Симбиоз

Завопил мужик, сидевший на вершине стража, а Нида немедленно ответила ему истошным криком. На самом деле, она отдавала распоряжения нам. Народ поднялся на стену, двое мужиков оттащили подмости подальше от стены и поднялись по опущенной им приставной лестнице.

Нида продолжала командовать:

– Фартуки снять! По местам!

Вот тут-то я оценил застежку на животе: вся команда избавилась от передников в одно мгновение.

Прибежать на место, надеть нагрудник, перчатку, защиту на левую руку - все уже привычно, ведь я здесь уже неделю. Лук в руке, колчан со стрелами рядом, вглядываюсь вдаль и не вижу ничего нового. Хоть и высока наша стена, но пустыня здесь неровная, и за каменистыми возвышенностями скрыться несложно.

Впрочем, враг не собирается прятаться. Замечаю в просветах между скалами сначала одну черную точку, потом вторую, третью. Они растут, становятся пятнышками - звери быстро приближаются. Нам предстоит остановить этот бег.

Кажется, они совсем близко, но Нида кричит:

– Не стрелять!

Я слышу, как то же самое командует Золаа, и с нетерпением жду, положив стрелу на лук.

– Стреляй!
– кричит Нида.

Щелкают луки, и стрелы хищной стаей отправляются навстречу врагу. Одна из них моя, и, может быть, она найдет цель, остановит несущуюся тварь.

Зверей все больше, они выскакивают на открытое пространство, утыкаются в стену и, мешая друг другу, лезут в узкие проходы. Многие из них тут и находят свою смерть, пронзенные стрелами или пораженные дротиками.

Враг безмолвен, молчат и защитники. Только щелкают луки, и слышатся команды двух женщин.

– Змеи!
– от вопля Ниды закладывает уши.
– Стрелять только по змеям!

Длинные твари сжимаются в большие пружины и, распрямляясь, огромными прыжками несутся на нас.

Взлетают и приземляются - скалы им нипочем. Какая же у них шкура, если они прыгают по камням? Возьмут ли стрелы этих тварей?

Змей всего две, или я просто не вижу остальных. Посылаю в ближайшую тварь стрелу, за ней вторую - больше не успеваю.

Прыжки у змеи высокие, но наша стена еще выше - преграда должна остановить тварь. Однако длинное тело изгибается в прыжке, ее голова и передняя часть уже наверху, и черная тварь медленно скользит, переползая через преграду.

– Топоры!
– дикой кошкой визжит Нида.

Хватаю топор, успеваю подскочить и рублю струящееся туловище. Рядом Ян с хрустом вонзает топор в живую плоть. Бью еще раз, еще и еще.

Черная тварь продолжает ползти и соскальзывает за стену.

Там трава - тонкие плети намертво вцепляются в змею листьями-коготками. Однако извивающееся тело рвет траву и оставляет в земле рытвины.

– Копья!
– надрывается Нида.

Бросаю копье и вижу, что не промахнулся. Второй бросок тоже точен. Я не один, и тварь, утыканная копьями, затихает. Да, змея добралась до стража и нанесла ему раны, но страшный враг мертв.

Звери, пролезшие через проходы, тоже попали в объятия травы. Тем, кто все-таки добежал до стража, достались стрелы.

Оглядываюсь и вижу только бездыханных или раненых зверей. Твари не знают страха и не отступают - значит, не уцелел никто из стаи.

Мы еще не отошли от боя, но Нида смотрит не на врагов, а на людей: все ли живы, есть ли раненые. Потерь нет.

Змей действительно было две. Вторая успела наполовину вползти в проход и остановилась, умерев от ран.

Нападение отбито, но это еще не все. Надо умертвить раненых зверей, убрать убитых, собрать стрелы и копья.

Недобитые ящеры злобно шипят, и я без жалости вонзаю копье в их тела. Этих зверей я уже видел - точно такие же напали на Малыша. Змеи оказались не такими огромными, как казалось. Туловище сантиметров двадцать толщиной, длина около восьми метров - тварь, лежащую на траве, я смог рассмотреть и измерить шагами. А вот голова у нее большая и страшная, а зубы, выступающие вперед, вырвали из тела стража большие куски.

Страж пирует. Змею, остановившуюся в проходе, разрубили на куски. Их и убитых зверей растаскивают по лужайке, не забывая о дальних уголках. Чем равномернее будут распределены трупы, тем быстрее они исчезнут. У двух молодых холмов еще не заросли рты, и в эти щели бросают трупы.

Ночью обычно неугомонная Нида не требует долгих ласк и, удовлетворившись малым, отсылает меня на соседний холм:

– Иди, Золаа ждет тебя.

Глава 5

Пробуждение оказалось тяжелым. Все-таки две женщины за одну ночь - это много, это слишком много. И дело не только в том, что я спал совсем чуть-чуть, а телодвижений совершил больше, чем обычно. Я пришел к Золаа и понял: женщине, вымотанной битвой, нужны не изысканные ласки или красивые слова - она хочет искренних чувств.

Кажется, у меня получилось. Частичка моей души досталась не той, которую я считал единственной, не той, которая ждала от меня ребенка - я поделился собой с женщиной, измученной войной, с боевой подругой, стоявшей со мной на одной стене.

Прости меня, Таа!

А когда Золаа уснула, я честно вернулся к Ниде и нашел ее отдохнувшей и посвежевшей. Она тоже хотела искренности.

Все-таки две женщины за одну ночь - это слишком много.

Прости меня, Таа!

Наверно, на Земле меня посчитали бы сексуальным маньяком, а Нида и Золаа прослыли бы законченными нимфоманками. Не думаю, что мы виноваты в этом, ведь такими нас сделал Дилт. Только чудесным солнечным утром я едва передвигал ноги, а Нида и Золаа выглядели бодрыми и деятельными.

На траве еще остались полуразложившиеся звери и куски змеиного туловища. Трупы источали неприятный кислый запах, и я с удовольствием ушел бы подальше в пустыню. Однако кораблики, прилетавшие ночью, привезли пятнадцать мешков порошка и добавили их к десяти, остававшимся от прошлого дня. Ближе к обеду еще два летательных аппарата доставили строительный клей.

Мы справились: Нида отдала часть людей, и на стене трудилась смешанная команда. Сама рыжеволосая женщина и ее немногочисленные помощники осматривали территорию, собирали стрелы, которые не нашли вчера, ремонтировали оружие.

* * *

Следующий набег случился через неделю. Твари налетели ночью. Мы вновь убили всех нападавших и накормили стража до отвала.

Увы, погиб Гаас. Змея вновь запрыгнула на стену, и ее огромная голова угодила мужчине в грудь. От удара он упал вниз и умер на месте.

Эту тварь мы добили топорами прямо на стене, но момент гибели Гааса мне не удалось заметить. Все произошло слишком быстро, а я как раз наклонился за топором.

Тело мужчины мы отнесли далеко в пустыню и там завалили камнями, увеличив число надгробных холмиков еще на один. Я с тоской смотрел на могилу, несгибаемая Нида смахивала рукой слезы. Молчаливые люди безмятежно улыбались, и от этого становилось по-настоящему жутко.