Символисты

1903

Днем

Я ждал полета и бытия.Но мертвый ястреб – душа моя.Как мертвый ястреб, лежит в пыли,Отдавшись тупо во власть земли.Разбить не может ее оковТяжелый холод – земной покров.Тяжелый холод в душе моей,К земле я никну, сливаюсь с ней.И оба мертвы – она и я.Убитый ястреб – душа моя.

1904

Всё кругом

Страшное, грубое, липкое, грязное,Жестко-тупое, всегда безобразное,Медленно рвущее, мелко-нечестное,Скользкое, стыдное, низкое, тесное,Явно довольное, тайно-блудливое,Плоско-смешное и тошно-трусливое,Вязко, болотно и тинно застойное,Жизни и смерти равно недостойное,Рабское, хамское, гнойное, черное,Изредка серое, в сером упорное,Вечно лежачее, дьявольски косное,Глупое, сохлое, сонное, злостное,Трупно-холодное, жалко-ничтожное,Непереносное, ложное, ложное!Но жалоб не надо; что радости в плаче?Мы знаем, мы знаем: всё будет иначе.

1904

Дождичек

О, веселый дождь осенний,Вечный – завтра и вчера!Всё беспечней, совершеннейОднозвучная игра.Тучны, грязны и слезливы,Оседают небеса.Веселы и шепотливыДождевые голоса.О гниеньи, разложеньиВсё твердят – не устают,О всеобщем разрушеньи,Умирании поют.О болезни одинокой,О позоре и скорбяхЖизни нашей темноокой,Где один властитель – Страх.И, пророчествам внимая,Тупо, медленно живу,Равнодушно ожидаяИх свершенья наяву.Помню, было слово: крылья…Или брежу? Всё равно!Без борьбы и без усильяОпускаюсь я на дно.

1904

Крылатое

И. А. Бунину

В дыму зеленом ивы…Камелии – бледны.Нежданно торопливыШаги чужой весны.Томленье, воскресаньеФиалковых полей.И бедное дыханьеЗацветших миндалей.По зорям – всё краснееДолинная река,Воздушней Пиренеи,Червонней облака.И, средь небес горящих,Как золото, желты —Людей, в зарю летящих,Певучие кресты.

Февраль 1912

Дни

Все дни изломаны, как преступлением,Седого Времени заржавел ход.И тело сковано оцепенением,И сердце сдавлено, и кровь – как лёд.Но знаю молнии: всё изменяется…Во сне пророческом иль наяву?Копье Архангела меня касаетсяОжогом пламенным – и я живу.Пусть на мгновение, – на полмгновения,Одним касанием растоплен лёд…Я верю в счастие освобождения,В Любовь, прощение, в огонь – в полёт!

1918

Константин Бальмонт

«Я мечтою ловил уходящие тени…»

Я мечтою ловил уходящие тени,Уходящие тени погасавшего дня,Я на башню всходил, и дрожали ступени,И дрожали ступени под ногой у меня.И чем выше я шел, тем ясней рисовались,Тем ясней рисовались очертанья вдали,И какие-то звуки вдали раздавались,Вкруг меня раздавались от Небес и Земли.Чем я выше всходил, тем светлее сверкали,Тем светлее сверкали выси дремлющих гор,И сияньем прощальным как будто ласкали,Словно нежно ласкали отуманенный взор.И внизу подо мною уж ночь наступила,Уже ночь наступила для уснувшей земли,Для меня же блистало дневное светило,Огневое светило догорало вдали.Я узнал, как ловить уходящие тени,Уходящие тени потускневшего дня,И всё выше я шел, и дрожали ступени,И дрожали ступени под ногой у меня.

1895

Лунный свет Сонет

Когда Луна сверкнет во мгле ночнойСвоим серпом, блистательным и нежным,Моя душа стремится в мир иной,Пленяясь всем далеким, всем безбрежным.К лесам, к горам, к вершинам белоснежнымЯ мчусь в мечтах; как будто дух больной,Я бодрствую над миром безмятежным,И сладко плачу, и дышу – Луной.Впиваю это бледное сиянье,Как эльф, качаюсь в сетке из лучей,Я слушаю, как говорит молчанье.Людей родных мне далеко страданье,Чужда мне вся Земля с борьбой своей,Я – облачко, я – ветерка дыханье.

1894

Погибший Два отрывка из поэмы

1

Уж ночь. Калитка заперта.Аллея длинная пуста.Окован бледною Луной,Весь парк уснул во мгле ночной.Весь парк не шелохнет листом.И заколдован старый дом.Могильны окна, лишь одноМерцаньем свеч озарено.Не спит – изгнанник средь людей, —И мысли друг, – и враг страстей.Он в час любви, объятий, сновЧитает книги мудрецов.Он слышит, как плывет Луна,Как дышит, шепчет тишина,Он видит в мире мир иной,И в нем живет он час ночной.Тот мир – лишь в нем, и с ним умрет,В том мире светоч он берет.То беглый свет, то краткий свет,Но для него забвенья нет.

2

Помогите! помогите! Я один в ночнойтиши. Целый мир ношу я в сердце, но со мною ни души.Для чего кровавым потом обагряетсячело? Как мне тяжко! Как мне душно! Вековое давит зло!Помогите! помогите! Но никто не внемлет мне.Только звезды, улыбаясь, чуть трепещут в вышине.Только лик Луны мерцает, да в саду, среди вершин,Шепчет Ветер перелетный: Ты один – один – один.

1895

«Горящий атом, я лечу…»

Горящий атом, я лечуВ пространствах – сердцу лишь известных,Остановиться не хочу,Покорный жгучему лучу,Который жнет в полях небесныхКолосья мыслей золотыхИ с неба зерна посылает,И в этих зернах жизнь пылает,Сверканье блесток молодых,Огни для атомов мятежных,Что мчатся, так же, как и я,В туманной мгле пустынь безбрежных,В бездонных сферах Бытия.

1895

Кинжальные слова

I will speak daggers.

Hamlet [3]

Я устал от нежных снов,От восторгов этих цельныхГармонических пировИ напевов колыбельных.Я хочу порвать лазурьУспокоенных мечтаний.Я хочу горящих зданий,Я хочу кричащих бурь!Упоение покоя —Усыпление ума.Пусть же вспыхнет море зноя,Пусть же в сердце дрогнет тьма.Я хочу иных бряцанийДля моих иных пиров.Я хочу кинжальных словИ предсмертных восклицаний!

3

Я буду говорить резко (дословно: я буду говорить кинжалами). – «Гамлет» (англ.).