Синдикат должен быть разрушен

— Мисс Мадлен, — я отвесил легкий галантный поклон. — Вы как всегда, неподражаемы. Если костюм от «Бриони» для вас продается в магазине «всё по пятьдесят центов», страшно подумать, что носите вы. Наверно, вещи вам шьёт лично королева Англии или внучатая племянница барона де Ротшильда?

Мадлен фыркнула, гордо вздернула носик, поджала губки и ничего не ответила.

Банкир глянул на внучку, иронично усмехнулся. Наша пикировка его забавляла.

— Позвольте совет от человека, восхищенного вашим потрясающим юмором?

— Уверена, ничего хорошего вы не скажете, — скорчила гримаску девушка. — Впрочем, попробуйте.

— Надевайте, пожалуйста, на свой прелестный ротик медицинскую маску. Или хотя бы чехольчик на остренький язычок. Такое смертоносное оружие нельзя обнажать в общественных местах.

— Хотите сказать, я много болтаю? — притворно удивилась Мадлен.

— Хочу сказать, вы очень красивая девушка, этого вполне достаточно, — тонко улыбнулся я. — Не стоит пытаться блеснуть интеллектом. Мужчины и так будут у ваших ног.

Девушка открыла ротик, явно намереваясь ответить, но тут вмешался дед.

— Это всё конечно забавно, но давайте перейдем к делу, — проскрипел он. — У меня мало времени.

— Давайте, — согласился я.

— Мы посмотрели фотографии. Я изложил суть вашего предложения Мадлен, — заявил Рокволд. — Внучке интересно заняться этим проектом. Но у неё есть вопросы и определенные условия.

— Готов их выслушать, — кивнул я и с ожиданием повернулся к девушке. — Что вас интересует?

— Как вы видите меня в этом бизнесе? — поинтересовалась Мадлен. — В качестве кого? Модельки, рекламирующей вашу одежду? Агентессы, приглашающих других девушек из состоятельных семей присоединиться к проекту? Или партнёра?

— Безусловно, партнёра, — улыбнулся я. — Хотя и не исключаю того, что вам придется сняться в нашей рекламной фотосессии. У вас прекрасная фигура и лицо, грех этим не воспользоваться.

— Партнера, то есть соучредителя? — уточнила девушка.

— Именно.

— Это будет новая компания или уже действующее ваше предприятие?

— Думаю, под линии одежды надо создавать дом моды и отдельную компанию, — серьезно ответил я.

— Кто определяет размер учредительных взносов? Вы или кто-то другой?

— В основном я, но учитываю мнение партнеров и уже обещал ввести в состав учредителей дизайнера и технолога. Именно им принадлежат идеи создания одежды и подбора материалов, — пояснил я. — Готов отдать вам десять процентов.

Мадлен коротко хохотнула:

— А вы шутник, Елизаров. Сорок.

— Вы тоже веселая девушка, мисс Рокволд, — улыбнулся я. — Это больше чем у всех остальных, в том числе меня. Но что вы лично можете предложить нашему предприятию?

— Во-первых, гарантию, привлечения привлекательных девушек из богатых семей для рекламы нашей одежды, — сообщила Мадлен. — Я знаю, как с ними разговаривать и что обещать. Наша линия будет со старта рекламироваться детьми преуспевающих бизнесменов и известных политиков. Это мощный стартовый рывок для развития бренда. Во-вторых, под моё участие в проекте, мой дед, мистер Рокволд готов открыть кредитную линию в двадцать миллионов долларов. Это серьезный аргумент, не так ли?

— Серьезный, — согласился я. — Это всё?

— Нет, не всё, — хитро улыбнулась девушка. — После просмотра фотографий, у меня наметились первые штрихи стратегии продвижения ваших моделей одежды. Пока я не готова ими делиться, мне нужно лично посмотреть на вещи, пощупать ткань, удостовериться в качестве изготовления. Только тогда будет выработана окончательная версия по рекламе и продвижению нашего совместного бренда. Ещё есть связи с владельцами сети модных бутиков, модельных агентств, отличными рекламщиками, телевизионщиками и многими другими, полезными людьми. Вы даже не представляете, какие двери открывает фамилия Рокволд.

— Почему, представляю, — возразил я. — Двадцать процентов, с учетом всего сказанного вами и взятия на себя продвижения нашего будущего бренда на телевидении и в прессе. По рукам?

— Тридцать, — возразила Мадлен. — И я готова пожать вам руку.

Старик с улыбкой переводил взгляд с меня на внучку и обратно, с интересом слушая спор.

— Вы меня без ножа режете, — я страдальчески поморщился. — Двадцать пять — моё последнее слово. И то, мне придется урезать доли своим друзьям и партнёрам, вести неприятные разговоры, выслушивать упрёки, претензии и обвинения.

Девушка печально вздохнула и пожала мою протянутую руку:

— Черт с вами, пусть будет двадцать пять процентов, но с правом приоритетного выкупа, если один из учредителей решит продать свою долю.

— Но с одним нюансом, — добавил я. — Если ваша доля, после выкупа, будет больше моей, тогда продаваемую часть приобретаем вместе с таким расчётом, чтобы у каждого в итоге были равные паи.

— Ладно, — кивнула Мадлен.

— Тогда согласен, -я вздохнул ещё трагичнее. — Умеете вы выламывать руки, мисс Рокволд.

— Не прибедняйтесь, мистер Елизаров, — свернула белозубой улыбкой Мадлен. — Только что Вы получили гарантию, что наш проект выстрелит и будет обеспечен финансово. Вам быпрыгать от счастья, но вы ещё при этом скорбную мину держите, будто у вас кто-то умер. Действуете так, будто дали кредит, сразу получили деньги обратно и с недовольным видом ждёте начисленных процентов.

— Ну не знаю, — развел руками я. — Судя по выстроенной схеме и дедушке-банкире, у вас немалый опыт проведения подобных сделок.

— Так, — вмешался старик. — Договорились? Прекрасно! К сожалению, у меня ещё немало дел, помимо вашего. Все подробности и нюансы сделки можете обсудить за пределами этого кабинета.

— До свиданья, мистер Рокволд. Благодарю, что выслушали и пошли навстречу, — попрощался я.

— Дедушка, я тебе ещё позвоню, — Мадлен шагнула к банкиру, нагнулась, обняла за шею и запечатлела поцелуй на морщинистой щеке. — До связи.

— Выметайтесь, — махнул рукой миллиардер. Он постарался сохранить серьезный и неприступный вид, но уголки губ непроизвольно расплывались в улыбке, а в глазах сверкали довольные искорки, выдавая чувства к внучке.

Мы вышли из кабинета и неторопливо пошли к выходу.

— Предлагаю обсудить все вопросы в ресторане, — вопросительно глянула Мадлен. — Знаю одно отличное местечко в городе.

— Принимается, — согласился я.

У ворот поместья стоял сверкающий черным лаком линкольн «Марк VII». За рулем с невозмутимым видом сидел Джон. Хотел ему помахать, потом вспомнил, здесь полно камер, чужих глаз и ушей, и такое приветливое расшаркивание с человеком Марго может вызвать у старины Рокволда дополнительные ненужные вопросы.