Симфония теней

Я подался вперед, понижая голос до шепота:

— Я знаю одного экселенса, который под действием зелья предсказал падение цен на пшеницу. Представляешь, сколько он смог на этом заработать?

— Вы рассказываете очень крас… крас… красноречиво, Ризант… — загорелись глаза Аурлейна. — А я мог бы попробовать эту… это чудесное снадобье? Я полагал, что ст… ик! стоит оно невероятно дорого…

— Всё так, но оно окупает каждый потраченный солнечник. Ты мой добрый друг, Рафайн, а я для своих друзей не жалею ничего! Есть только одна загвоздка, которую я вынужден выяснить. Помнится, ты утверждал, что отнимал чужую жизнь? Ты не шутил?

— Нет, экселенс, я сказал пр… правду, — настоял на своем собеседник.

— Что ж, не обессудь, но ты должен мне рассказать, как это было. А я уже решу, сколько Ясности тебе можно будет засыпать за веко. Ведь если неправильно подобрать количество порошка, то ты снова переживешь тот кошмар как наяву.

На лице Аурлейна отразились сомнения. Все-таки, если он действительно сгубил Ульку, то это не тот поступок, которым захочет похвастаться высокородный. Но награда за откровенность была слишком соблазнительна. Кроме того, на протяжении всего разговора я проталкивал единственный тезис — убивать незазорно. Это почетно, невзирая на то, кто находится на острие твоего клинка.

— Не бойся от меня порицания, Рафайн, — подтолкнул я колеблющегося аристократа. — Я совершал невероятно ужасные вещи, чтобы быть кому-то судьей. Кроме того, ручаюсь, что наутро я даже не вспомню о нашем разговоре. Слишком уж много выпил…

— Это была какая-то молодая просто… людинка, — выпалил дворянин, убежденный моими аргументами. — Я даже не знал её имени.

— Но ты запомнил, как она выглядела? Я вот свою первую жертву никак не могу забыть.

— Да… она была весьма мила собой, но ничего особенного. Каштановые волосы, серые глаза. А, еще родинка вот тут, над щекой…

Я слушал исповедь ублюдка и понимал, что он описывает Ульку. Всё-таки не промахнулся Эрмин…

— Что ты испытал при этом? — глухо осведомился я, сдерживая клокочущий в сознании гнев.

— Хм… странно об этом говорить, но мне понравилось. Я держал девку за шею, а мой кинжал раз за разом вонзался в её тело. Она сначала трепыхалась, пыталась вырваться. Но с каждым движением постепенно затихала…

Рассказывая об этом, Аурлейн явно испытывал удовольствие. Кривая улыбка тронула его губы, взор приобрел осмысленность и даже хмельная речь стала более связной.

— За что ж ты её так? — спросил я.

— Да так… были причины, — внезапно прекратил поток откровений Рафайн.

— Хех, ну ладно, я услышал всё, что мне надо. Думаю, Ясность не вызовет у тебя проблем, — подытожил я. — Досчитай до ста, встретимся за «Белым Фениксом».

— А? Что? Почему? Разве нельзя прямо здесь? — захлопал ресницами парень.

— С ума сошел? Да за этим порошком сейчас идет настоящая охота! Я не хочу проблем, приятель! Давай же, не упрямствуй. Иначе потом всю жизнь будешь жалеть, что отказался. Жду тебя, дружище, не подведи!

Я откинул штору и поспешно вышел, потому что иначе рисковал сорваться. На улице я встретился с Лиасом, укутанным по самые глаза в черный плащ, и принялся ждать Аурлейна. С экс-Ведаром мы не обменялись ни словом. Я просто кивнул ему, и он поделился со мной магической энергией. На моих пальцах возникла проекция «Мантии», после чего я накрыл изгнанника невидимым куполом.

Высокородный убийца появился здесь же спустя минуту. Он заметно пошатывался и в темноте не сразу различил мой притаившийся силуэт. Рафайн замер, напряженно вглядываясь во мрак, и мне пришлось призывно помахать ему, чтобы подозвать.

— Давай руку, — приказал я, когда аристократ приблизился.

Тот безропотно протянул ладонь, а я резко схватился за неё и сформировал плетение «Морфея». Пьяный мозг дворянина под действием чар отключился мгновенно. Глаза закатились, и Аурлейн рухнул как подкошенный, распластавшись в грязном переулке.

— Ты знаешь, куда его доставить, Лиас, — распорядился я. — Только потрудитесь, чтобы вас никто не видел.

Тьма рядом со мной треснула, и иллюзия распалась, обнажая фигуру изгнанника.

— Сделаю, экселенс, — ответил он. — Я уже всё подготовил.

* * *

Сознание возвращалось к Рафайну неспешно. Сначала пришел холод. За ним боль и жажда. Голова у парня раскалывалась и пульсировала, словно ему череп набили ветошью. А рот пересох до состояния пустыни. Потом появились звуки, которые доносились будто бы сквозь вату. Кажется, это были чьи-то приглушенные разговоры и металлический лязг. Аристократу стоило огромных усилий заставить себя разлепить веки.

— О-о-ох… что за… у-у-у… — хрипло простонал Аурлейн, пытаясь потрогать гудящий затылок.

Но что-то помешало ему. Рывок, еще один. Безрезультатно. Черно небо Абиссалии, да его руки связаны! И ноги тоже! Какого…

— Как тебе спалось, друг мой? — раздался над ухом молодого человека голос.

Парень дернулся от неожиданности, резко повернул голову и узрел янтарно-желтые глаза, взирающие на него с плохо скрытой ненавистью.

— Р… Ризант? — пробормотал Рафайн, с трудом ворочая сухим распухшим языком. — Что всё это значит?! Где я?! Почему в таком виде?!

— Её звали Улька, — произнес полукровка.

— А? Ты о ком? Я не понимаю…

— Девушку, которую ты зарезал. Её имя Улька. А монеты, находившиеся при ней, были дарованы из моих рук.

Аурлейн закрутил головой, оценивая антураж глухого помещения и набор инструментов на стенах. Страх ледяной когтистой лапой так стиснул сердце, что молодому аристократу стало тяжело дышать.

— Нет-нет, всё не так! Я никого не убивал! Я это выдумал ради бахвальства! — затараторил узник.

— Врёшь, Рафайн, — покачал головой нор Адамастро. — Лучше расскажи, ты действовал один или с подельниками? Назови мне имена.

— Да говорю же, ничего такого не было! П… п… просто я неудачно пошут-т-тил…

Дворянин подумал, что желтоглазый сейчас его ударит, но тот вместо этого отошел куда-то за спину. Аурлейн принялся выворачивать шею, пытаясь рассмотреть, что происходит сзади. Но ничего толком так и не увидел.

— Эй… Ризант, подожди, давай обо всем забудем! Похищение высокородного суровое преступление, но я клянусь, что никто и ничего не узнает! Я согласен, что у нас возникло недопонимание по моей вине!