Симфония Поднебесья

К слову, все эти яства были доступны не всем кэтам. Особенно говоря, восемьдесят пять процентов представителей этой народности питались так называемым Тоху[2] и Гохун[3]. Более того, это была зарплата любого из так называемой касты Мио — это разнорабочие, уборщики охотники, бродячие музыканты, а их хозяева — это Котуны.

Тоху — основное блюдо на столе бедного кэта, это перетертый, рис, вымоченный в кислоте, с добавлением мяса птицы или рыбы. Тоху формируются в маленькие шарики, после чего сушатся на солнце. Получаются как бы твердые сухарики на основе риса со вкусом рыбы или мяса птицы. Бедным кэтам платят в основном Тоху, это также своего рода денежная единица. Его принимают практически на любом базаре, он имеет огромный срок годности. Но если работник слишком хорош, то ему могут заплатить серебряной монетой (Кат), с помощью которой он может купить что-либо из описанного ранее.

Когда герои пришли на место, то Лукас увидел одноэтажное здание с большими стеклянными витринами. Внутри расселись гоблины и уплетали странные бутерброды. К справке: только одно заведение, а точнее, только одна отрыжковая[4] могла себе позволить быть в каждом крупном городе всех народностей Поднебесья — это «Мак-Гоблинс». Как они завоевали гастрономический спрос всего Поднебесья, не ясно даже им самим.

— Вот что нам придаст сил перед путешествием, Мак-Гоблинс!

Когда Лукас зашел внутрь он, увидел много круглых столов на толстой ножке. Посетители сидели за ними в ожидании своего заказа. Но среди персонала не наблюдалось официантов. Вся еда выдвигалась из толстых ножек столов прямо под нос клиенту. А под потолком был расположен монорельс, по которому ездила механическая рука с метлой и пылесосом, прибиравшая за особо неаккуратными клиентами. Вдалеке виднелись окошки кухни: там уже повара-гоблины шуршали приборами и жарили котлеты, другие собирали бутерброды из котлет, булок и листьев Тарсельвалифисинского подорожника. Фарфор усадил Лукаса за только что освободившийся стол в нарушение правил и ушел к кассе.

Там творился полный бардак: многие посетители возмущались, что рассаживание идет долго и что очень хочется есть. Но работники и не думали останавливаться: им не хотелось бы лишиться премиальных за то, что в помещении все столы заняты. Фарфор злобно достал из кармана пару зеленых бумажек, фыркнул и, растолкав всех, встал к кассе.

— Мне апельсиновую шипучку, холестериновую картошку и гоблинбер[5]. Сами помножите на два.

— Вам соус нужен?

— Ничего не надо, — дерзко, с надменным выражением лица отвечал Фарфор кассиру.

Официанты не стали хамить в ответ, поняли по его одежде, что перед ними уважаемый гоблинс, а вот маленький гоблин, кожа которого уже покрывалась красноватым оттенком, не удержался:

— Эй ты, зеленый, че без очереди?

Фарфор повернулся, опустил взгляд на гоблина, не опуская подбородка, и дал щелбан маленькому наглецу, хотя, кто тут наглец, еще следовало бы разобраться.

— Мой батя тебе бы по морде щекельнул, если бы…

— Если бы не ушел за сигаретами пять лет назад? — перебил его Фарфор.

— Прошу, ваш столик вон там, но вы его уже заняли без нас, — сказал кассир, после чего принялся успокаивать маленького красного гоблина.

С присущей только ему наглостью Фарфор уселся поудобнее. Из стола на пружинках выскочил поднос с заказом. Лукас с любопытством наблюдал за пузырьками желтоватой жидкости в высоком стакане. С золотистой корочки картофеля стекал жир, а так называемый гоблинбер — это всего лишь две булки и котлета между ними, набитые вдобавок помидором, огурцом и заправленные непонятной розовой жидкостью.

Смачно перекусив в отрыжковой, человек и гоблин вышли на улицу.

Лукас не желал шевелиться, этот гоблинбер был слишком сытным, но Фарфор его подгонял.

— Поскольку я охраняю последний мой чемодан, ты иди и поищи транспорт. Запомни, нам надо в таверну «Миу».

— Хорошо, — произнес Лукас и встал как вкопанный.

— Че стоишь?

— А куда идти?

— Вон за тем домом есть площадь, сходи и просто узнай, кто нас может подвезти до таверны «Миу».

Лукас умчался по направлению к указанному месту и довольно быстро, что привлекло внимание Фарфора и окружающих кэтов. Он ловко сновал между кошачьими лапами и товарными лавками.

Сама площадь была усеяна телегами с лошадьми. Тут-то мальчик невероятно обрадовался, наконец-то что-то знакомое встретилось ему на пути в этом чуждом для него мире.

Непонятно, к кому лучше подойти: кэты довольно высоки и совершенно не обращают на него внимания, как бы Лукас не дергал их за одежды. Тогда он решился дернуть одного кэта за пушистый хвост, а тот сразу всполошился, зашипел, выпустил когти и кинулся на достающего его маленького гоблина. Мальчишка напугался, но смог резко отскочить в сторону, после чего дал драпу еще быстрее, чем делал это ранее. Злой кэт совершенно потерял цель из виду, ведь надоеда смог обежать площадь всего за десять секунд. Когда он остановился, в его груди сильно заколотилось сердце. Переполненный радостными эмоциями, Лукас почувствовал небольшой голод.

«Как же здорово, это просто фантастика! Мама, видела бы ты это. Папа, ты был бы доволен», — оборвав внутренний диалог, мальчик заметил рыже-белого короткошерстного кэта с небольшой повозкой и белой лошадью, у которой из головы торчал рог. Что-то внутри подсказывало, что это именно он. Как будто чутье щелкало в голове и давало ему подсказу: «Это он, к нему, к нему надо подойти». Лукас так и сделал.

— Добрый день, уважаемый, вы можете нас подвезти до таверны «Миу»?

Кэт сморщил морду и ответил:

— Я не могу разобрать, ты как-то странно говоришь. Не пытайся изобразить наш язык — не получится.

Лукас собрался с мыслями:

— Добрый день! — произнес он и уставился на кэта.

— Вот, теперь разобрал четкий общий язык. Добрый, добрый.

— Вы можете отвезти нас в «Миу»?

— Таверну?

— Да.

— Я не очень люблю брать посетителей, ведь я пивовар, а мой товар — это очень важный товар. Он расходится в мгновенье закрытого ока.

— А я не люблю пиво, я люблю чай с сахаром.

— Ха-ха, пиво, сусло, сахар — это все пиво. Дайте мне немного воды и сахара, и я выжму из них пиво!

— Ну, так возьмете до таверны?

— Я хотел везти эти бочки в дом «Мусяси», но у меня такое чувство… нужно соглашаться. Дорога от почтового тракта не очень, и что-то мне подсказывает, что, несмотря на грабительский налог в таверне «Миу», там меня ждет удача.

— Можно садиться?

— Ну, конечно, садись!

— Стойте, у меня там еще гоблин.

— Ну, зови отца, втроем веселее же.

— Он мне не отец, мой отец — боец и не обзывает меня.

— А он кто?

— А он просто заботится, пока мой отец на войне.

— Какой войне? — испугался кэт. — У нас войн с начала нынешней эпохи не бывало.

— На войне в России.

— Какой еще России? Это где хоть?

— Я лучше позову Фарфора, — напугался Лукас.

— Не расстраивайся, я не буду лезть не в свое дело, а вон, наверное, и он идет.

И действительно, Фарфор уже шел к пивовару и Лукасу.

— Добрейшего вам денечка, гоблин, меня зовут Йёнэси, и я пивовар.