Сила двух начал

— Этот Пожиратель никогда не понимал чувства юмора, раз не разобрался, что это была всего лишь шутка.

— Возможно, и эта любовь к шуткам создала тебе неплохую репутацию и защиту – ведь на избранницу повелителя ни один Пожиратель смерти даже не посмотрит, даже если она будет расхаживать нагая перед самым его носом.

— И что, ты хочешь, чтобы я оправдала свой новый статус?— спросила Мэри с возмущением, порывисто вскакивая,— лучше уж и вправду называть тебя на «вы» и заменить «Волан-де-Морта» «повелителем»!

Темный Лорд лишь усмехнулся, покачав головой:

— Надо же, Мэри, я и не ожидал такого эффекта! Добиться так быстро того, что долгое время оставалось лишь мечтой! Значит, смирение для тебя предпочтительнее потери свободы?

Мэри ответила ему мрачным взглядом, и отвернулась к окну, отказываясь продолжать разговор. Но Волан-де-Морт на этом не успокоился, и через минуту волшебница ощутила, как его руки обвили ее талию, прижимая к себе. Она, вскрикнув, дернулась, освобождаясь, и, повернувшись, воззрилась на Волан-де-Морта, что ухмылялся, со страхом и возмущением во взгляде.

— Что, неприятно?— спросил он, как всегда, с насмешкой.

Мэри покачала головой:

— Вовсе нет, но я же только что сказала…

— Это просто знак внимания,— пояснил Волан-де-Морт, пожав плечами,— должны же мои старания по обеспечению твоей защиты хоть как-то окупиться?

Мэри увидела, как неожиданно вспыхнули его глаза, и зажмурилась, чтобы не видеть их блеска, тут же ощутив, как по ее щеке прошли, переходя к шее, ищущие пальцы. Ей не хотелось им препятствовать, но образ Волан-де-Морта, что скалил зубы в ехидной усмешке, возникнув в ее сознании внезапно, все смешал, заставив волшебницу мгновенно отскочить и отвесить магу полновесную пощечину.

— Вот, значит, как ты благодаришь меня за лояльное отношение к тебе?— протянул Волан-де-Морт, блеснув глазами в злости,— распускаешь руки, забывая, что бьешь своего же повелителя?

— Если твоя доброта, удивляющая меня последний месяц, объясняется столь просто, я отказываюсь от нее – лучше терпеть пытки, чем продавать себя за неприкосновенность!— выкрикнула Мэри гневно, уже без страха взирая на Волан-де-Морта. Тот вновь ухмыльнулся:

— Уверена, что не хочешь променять смелость и независимость на покорность? Ведь я один, а Пожирателей смерти – девять.

— Пустые угрозы,— прошипела Мэри с ненавистью,— не для того ты вводил Запрет, чтобы потом самому нарушить его! И обучал меня премудростям Темной магии не просто так, а в расчете на то, что эти знания мне пригодятся в дальнейшем.

— Да, Нотт неплохо постарался – привил тебе не только то, что было необходимо, но и дал привилегию знания моих планов относительно тебя,— Волан-де-Морт говорил уже без усмешки, и в голосе его, как и во взгляде, был гнев.

— Нотт?— переспросила Мэри, пытаясь не выказать страх в голосе,— помниться, я слышала подобное не от него, а от Мальсибера.

— Лжешь,— отрывисто бросил Волан-де-Морт, блеснув багровыми глазами,— я отлично знаю, что ни с кем, кроме Нотта, ты не общалась в последнее время.

— Ты убьешь его?— спросила Мэри со страхом в голосе.

Волан-де-Морт вновь усмехнулся:

— Что это ты так испугалась? Неохота терять единственного настроенного по отношению к тебе дружелюбно Пожирателя? Того, кто сообщает тебе все мои тайны?

— Какие такие тайны?— удивилась Мэри,— он просто развеял мои страхи, навеянные пессимистическими высказываниями Мальсибера – ведь тот говорил, что ты, по правилу, можешь, как повелитель, совершить надо мной любое насилие, причем на глазах у него, моего защитника.

— Так и есть,— подтвердил Волан-де-Морт,— эти слова – не попытка запугать тебя, а констатация факта.

— И приводил к этому очень яркий пример – будто ты с такими полномочиями можешь, придя в мою комнату в тот момент, когда я с Мальсибером буду заниматься любовью, прервать акт соития на его пике, и, заняв место Мальсибера, закончить начатое им.

Секунд десять Волан-де-Морт смотрел на Мэри с удивлением, затем негромко рассмеялся:

— И что, он действительно так говорил? Забавно. У меня даже мысли такой не возникало – а ведь мысль интересная, жаль только, что я узнал о ней слишком поздно. И что, ты поверила в подобную чушь?

Мэри возмущенно фыркнула:

— Нет, ведь это практически невозможно. А главное – я не верила, что ты пойдешь на подобную подлость.

— Неужели?— удивился Волан-де-Морт,— надо же, я думал, ты обо мне худшего мнения.

— Какое же мнение о тебе будет более реалистичным?— спросила Мэри, пристально глядя в глаза мага,— скажи мне, я хоть буду знать, каких поступков от тебя ожидать.

Секунду Волан-де-Морт смотрел на волшебницу, затем, так и не ответив, решительно отвернулся.

— Ты, кажется, торопилась? Я больше тебя не задерживаю.

— Нет, я не уйду, пока ты мне не ответишь,— возразила Мэри, поворачивая мага к себе лицом. Тот, опешив от такой наглости, в гневе сверкнул глазами:

— Ты, может, путаешь меня с кем-то? Я тебе не Мальсибер, позволяющий грубое отношение к себе.

Он с силой оттолкнул Мэри от себя, так, что она чуть не налетела на один из стульев, растянувшись на полу. А потом неспешным шагом подошел к ней, целясь в ее сердце волшебной палочкой.

— Тебе придется запомнить, что твои желания здесь ничего не значат, и должны быть наказаны, если противоречат моим приказам.

Мэри даже не успела протянуть руку к волшебной палочке, когда ощутила адскую боль от пыточного проклятия Волан-де-Морта. Она корчилась в судорогах боли, надрывно крича, но даже сквозь свой крик слышала злобный смех своего мучителя – он явно наслаждался страданиями волшебницы, делая их все сильнее. Вскоре Мэри стало казаться, что эта боль была с ней всегда, и убьет ее, достигнув своего размаха. Она уже не ощущала своего тела, только этот огонь, пожирающий ее волю. И только когда поняла, что боль больше не терзает ее тело, почувствовала текущие по щекам слезы. Попыталась подняться, зная, что ей это не удастся, но нет – задуманное и, казалось, невероятное, получилось, что заставило Волан-де-Морта чуть пригасить ухмылку торжества.

— Теперь, надеюсь, ты уяснила, что мои поступки напрямую зависят от твоего поведения – повиновение вознаграждается снисхождением, своеволие карается пытками,— произнес Волан-де-Морт тихо, но отчетливо, не сводя глаз с залитого слезами лица Мэри,— не хочешь испытать вновь страдания, подобные этим – будь паинькой, и никогда больше не перечь мне.

И, оставив Мэри в одиночестве, Волан-де-Морт вышел из Зала, даже не потрудившись закрыть за собой двери. Звук его тихих шагов вскоре растаял в глубине особняка, но волшебнице казалось, что он все еще здесь, наблюдает за ней со своей обычной усмешкой, и очень удивилась, когда, подняв голову, обнаружила, что Волан-де-Морта и след простыл. По-быстрому стерев слезы, она направилась в свою комнату, думая по пути, что была права на счет него. Он, как и все Пожиратели, хотел сделать ее своей любовницей, и думал, что если будет с ней помягче, сможет добиться желаемого, как бы в награду за доброту, но ошибся, и теперь Мэри имела все основания бояться находиться рядом с ним. Вряд ли он попытается ее изнасиловать, но его жестокости ей уже не избежать.