Сила двух начал

Почти подавленная отчаянием, волшебница медленным шагом вышла в коридор, пытаясь придумать хоть что-то. Прозвучавший вдруг голос заставил ее вздрогнуть:

– Мисс Мейнджен? Что вы здесь делаете?

Рывком подняв голову, волшебница увидела Снегга – он шел от лестниц, и явно был удивлен тем, что видит ее здесь. Вот это удача! Она нашла, наверное, единственного, кто из здешних обитателей мог помочь Драко!

– Пожалуйста, помогите!- взмолилась она, проигнорировав вопрос Снегга,- Драко в темницах, он был ранен и я не знаю, в каком состоянии сейчас…

– Вы просите у меня найти возможность выпустить Драко?- спросил Снегг холодно,- неужели вам неизвестно, что без приказа Темного Лорда никто из темниц не освобождается?

– У меня уже есть это разрешение. Нам нужно поспешить…

Больше ничего говорить не понадобилось – Снегг тут же направился к лестницам, и Мэгги устремилась за ним. Вместе они быстро дошли до камеры Драко, и Мэгги, глядя, как Северус осматривает юношу, в беспокойстве сцепила руки.

– Он в порядке, только очень слаб,- произнес Снегг, к облегчению Мэгги.- Все его раны затянулись, но их нужно залечить. И, разумеется, необходимо дать Драко кровевосстанавливающий настой.

Едва договорив, он взял юношу на руки и устремился к выходу из темниц – Мэгги, окрыленная радостью за любимого, неотступно следовала за ним. Они поднялись на второй этаж, прошли больше половины коридора и вошли в одну из комнат по левую руку – большую и хорошо обставленную, в черно-бардовых тонах. Снегг положил Драко на широкую кровать, и повернулся к Мэгги.

– Что вам пришлось сделать, чтобы Темный Лорд залечил все раны Драко? Он обычно не тратит усилий на помощь своим слугам – а Драко далеко не самый лучший из них.

– Ничего,- произнесла Мэгги,- все сделала эта вещь.

Она сняла с шеи медальон и протянула Снеггу. Увидев его, зельевар потрясенно выдохнул:

– Не может быть… тот самый медальон…

– Вы помните его так же хорошо, как Мэри Моран,- не удержала Мэгги печальных слов,- она моя мать.

Взглядом более ошеломленным, чем до этого он смотрел на медальон, Северус пронзил Мэгги.

– Да, это все объясняет,- протянул он,- твои способности, удивляющие всех…. Значит, ты спасла Драко, пообещав отцу, что будешь подчиняться ему вновь?

Мэгги кивнула, надевая медальон.

– Ты успела вовремя – сегодня вечером Драко умер бы от потери крови. Я принесу необходимые настои, а ты пока сними с Драко одежду.

От души порадовавшись своему везению, волшебница аккуратно и неторопливо сняла с юноши остатки одежды – и, увидев ничем не прикрытые раны, которыми была испещрена грудь Драко, невольно отвела взгляд, ужаснувшись. Впрочем, совсем скоро пришел Снегг и обработал раны юноши какой-то мазью, после укрыв его простынью.

– Приподними его голову – нужно, чтобы он выпил настой,- попросил волшебник Мэгги. Она как можно бережно выполнила эту просьбу, и, когда юноша закашлялся, и струйки настоя потекли по его подбородку, нежными движениями пальцев стерла их. А секундой позже в порыве чувств обняла голову любимого, прижав к себе – как же она по нему скучала! И какое счастье, что может быть рядом сейчас, заботиться о нем….

Наверное, все эти чувства отразились у нее на лице.

– Ты сильно любишь его?- спросил Северус тихо, глядя неподвижным взглядом в глаза волшебницы.

– Да. Я не простила бы себе, если бы Драко погиб – ведь из-за меня он попал в темницы. А с вашей помощью совсем скоро поправится. Я вам так благодарна…

Северус улыбнулся печальной улыбкой, и в выражении его лица на миг отразилась и боль, и любовь. Но потом оно стало непроницаемым и бесчувственным, как всегда.

– Я зайду к вечеру, принесу еще настой,- произнес он, поднявшись на ноги,- возможно, Драко придет в себя – в таком случае постарайтесь его поскорее усыпить.

Показав кивком, что все поняла, Мэгги проводила глазами вышедшего из комнаты Снегга. Все-таки он намного человечней, чем ей показалось тогда, в Хогвартсе, в первые дни. Тот его взгляд… он явно горевал, когда умерла ее мама, и вполне мог любить ее….

Бережно опустив голову Драко на подушку, Мэгги села в его ногах, ожидая его пробуждения. Он так противился ее возвращению в особняк… и вот она здесь. И хотя ее явно будут ожидать упреки, сейчас Мэгги с нетерпением ждала их – любые слова она была готова услышать теперь, когда жизнь Драко вне опасности, когда он поправляется….

Через полчаса ожидания ее радость несколько притупилась и Мэгги очень ясно ощутила другое чувство, что теснило ее сердце с того момента, как она вошла в эту комнату. Она словно была здесь раньше, обстановка и вещи были знакомы ей, а неуловимый аромат прошлых дней принадлежал дорогому ей человеку. Волшебница прошла по комнате, чувствуя, что попала домой – отчего же она испытывает все это?

В поисках ответа на этот вопрос она осмотрела книжные полки, подошла к ночному столику и выдвинула верхний ящик. В нем лежали пожелтевшие от времени листы пергамента – письма. Бегло прочитав их, Мэгги поняла, что они были адресованы ее матери. Значит, это – ее комната…. Здесь словно еще витал дух Мэри, невидимый и неуловимый. Если бы можно было встретиться с ней, хотя бы на минуту…. Но, увы! Это невозможно. Горечь от понимания этой правды породила слезы – слишком ясно Мэгги представила, как бы она обняла свою маму, увидела ее ласковую улыбку наяву, а не на фотографии. И разочарование от невозможности сделать это принесло ей душевную боль. Наверное, ее мама чувствовала нечто подобное, зная, что вынуждена покинуть ее навсегда и больше не увидеть….

Скоро слезы кончились, и теперь при мысли о матери Мэгги чувствовала только большую благодарность и любовь. Пусть мама не смогла побыть с ней долго, зато поручила ее воспитание своей подруге, не оставила на произвол судьбы. Кэт стала ее матерью, и Мэгги подумав о том, что испытает крестная, когда услышит рассказ брата, невольно забеспокоилась. Как Кэт воспримет все это? Не изменит ли своего отношения к ней? Если бы можно было ее навестить, сказать, что ничего не изменилось, и она остается по-прежнему ее матерью…

Звук внезапно открывшейся двери заставил волшебницу вздрогнуть – в комнату зашла Нарцисса, мать Драко. Она тут же кинулась к сыну, и, сжав в своих ладонях его руки, лежащие поверх простыни, заплакала. Мэгги отвела глаза, подумав, что, должно быть, Нарцисса вся испереживалась за Драко и не лучше ли выйти, чтобы она могла побыть с ним наедине. Уже направилась к двери, но на полпути услышала тихие слова:

– Я так благодарна тебе за спасение моего сына. Еще вчера я проклинала тебя, думая, что он умрет по твоей вине, но сейчас…

Мэгги обернулась, полным изумления взглядом посмотрев на Нарциссу, что пыталась справиться с рыданиями, и не могла. Она присела на кровать рядом с женщиной, и сказала:

– Если бы я знала, что Драко пострадает из-за меня, явилась бы в особняк вместе с ним. Случай сегодня привел меня сюда, и я очень рада, что успела. Что Драко жив и скоро поправится….

– Северус сказал мне, что ты залечила его раны,- улыбнулась Нарцисса сквозь слезы.- Скажи – он не приходил в себя?

– Нет, и, наверное, так лучше. Когда это произойдет, вы удостоверитесь в том, что с ним все в порядке. Я вас оставлю ненадолго, вы как никто другой позаботитесь о Драко в случае чего.