Сильвио Берлускони – Премьер Италии

А как быть с другими деяниями, которые суд может счесть противозаконными? На них во время процесса «Чистые руки» и пострадал Беттино Кракси. Но отмечу, что Берлускони от старой дружбы не отказался, он помнил, как Кракси вызволял его из тупиковых ситуаций. Это были отношения не по принципу «рука руку моет». Это была дружба чести, со знанием и умением использовать закон, хотя последний не был милостив к лидеру социалистов.

В 1994 году Кракси решил не испытывать больше судьбу, не противостоять судьям на процессах по «Чистым рукам». Он эмигрировал – выехал в Тунис, на виллу Хаммамет, подаренную ему другом-миллионером. Здесь Беттино проходил курс лечения, отдыхал, принимал многих именитых иностранных и итальянских гостей (был приглашен в Хаммамет и я, но из осторожности, о чем сожалею, не поехал). Шесть лет Кракси был в полном забвении, о нем помнил всегда только Кавальере. Он знал все, что о Кракси говорили его друзья и враги:

Энрико Берлингуэр (1983): «Кракси? Ловкий игрок в покер. Почти никогда не проигрывает».

Лучано Виоланте (1989): «Кракси – весьма противоречивый человек. Со своими достоинствами и недостатками (по-итальянски это звучало особо: “con meriti e demeriti”)».

Историк Джулио Саппелли: «Кракси – это политик, а не статист в политике. Это – сильный коренной конь Италии.

Мог ли вернуться в Италию экс-лидер социалистов, бывший премьер-министр Беттино Кракси? Да мог. Но он был тяжело болен, находился в Тунисе и хотел в будущем вернуться в Милан и лечь на хирургический стол. И это была бы не «политическая хирургия».

Судебное преследование Кракси началось в 1993 году. Тогда по решению судов разных инстанций он был приговорен к более чем двадцати годам тюремного заключения и многомиллионным штрафам. Более того у бывшего премьера остались неснятыми наказания: 5,5 лет тюрьмы за получение взяток от концернов ЭНИ (нефтегазового) и ЭНЕЛ (энергетика-электричество), а также 4,5 года – за незаконные операции и лоббирование строительства миланского метрополитена (суд первой инстанции приговорил бывшего первого секретаря соцпартии к 8 годам заключения, но Апелляционный Суд сократил вынесенный вердикт почти втрое). Ждали, что скажет трибунал Милана. Теоретически вырисовывался и «запасной вариант» – амнистия в связи с вступлением человечества в 2000 год. И акт оправдания был почти предрешен. Сенатор и судья Антонио Ди Пьетро говорил, что «болезнь – это еще не невиновность и от наказания не избавляет». Но все же дело шло к амнистии Кракси.

В конце 1999 года премьер-министр Италии Массимо Д’Алема, выступая в Риме, высказал основную мысль: нельзя завершать столетие и тысячелетие, оставив виновными всех и вся. Следует изменить многое в сознании: «…Коммунисты погрязли, якобы, в крови и лагерях сталинизма, тоталитарные режимы опирались на западные «подпорки», социалисты и демохристиане дискредитировали себя взятками, казнокрадством, всеобщей коррупцией, вскрытой операцией “Чистые руки”»… Оправданными должны стать все, кто еще недавно считался непримеримыми врагами – от коммунистов до христианских демократов.

Что это? Социальный политический «pax» (мир – поитальянски)?

* * *

Он, этот «pax», исторически еще не наступил, и наблюдатели были склонны полагать, что шла последняя перестройка, смена и смягчение позиций перед новым ожесточенным сражением правоцентристских и левоцентристских сил. Левоцентристы во главе с премьером Д’Алемой, испытывали сильное давление со стороны правого центра, но не желали уступать. К концу 1999 года они оказались значительно потесненными и не избежали правительственного кризиса.

На выборах в парламент шла борьба за каждый голос. Победили сторонники правоцентристского «Полюса» («Поло») во главе с Сильвио Берлускони.

Именно к такому повороту событий готовились наблюдатели в Италии. И здесь могла произойти «сенсация». По сложившейся практике, в случае ухода в отставку правительства, Президент слагал с него полномочия, выдавал «зондирующий мандат» одному из парламентских лидеров на формирование Кабинета. По логике, таким лицом мог стать один из представителей «Полюса» Берлускони. И здесь скрывалась «мина замедленного действия». От мандата премьера «Полюс» отказывался и требовал, ощущая свою силу, назначения парламентских выборов. Правые шли ва-банк, рассчитывали разгромить левый центр в открытом бою и не дать ему прийти в себя в начале XXI века. Так развивались события сразу после Рождества, в первые же недели 2000 года.

А что же Беттино Кракси? Будучи исторически левым, он оказался на стороне… правых. От них в первую очередь он ждал справедливости. Своей справедливости. Известны его слова: «Я вернусь в Италию только свободным. Живым или мертвым, но только свободным, реабилитированным».

Он ушел раньше… Берлускони прилетел в Тунис на похороны друга. В Италии память Кракси почтили Президент, парламент, правительство. В судебном порядке Беттино Кракси был оправдан посмертно.

Ошибки в политике, если их можно назвать ошибками, могут привести к фатальным последствиям, которые сказываются на жизни не только одной семьи-клана, но и общества в целом.

Что пока остается неизменным на рассвете XXI столетия? Из позитивных начал – личная дружба и отношения политиков при всех режимах. Из негативных явлений – взятка и взяточничество – болезнь пока неизлечимая, хотя, например, Беттино Кракси и реабилитирован по большинству статей. Но его уже нет… И это – огромный минус.

* * *

Другая потеря для Сильвио Берлускони произошла тоже в январе, только три года спустя. 23 января 2003 года ушел из жизни Джованни (Джанни) Аньелли – хозяин концерна «Фиат», один из самых талантливых предпринимателей Италии, миллиардер, пожизненный сенатор, владелец туринского футбольного клуба «Ювентус» («ЮВЕ»).

26 января 2003 года в воскресенье утром в Дуомский собор Турина пришли Президент Италии К. А. Чампи, Председатель Совмина Сильвио Берлускони, парламентарии, более ста тысяч жителей не только столицы Пьемонта, но и всей Италии, служащие концерна «Фиат».

Адвокат Аньелли был одним из самых передовых людей Италии, сторонником всех главных научно-технических начинаний на Апеннинах и в Европе в целом. С. Берлускони и туринца Джанни Аньелли связывало многое, в том числе «молчаливое согласие». Они никогда не говорили о том, что заставляло бы страдать. А это большое человеческое умение, такт, дисциплина, воспитание, не требующие слов и объяснений… На многом оставляет свой отпечаток кончина, особенно кончина такого лидера, каким был Джанни Аньелли.

Но лучшая память об Аньелли, как говорил Сильвио Берлускони – это успехи «Фиата». А успехи давались концерну в начале XXI века нелегко. Но они определяли в значительной мере тактику и стратегию экономического развития Италии, всего южного фланга ЕС.

Реквием по «Фиат» преждевременен

Сравнительные цифры (итоговые на декабрь 2002 года) автомобильных концернов и отдельных марок автомашин одним внушали чувство оптимизма («Крайслер» + 53,7 %; «Ситроен» + 20,2 %; «Пежо» + 12,5 %; «Мерседес» + 10,4 %; «Ауди» + 11,8 %; «Тойота» + 22,2 %), другим же окрашивали в мрачные тона настоящее и предвещали недоброе будущее («Шкода» – 23,5 %; «Рено» – 7,2 %; «Фиат» – 17,7 %, «Ланч» – 21,7 %). В 2003 году «Фиат» не исключал сокращения производства на 40 тыс. машин.

Кое-кто в Италии уже готов был заказать реквием по более чем столетнему туринскому автодому «Фиат» – ведущему промышленно-финансовому концерну на Апеннинах, и со своей «колокольни» рассматривал причины кризисного состояния фирмы, вынужденной в 2002–2003 годах значительно сократить выпуск семи главных марок своих автомобилей, хотя такие автомобили, как «Фиат-Пунто» и «Фиат-Панда» (проданы в 2002 году соответственно 208 497 и 100 382 машин), лидировали в первой десятке самых реализуемых автомашин Европы и Азии (на американском рынке свой расчет).