Сила клятвы

— Как ты думаешь, можно его похитить?

— Наверное. Ведь ночью площадь охраняет только один часовой, правда повешенных там десять, но ведь они же не сбегут!

— Десять! — мрачно воскликнул белый лис. — Значит Кульд не пощадил никого?

— Никого.

— И он не боится мести пиратов с Такаригуа?

— В Кайбо хватает пушек и солдат.

Презрительная улыбка скривила губы гордого белого лиса.

— Что нам ваши пушки! Наши абордажные сабли стоят большего, ваша империя убедились на этом лично, во время штурма бастиона Камречи{?}[Одно из самых серьёзных поражений империи Персеваля от пиратов Такаригуа, в Астральном море.].

— Вы правы, но в Кайбо Кульд чувствует себя в безопасности.

— Посмотрим, как он запоёт, когда я сговорюсь с Оласом.

— С Оласом! — воскликнул имперец, весь дрожа от ужаса.

Деон белый казалось, не обратил внимание на испуг пленника.

— Что ты делал в лесу?

— Охранял побережье.

— Один?

— Да, один.

— Имперцы боятся нашего нападения?

— Опасаются, потому что в заливе был замечен подозрительный корабль.

— Чей? Мой?

— Раз вы здесь, то да.

— И губернатор, вероятно, решил укрепиться.

— Более того, он послал весточку, чтобы предупредить адмирала.

На этот раз настал черёд белому лису содрогнуться от мрачных предчувствий. Но взяв себя в лапу, он продолжил.

— Ха! Так, значит, мой корабль в большой опасности? Впрочем, когда эскадра адмирала Сальгара подойдут к Кайбо, я уже буду на борту своего корабля.

Деон белый резко поднялся и громким свистом подозвал к себе Венса и Кима, которые стояли на карауле.

— В путь!

— А что будем делать с имперцем?

— Возьмём с собой. Если он сбежит, вы ответите за это головами.

— Подавится мне ядром! — пробасил Венс. — Я пожалуй буду держать его за пояс, чтобы у него и мысли не было о побеге.

Они снова тронулись в путь, держась друг за другом. Ким шёл первым, Венс замыкающим, стараясь ни на минуту не упускать из виду пленника. Начало светать. Темнота вокруг быстро начала рассеиваться, прогоняемая розовым светом, разливавшимся по небу и проникающая даже сквозь чащу гиганстких деревьев и их листьев.

Путники шли быстро, отыскивая тропки проложенные местными жителями, стараясь побыстрее выбраться из этого хаоса растительности и увидеть Кайбо.

Белый лис снова стал задумчив и мрачен, каким он был у себя на корабле или во время пирушек на Такаригуа. Завернувшись в широкий чёрный плащ, надвинув шляпу на глаза и не снимая левой лапы с эфеса шпаги, хмурый, он шагал вслед за Кимом, не глядя ни на своих товарищей, ни на пленного, словно во всём мире был только он один.

Хорошо зная его привычки, Ким и Венс остерегались задавать ему вопросы и отрывать его от размышлений. Самое большее, что они себе позволяли — обменяться вполголоса между собой несколькими словами, чтобы решить куда идти.

Так они шли уже около двух часов, всё больше ускоряя шаг, как вдруг Ким, поколебавшись минуту и внимательно оглядев деревья и почву, остановился, и показал Венсу на заросли кустов кухейры{?}[Растения с кожистыми листьями, издающими странные звуки, когда дует ветер. ].

— Это ведь здесь Венс? — спросил он. — Мне кажется, мы на мести.

В момент этих слов из кустов донеслись нежные, мелодичные звуки. Казалось, кто-то играл на флейте.

— Что это? — спросил белый лис, внезапно подняв голову и откинув плащ.

— Это свирель Шоко, — с улыбкой ответил Ким.

— А кто такой Шоко?

— Медведь отшельник, который помог нам бежать. Его хижина где-то здесь поблизости.

— А почему он играет?

— Видно, обучает своих питомцев.

— Он заклинатель змей?

— Да, капитан.

— Но его свирель может нас выдать.

— Я её отберу, а змей мы выпустим погулять по лесу.

Белый лис дал знак двигаться дальше, но на всякий случай обнажил шпагу, словно опасаясь неприятного сюрприза. Найдя едва заметную тропинку, Ким стал пробираться сквозь кусты, но вдруг, остановился и издал испуганный вопль, в котором удивление смешалось с брезгливостью.

Перед лачугой с плетёными стенами, с крышей, покрытой большими пальмовыми листьями, сидел медведь могучего телосложения, с бурой шерстью. Это был один из лучших представителей своего биологического вида, ибо отличался высоким ростом, широкими и крепкими плечами, могучей грудью, мускулистыми лапами, несомненно обладающими огромной физической силой. Несмотря на могучее телосложение, на его морде читались доброта и детская наивность.

Сидя на бревне, он наигрывал на свирели, сделанной из тонкой бамбуковой тростинки. Он извлекал из неё долгие мягкие звуки удивительной нежности и красоты, ласкающие слух. А у его могучих ног плавно извивались восемь или десять опаснейших пресмыкающихся.

Среди них было несколько жарарак со сплюснутой, треугольной формы головой, несколько чёрных очковых змей и гремучие змеи, или как их ещё называют местные, змеи-колокольчики.

Услышав возглас Кима, медведь поднял огромные, блестевшие, будто фарфоровые глаза, устремив их на пирата, а затем, отняв свирель от пасти, произнёс с удивлением.

— Это вы? Опять здесь? А я то думал, что вы далеко в заливе Иллианы и имперцам вас не достать.

— Да, это мы, но, ух… Подавится мне ядром, если я сделаю хоть шаг в присутствии этих отвратительных гадов, которые вьются у твоих ног.

— Мои приятели не причинят вреда друзьям! — ответил медведь со смехом. — Подожди минутку рыжий кум, я их отправлю спать.

Он взял сплетённую корзину, положил в неё присмиревших змей и аккуратно закрыл её, для надёжности привалив большим камнем.

— Теперь без страха можешь зайти ко мне в хижину, рыжий кум, — сказал Шоко. — Ты один?

— Нет, я привел с собой брата Лорна красного.

— Деона белого? Он здесь? Кайбо содрогнётся от страха! — грозно воскликнул бурый медведь.

— Тише, брат мой. Предоставь нам свою хижину.

В это время появился белый лис с пленником и Венс. Он помахал лапой в знак приветствия медведю, ожидавшему его возле входа в хижину, а затем вошёл в неё следом за Кимом.

— Так это и есть тот зверь, который помог вам бежать? — спросил Деон белый.

— Да, капитан — хором отозвались Ким и Венс.

— Он, видимо ненавидит имперцев?

— Так же, как мы.

— Он хорошо знает Кайбо?

— Так же, как мы Такаригуа.

Белый лис обернулся, чтобы взглянуть на бурого медведя. Восхищённый его мощной мускулатурой, он сказал как бы про себя.