Симфония теней

— Молодой человек, не могли бы вы уделить мне немного времени после вашего выступления? — с каким-то недобрым прищуром осведомился алавиец.

— Разумеется, веил’ди, как вам будет угодно, — безропотно ответил я, хотя осознавал, что ничего хорошего от него не дождусь.

Патриарх повелительно взмахнул дланью, и шестеро коренастых слуг, пыхтя от натуги, внесли мой металлофон в роскошный зал. Аристократы, заметив суету, стали с интересом тянуть шеи, пытаясь разгадать, что же тут происходит.

— Почтенные экселенсы и прекрасные миларии, — заговорил правитель обращая на себя сотни взоров. — Сегодня юный Ризант нор Адамастро нашел в себе смелость порадовать вас своей музыкой. Да, не удивляйтесь, вот эта несуразная громадина по заверениям молодого человека есть полноценный инструмент!

Придворные лизоблюды подобострастно захихикали, но в моей душе не шевельнулось ни малейшей неприязни. Я со смертью в прятки играл, что мне насмешки этих надутых индюков?

— И всё же, я слышал весьма положительные характеристики о таланте экселенса нор Адамастро, а потому пригласил его во дворец, — немного смягчил уничижительный тон монарх. — Однако же судить его предстоит вам, мои дорогие гости! Пожелаем господину Ризанту удачи.

Под аккомпанемент жиденьких аплодисментов я приблизился к втиснутому меж двух длинных столов металлофону. Взяв обитые кожей палочки-маллеты, я быстро пробежался по пластинкам, вызывая каскад кристально-чистых звуков. И тут даже самые скептически настроенные вельможи примолкли, жадно вслушиваясь в них.

— Ваше Благовестие, могу ли я просить приглушить свет? — подал я голос.

— Для чего? — не спешил идти на уступки патриарх.

— Дело в том, что произведение, которое я собираюсь исполнить, называется «Симфония теней». И в полумраке она будет звучать гораздо таинственней. Если позволите, то я бы посоветовал установить свечи только вокруг моей фигуры.

— Зачем вам это? — всё еще упрямствовал Леоран.

— Затем, что я собираюсь не просто сыграть для вас. Я хочу, чтобы тени ожили, — загадочно улыбнулся я.

В этот момент дочурка монарха навалилась на плечо папаши и что-то с жаром зашептала ему в самое ухо. Гран Блейсин недовольно поморщился, но спустя пару секунд всё-таки дал отмашку слугам.

Лакеи засуетились и затушили сразу половину медных шандалов. Другие ринулись затворять плотные портьеры, чтобы закатное солнце не нарушало грядущее таинство. И очень скоро густая полутьма создала в просторном зале неповторимую мистическую атмосферу.

Находясь в центре пятна света, окруженный множеством свечей, я артистично вскинул руки с двумя парами маллетов и замер. Выдержал театральную паузу и заиграл. Звонкая мелодия полилась ручьем. Благодаря отличной акустике она разносилась по всему помещению, долетая до самых отдаленных его уголков.

Гости враз онемели, завороженные симфонией, которая то взлетала вверх пронзительным крещендо, то успокаивалась. Шуршание одежд, бряцание столовых приборов и редкие шепотки стихли окончательно. Даже патриарх замер со вскинутыми бровями, приятно удивленный моим перформансом. Но я уже давно выступал перед публикой, а потому знал, что это оцепенение долго не продлится. Если затянуть номер, то слушатели заскучают и начнут глазеть по сторонам, чего мне совсем не хотелось бы.

Боковым зрением я отметил, как шевельнулась густая тень у дальней стены залы, но виду не подал. Затем движение повторилось с другой стороны. Потом с третей. Но никто кроме меня этого не замечал. Даже милитарии патриарха, которые не должны терять бдительности, беззастенчиво проморгали момент, когда темнота породила горстку черных силуэтов…

Мои Безликие, сливаясь с мраком, показались на самом краю освещенного пространства. Надо мной тотчас же замерцал защитный купол, за пределами которого секундой позже разверзся настоящий мясной ад. Полетели чары, перемалывающие высокопоставленных гостей в фарш. Зазвучали истошные крики, началась паника. Во мгновение ока в стол, где восседала правящая семья Патриархии, прилетело сразу шесть боевых плетений. Алавийский кардинал оказался единственный, кто успел среагировать на опасность. Но он позаботился лишь о собственной шкуре, но никак не об остальных соседях.

Череда взрывов слилась в короткую, но оглушительную канонаду. Телохранители государя разлетелись по углам, словно тряпичные куклы. А потом в них еще вонзилось по нескольку «Зарниц», окончательно испепеляя озарённых. Сам Леоран упал с распаханной грудиной, в шоке глядя на переломанный частокол своих ребер, прорвавших ткань богатых одеяний. Семье монарха и советникам повезло еще меньше. Их посекло «Серпами» в кровавый винегрет, в котором вообще с трудом можно было опознать людей.

«Зонтики» кометами проносились по залу, потроша дворян десятками. «Снаряды» попадали в завалы трупов и взрывались там багряными фейерверками, зашвыривая куски плоти даже на потолок. Дюжины «Матрёшек» выкашивали беспорядочно бегущих гостей. Очень скоро во всем зале не осталось ни единого относительно целого трупа, а только изломанные ошметки, завернутые в обрывки дорогих одежд.

Распахнулись монументальные створки, проливая на царящий в помещении полумрак чуточку больше света. В широком проеме показался целый отряд гвардейцев в начищенных до блеска нагрудниках. Они в шоке замерли на самом пороге, ошеломленные открывшейся их глазам кровавой панораме. А уже через половину секунды Безликие метнули в них полдесятка конструктов. «Матрёшки» перебили всю подмогу раньше, чем воины успели побороть ступор и поднять пики на уровень груди.

И тут внезапно всё остановилось. Буквально. Словно кинопленка поставленная на паузу. Я недоуменно огляделся, не понимая, что происходит. В воздухе застыли ломти падающей плоти. Пламя чудом не погасших свечей замерло, будто замороженное. Зависли смертоносные чары, стремящиеся к еще живым целям. Недобитые гости патриарха окаменели в неподвижных позах, уподобляясь пугающим изваяниям сумасшедшего скульптора. Да какого черта?!

Я ошарашено озирался, но всё равно упустил момент, когда рядом возникла долговязая человекоподобная фигура в сплошных черных одеждах. Она появилась за границей защитного купола, но играючи раздвинула его ладонями и вошла под свод. Приблизившись ко мне, неизвестное создание замерло, возвышаясь надо мной на две головы. Его неестественно яркие глаза, цвета космической туманности и звёздной пыли, воззрились на меня, обжигая льдом вселенского вакуума.

— Что творишь ты, глупый смертный? Зачем нарушаешь порядок вещей и вмешиваешься в хрупкий баланс равновесия?!

— А вы, собственно, кто такой будете? — буднично осведомился я, полагая, что столкнулся с очередным первородным духом.

— Я — Каарнвадер! — пророкотало существо. — Хранитель небес и светоч высшей расы, называющей себя альвэ! Я их защитник и покровитель, а потому спрашиваю вновь: что ты делаешь, полкуровка?!

— Ого, целый бог темноликих почтил меня своим вниманием? — присвистнул я. — А позволь спросить, кто дал тебе право вмешиваться в дела людей?

— Мне плевать на человечество, — ответствовал тот. — Я здесь только из-за тебя.

— И чем я вам не угодил, господин Каарнвадер? — нисколько не стушевался я.

Странно, но мной овладело подозрительное безразличие, которое попросту не позволяло испугаться небесного создания. Ну божество, и что? С одним таким я вообще водку пил. Чего теперь, на колени падать? Ага, разбежался…

— Попридержи язык, смертный, ибо я могу наслать на тебя такую кару, что ты проклянешь день, когда родился на свет! — грозно прорычал алавийский покровитель.

— А что на это скажет то самое «хрупкое равновесие», которое ты упоминал? — позволил я себе ехидную усмешку.