медленно вытирала, с траурным настроем шагая вперёд.

У знака она остановилась.

– Не говори Данилу, Саш. Пожалуйста.

Мальчик не ответил.

Когда они поочерёдно раскапывали могилу, утро уже взяло свои права у ночи – солнце светило ярко и назойливо. Обычно заключённые избранные просыпались к обеду. Сегодня не стало исключением.

Слова она не говорила, лишь символично бросила землю в могилу. На тело. Чтобы чуть позже сплюнуть, чертыхнуться и взяться за лопату, усердно засыпая труп. Саша оглядел жальник, скрытый под личиной сада, и насчитал девяносто шесть кустов, растущих подозрительно близко друг к другу могильных цветов, мака и нарцисса.

Сейчас здесь сорок восемь тел, а было сорок семь…

Роза всхлипнула, выпрямилась, почувствовав стеклянный взгляд. Смотритель улыбался, глядя на них со стороны, поглаживая свою седую бороду. Девчонка взглянула на Сашу с вопросом. Тот кивнул, хоть суть не уловил. И зря.

Девчонка, скрестив руки на груди, медленно подошла к Смотрителю, стараясь испепелить его ненавистным взором.

– Надеюсь, ты тоже это почувствуешь, – Роза смачно сплюнула и – что не ожидал ни Саша, ни сам Хранитель – с размаху пнула Старика в промежность. – Сука! – буркнула девчонка, шмыгнув носом.

Каким бы сильным и стойким ни был Смотритель, Существо создало его по подобию мужчины с определённой физиологией и первичными половыми признаками. Поэтому уже через секунду эти же первичные половые признаки сжались от удара, загремели болью, отдаваясь звоном в ушах и тьмой – в глазах. Старик выронил трость, болезненно согнулся и, на радость Розе, мученически застонал.

Возвращаясь к хижине, она остановилась и улыбнулась, обняв Сашу за шею:

– Хочешь – верь, хочешь не верь, но мне полегчало, чёрт возьми! Надо будет повторить, но уже с самим Существом. Как думаешь, Саш?

***

Саше уже с утра не нравился этот день. Неожиданная похоронная церемония не настраивала на позитивный лад. Выбила из колеи и дневная работа в теплице. Роза мудро заметила, что, ухаживая за растениями, человек расслабляется, при этом позволила Даньке просто сидеть на стуле и наблюдать за ними. Да ещё и сушёных яблок дала пожевать. Саша эгоистично пожелал другу подавиться. Не сильно и без опасности для здоровья.

– Всё-таки, я не могу просто так сидеть, – чавкнув, выдал Данька. – Зачем ты тянешь мне лопатку, Саш? Убери. Я не могу сидеть и хочу узнать, что мы собираемся делать. Проигнорируем переговоры?