Сильнее всех преград

– И решил помучиться с ним ещё пару лет, чтобы преодолеть детские страхи?

– А хоть бы и так! Вот увидишь, Малфой, я получу не меньше «выше ожидаемого».

– Я считаю, что мы с тобой получим одинаковые оценки – «тролль», – рассмеялся Драко. – Да и потом, ты же хочешь в Трансгрессионный испытательный центр? Сомневаюсь, что там понадобится история магии.

– Как знать, – многозначительно заметил Блейз, – может, я стану вести этот предмет в Хогвартсе... Как думаешь, призраки вообще умирают? Ну, то есть, я имел в виду: они когда-нибудь исчезают?

– Сформулируй вопрос прямо: «У меня есть шанс сменить Бинса на посту преподавателя?» Блейз, не смеши меня, ты и преподавание – вещи несовместимые.

– Почему это? Неплохо бы устроились: я бы вёл историю, Дафна – что-нибудь из своих замудрёных предметов типа нумерологии. Организовали бы семейное дело.

– Ага, и Клуб Забини вместо Клуба Слизней.

– Не смешно.

– Я же вижу, как у тебя уголок губ дёргается, балда.

Блейз закрыл рот рукавом мантии, давясь от смеха. Драко терпеливо ждал, пока друг успокоится, но тот лишь проговорил сквозь хохот:

– Я тебя на свадьбу не позову, даже не мечтай!

– Подумаешь, трагедия, – невозмутимо отмахнулся Драко. – Меня позовёт Дафна. Кстати, ты поладил с её родителями? Ты же у них часто бывал летом.

– Да, они довольно славные. Отца ты знаешь, а мама... в общем, Дафна вся в неё. Добрая, гостеприимная, отзывчивая женщина. С ней интересно поговорить, я бы даже назвал её интеллектуалкой. Кроме того, она настоящая леди, но вместе с тем очень домашняя. Абсолютно понимаю мистера Гринграсса; можно сказать, что я влюбился в её юную копию.

Блейз мечтательно уставился куда-то в даль коридора, и Драко не смог сдержать улыбку.

– Кем она работает?

– Преподаёт французский язык в магловском университете. Я пробовал с ней разговаривать на французском, но понял, что мои познания никуда не годятся.

– Аристократ называется! – фыркнул Драко, но при этом похлопал друга по плечу. – Слушай, я никогда не общался с маглами вот так, непосредственно, с глазу на глаз.

– Ну ты даёшь! – Блейз снова расхохотался на весь коридор, так что Драко пришлось наложить на него Силенцио. – Маглы тоже люди и, кстати, мало чем отличаются от нас. Так что дерзай. Но сразу хочу предупредить: я всё равно понравлюсь им больше, чем ты.

– А, ну это само собой.

На следующий день урок магловедения начался с того, что Алекто битых полчаса высказывала вслух всё, что она думает о первокурсниках-полукровках. Многие уже наловчились не обращать внимания на эту постоянную ругань (а отдельные персоны вроде Крэбба и Гойла даже поддакивали вслух), но Дафна по-прежнему принимала всё слишком близко к сердцу. Побледнев и инстинктивно зажав уши спрятанными под волосами руками, она в сотый раз терпеливо пережидала, когда закончится этот поток сквернословия. Бросив на Алекто ненавидящий взгляд, Блейз ещё теснее пододвинулся к Дафне и, как догадывался сидящий напротив них Драко, положил руку под столом ей на колено. Дискриминационная точка зрения нынешней преподавательницы магловедения – скорее уж, «маглоненавистничества» – раз от раза казалась Малфою всё отвратительнее, и ему давно уже претила мысль о том, что он сам когда-то придерживался подобной.

Война неизбежна, это было очевидно. Когда Волан-де-Морт нанесёт решительный удар? Где сейчас Поттер? Делает ли он хоть что-нибудь для уничтожения своего главного врага? Наверняка делает. Недавно мама прислала письмо, в котором всевозможными способами умоляла Драко беречь себя и завуалированно сообщала о новом визите Тёмного Лорда в поместье; его сокрушительная ярость стоила жизни двум Пожирателям, попавшим под горячую руку... Горячую руку – у этого ходячего трупа? Смешно.

Эта его злость наводила на мысль, что Поттер, скорее всего, что-то предпринимает: возможно, не даёт Волан-де-Морту найти и завладеть тем, что он давно ищет; то, что он выпытывал у Олливандера. Но только что это? Может, какое-то оружие?

Драко машинально сжал волшебную палочку во внутреннем кармане мантии. Война, война... Что она с собой принесёт? Вернее, что унесёт? Сколько жизней? Даже если победит светлая сторона, сопротивление Волан-де-Морту будет стоить очень дорого. Драко усиленно отгонял мысли о том, что случится с Асторией, если она будет участвовать в битве. А она будет участвовать, будет сражаться, её ничто не остановит, ведь она – воплощение стихийной борьбы против зла, отважный боец, готовый пожертвовать собой ради спасения других.

Драко упрямо тряхнул головой. Он не имеет права это допустить. С ней должно быть всё хорошо. Он просто обязан защитить её. Он, фиктивный Пожиратель смерти, обязан сделать хоть что-то стоящее в своей жизни, защитить её, дочь маглы и «предателя крови». В отличие от него, Астория никогда не предавала саму себя, не шла вразрез со своими убеждениями; она хотела быть на стороне добра и была там.

От раздумий его оторвал очередной выпад Алекто в адрес несчастных малышей-полукровок, после которого Крэбб с Гойлом проявили бурное желание наказать тех за невыполнение домашней работы, больше похожей на официальный отказ от своих родственников среди маглов.

Драко сощурился от неприязни, переводя взгляд с одного разжиревшего лица на другое.

– Профессор, можно, мы покараем их? – Гойл уже в нетерпении потирал потные ладони.

– У нас столько задумок, как это сделать побольнее! – Крэбб чуть было не подпрыгнул на месте, толкнув при этом сидящую рядом Паркинсон, и та поспешно отодвинулась от него подальше.

– Только попробуй! – раздалось со стороны когтевранцев.

Драко резко обернулся и увидел вскочивших Бута, Корнера и Голдстейна.

– Заткнитесь, – прошипела разъярённая Алекто.

– Так нельзя! Это же первокурсники!

– Им всего одиннадцать лет!

– Вы совсем с ума посходили?!

– Осталось только начать в открытую убивать!

Алекто, окончательно рассвирепев, уже схватила волшебную палочку, выбирая, в кого из трёх ослушавшихся пальнуть Круциатусом, но тут дверь класса отворилась и тут же закрылась, словно в неё вошёл кто-то невидимый. Но спустя пару секунд раздался писклявый голосок профессора Флитвика:

– Экспеллиармус!

– Как ты смеешь, коротышка! – взвизгнула Алекто, хватая воздух руками и грозно надвигаясь на Флитвика.

– Во-первых, вы не смеете мне тыкать, – с достоинством ответил тот, – а во-вторых, я не позволю, чтобы на моих глазах пытали моих же учеников.

Энтони и Падма уже подбежали к Флитвику, встав по обе стороны от него подобно телохранителям, а остальные когтевранцы дружно зааплодировали, поднимаясь с мест. Драко, Блейз и Дафна с нескрываемым уважением смотрели на этих ребят с бронзово-синими гербами на мантиях; они олицетворяли собой настоящую сплочённость и единство, чего никогда не было в Слизерине.