Сильнее всех преград

– Пойдём.

Астория подняла затуманившиеся глаза, в которых читался вопрос.

– Ко мне, – Малфой снял свою мантию и накинул её на плечи девушки. – Это на случай, если нам кто-то встретится по пути.

– А если в гостиной будет кто-то из ваших? – Астория безуспешно пыталась привести мысли в порядок, но они уже её не слушались. – Они же узнают меня.

– Открою тебе секрет: есть такое заклинание, называется Конфундус.

Астория фыркнула, мигом приходя в себя от этой дерзкой шутки, а Драко уже был у двери.

Слизеринская гостиная тоже пустовала, но в отличие от гриффиндорской, была холодна и неприветлива. Малфой пересёк комнату и взбежал по ступенькам, открывая дверь в спальню Дафны. Астория поднялась следом, с изумлением глядя на него.

– Не думаю, что эти двое так быстро вернутся с вашей вечеринки, – пояснил Драко, закрывая дверь и направляя на неё палочку, – но, если ты беспокоишься... Эмансипеа.

– Что за заклинание? – еле слышно спросила она; голос, как и мысли, жестоко предавал её, когда Малфой оказывался в такой опасной близости.

– Запирает двери так, что никакая Алохомора не поможет, – вкрадчиво произнёс он, с удовольствием отмечая огонёк в её глазах, и повернулся к самодельному камину: – Инсендио!

Вспыхнуло пламя, и комнату быстро начало заполнять приятное тепло. Драко небрежным жестом снял наручные часы, положил на прикроватный столик и сделал едва заметный шаг навстречу Астории.

– Может, уже уберёшь палочку? – тем же воркующим тоном сказал он, и девушка только сейчас осознала, что всё ещё держит волшебную палочку в правой руке. Она ослабила хватку, не отводя взгляда от Драко, который в свете пламени казался просто фантастическим видением.

Одно быстрое бессловесное движение, и её палочка влетела ему в ладонь. Драко с нарочитой медлительностью положил её рядом с часами.

Астория обезоружила его лишь однажды, год назад, в коридоре восьмого этажа. С тех пор это всегда делал он. И ей это безумно нравилось.

– У меня есть амулет, если ты забыл, – сказала она, демонстративно теребя дельфина на цепочке.

Ещё одно молниеносное движение, и серебряная цепочка расстегнулась, а амулет упал на столик рядом с палочкой.

– Что теперь? – поинтересовался Драко, усмехаясь и делая ещё шаг по направлению к ней.

– Это и есть твоё сладкое наказание? – прерывающимся голосом спросила Астория.

– Я ещё даже не начинал.

– Драко, – бессильно выдохнула она; ноги просто подкашивались от желания, – я не успею вернуться до комендантского часа...

– Успеешь, – он приближался к ней, а она всё так же отступала назад.

– Может, ты отпустишь меня на этот раз? – во взгляде Астории читалась просьба, но не о свободе, а совсем наоборот. Всё наконец так, как она хотела: она в слизеринских подземельях, обезоруженная и пленённая, но не кем-то из патрульных, а любимым мужчиной, который был уже в шаге от неё и с довольной ухмылкой наблюдал, как она пятится назад и наконец упирается спиной в холодную стену.

– Драко, – снова произнесла она с нескрываемыми нотками страсти в голосе, – я хочу... чтобы ты отпустил меня.

В его потемневших глазах мелькнула искорка смеха, но её тут же затмило зверское возбуждение. Он не был бы Малфоем, если бы сдался так просто.

– Только после того, как доставлю тебе наслаждение, – повелительно сказал он, прижимая её к стене и, уже не скрывая своих намерений, обеими руками принялся ласкать её тело сквозь ткань школьной формы.

– Что ты творишь... – прошептала Астория, уже не соображая, вслух она это произносит или лишь в мыслях. Его руки нетерпеливо гладили её шею, проворно развязывали красно-золотой галстук, обжигали своими прикосновениями. Каждая клеточка её тела с удвоенной пылкостью откликалась на его ласки, вызывая во всём теле непроизвольную дрожь.

– Что я творю? – переспросил Драко. – Ты же хотела узнать, искусный ли я любовник.

В его голосе слышалась твёрдость, и это ещё больше вскружило Астории голову. Она хотела снять с себя его мантию, но он сделал это сам. Как только ткань с тихим шелестом упала на пол, Драко завёл ей руки за голову и резким движением рванул на ней рубашку, не имея ни малейшего желания тратить время на расстёгивание пуговиц. Юбку постигла та же участь.

– Сам будешь чинить мне одежду, – сбивчивым шёпотом заявила она, а Драко уже целовал её плечи, кое-где оставляя засосы, одной рукой держа её изящные руки над головой, а второй расстёгивая свои брюки.

– Так быстрее, – прохрипел он, освобождая её от последних деталей одежды, – а возиться с этими вашими пуговицами и застёжками мне некогда.

– Вашими? – Астория всё ещё пыталась артачиться. – И многим ты вот так рвал одежду?

– Я не помню, – отозвался он, нежно и умело трогая её обнажённую грудь, отчего девушка застонала в голос. Драко довольно улыбнулся и внезапно убрал руку. Почувствовав её протест, он накрыл жарким поцелуем её губы, не давая сказать ни слова. Как же безумно он её хотел – особенно теперь, когда она уже стала его.

Его опьяняла мысль о том, что он – её единственный, что она принадлежит только ему и будет принадлежать всегда, в этом он не сомневался. Та ночь тоже кое-что для него изменила: теперь он знал, что будет нести за неё ответственность, защищать и заботиться о ней, пока она захочет быть рядом с ним.

Хотя нет. В любом случае. Даже если она будет против.

Когда наконец он освободил её мягкие соблазнительные губы от своего захвата, Астория сердито выпалила, задыхаясь:

– Ты не искусный любовник, ты самый настоящий негодяй! Нельзя так дразнить девушку.

– Как видишь, можно, – вкрадчиво ответил Драко, снимая рубашку через голову, и продолжил ласкать Асторию всё требовательнее, позволяя одной её руке освободиться для того, чтобы коснуться нежными пальчиками его плеча, ключицы, нескольких шрамов, метки...

Драко снова перехватил её руку и, поймав пламенный взгляд синих глаз, понял, что теряет последние остатки самоконтроля.

– Хочу тебя, любимая, – сказал он сквозь зубы, приподнимая её бёдра.

– Скорее, Драко, пожалуйста! – простонала она, не помня себя, удивляясь этому безудержному влечению, мечтая только об одном – отдать ему всю себя.

Он с тихим рычанием вошёл в неё, стараясь не быть резким, но, ощутив полное согласие её тела, забыл о всякой сдержанности. Его движения были яростными, неукротимыми, но при этом аккуратными. Он никогда раньше не задумывался о том, что чувствуют в постели его бывшие партнёрши; они всем своим видом показывали, что им нравится, значит, им и вправду нравилось. Но с Асторией всё было по-другому. Доставить ей удовольствие, показать, как прекрасен секс с любимым человеком, подарить ей всё лучшее, что умел он сам.