Синдикат

Эль Мохито — информационная безопасность, человек, ломающий противников и парирующий вражеские попытки сломать числовой образ синдиката.

Матвей и Глинский — отдел перспективных информационных технологий. Люди, которые станут продвигать на рынок самое сложное направление деятельности синдиката — популяризацию «городских партизан». Сначала предстоит зацепить аудиторию бесплатными наживками, предложив бесплатные, совершенно легальные и открытые методички, учебники, руководства, личный опыт и советы настоящих профессионалов. Не типовые «365 шагов к тому, чтобы стать успешным агентом», а настоящие учебники, настоящие советы, которые хотя бы в теории могут научить адепта основам городского боя, организации мобильной боевой группы, подбору амуниции под специфику задачи. «Справочники анархиста». Инструкции по сборке несложных и действенных бомб. Еще много, очень много всего, что ныне передается через «круги» неорганизованно, дорого и обрывочно, с многочисленными ошибками. А затем, когда потребитель войдет во вкус — наступит время осторожно тянуть леску, понемногу расширяя ассортимент и одновременно вешая незаметные, поначалу необременительные ценники. Впрочем, до «затем» еще предстоит дожить, потому что как только начнет работу «круг» синдиката со стартовой библиотекой, пойдет адская жара.

Каждый из этой десятки в свою очередь станет руководителем как минимум собственного отдела или департамента, обрастет собственными заместителями, помощниками, исполнителями. Но это опять же потом. А сейчас «завтра» не существует.

Бес подписывал, не спеша, наслаждаясь стуком пера о донышко чернильницы и неповторимым звуком, который издавало острие, скользя по бумаге, оставляя каллиграфически тонкую и чистую линию. Кибернетик ловил момент и старался не думать о том, что неизбежно последует за процедурой регистрации, вечером.

— Прекрасно.

Заместитель собрал копии для своей отчетности, положил в отдельную папку, для разнообразия не черную, а красную, в тон обстановке.

— Теперь прошу подписать коллективное уведомление для отсылки в Госреестр частных коммерческих объединений.

Единственный лист прошел по часовой стрелке, обрастая разнокалиберными подписями, от размашистой — на четверть листа — закорючки Кадьяка до маленьких аккуратных буковок Матвея. Коллега подписывался как очень дальнозоркий человек, без лупы не разглядеть.

— То же самое для Центрального статистического управления и еще копия в Госбанк СССР.

Процедура повторилась, медленно, в сопровождении шуршания бумаги да стука перьев о стекло. Копыльский выпил стакан минералки.

— Уведомление Финансовой Инспекции. Ставлю соорганизаторов в известность, что с момента регистрации синдиката вы можете обращаться в Инспекцию как субъект хозяйственных отношений в юрисдикции Союза Советских Социалистических Республик со всеми вытекающими из этого правами, а равно вмененной ответственностью.

Беса передернуло от упоминания арбитров, но рука с пером не дрогнула. Подушечка пальца заболела от частого прижигания об идентификационное поле.

Бес привык работать карандашом, а вот Глинский явно тяготился непривычным занятием, его автографы становились все корявее и неразборчивее. Будущий контент-мейкер синдиката, а по совместительству начальник охраны, кривился, строя недовольные рожи. В противовес инструктору Матвей не изменился в лице на протяжении всего действа.

Внешне Коллега остался прежним, в точности как несколько лет назад, даже привычки в одежде были такие же — костюм, галстук-бабочка, гладко зачесанные вбок и назад волосы, очки в толстой оправе с простыми стеклами. И рядом с «мичуринцем» становилось все так же неуютно, хотелось не поворачиваться к Матвею спиной и поменьше встречаться взглядами — Коллега вообще не мигал, словно роговица не нуждалась в увлажнении.

— Меморандум и заявление для Агентства по размещению ценных бумаг и коммерческому представительству за рубежом. А также уведомительное заявление для постановки на учет в Управлении трудовых и производственных резервов. Ваши учитываемые резервы пока равны нолю, но, пожалуйста, своевременно декларируйте расширение производственно-технической базы. Коммерческое объединение не освобождает от долга перед Родиной и обязанности в случае призыва выступить на защиту социалистического отечества.

Встреча с Коллегой Беса нервировала еще до ее начала. Кибернетик не мог избавиться от робости, потаенного страха жертвы перед хищником. Хотя, рассуждая здраво, за минувшие годы арбитр отправил на тот свет людей немногим меньше чем «мичуринец». А может и побольше. Но психология — сложная штука.

Однако все прошло на удивление спокойно, без тени эксцесса. Вероятно потому, что Матвей повел себя так, будто видит кибернетика первый раз в жизни. Искусственный человек ни словом, ни намеком не показал, что знаком с Бесом и относится к нему как-то по-особенному. Можно сказать, «мичуринец» являл собой образец делового подхода к вопросу. Никаких эмоций, только дело.

Матвей еще раз оценил план, поддержал тезис Глинского насчет неблагородного безумия и дурости, но согласился, что в условиях жесткого цейтнота придется рисковать. Подтвердил, что возьмется за дело и гонорар примет должностью в синдикате. Оговорил будущие обязанности, затем полностью ушел в собственную роль уникального диверсанта-инфильратора. Но… Бес никак не мог избавиться от туманного чувства, что в «мичуринце» нечто все же поменялось. Едва заметно, почти неуловимо… так, что кажется — обманывает зрение, пора к окулисту. Но поменялось и не в лучшую сторону. Впрочем, когда Эль Мохито попросил как-то подтвердить компетенцию, «мичуринец» без лишних объяснений взял руку графа, зажал ей собственные рот и нос. Затем просидел так, не дыша, ровно пятнадцать минут. Более вопросов не возникало.

— Все, товарищи.

Заместитель поправил галстук с золотой заколкой, на которой светился отраженным светом выложенный бриллиантиками символ переводного рубля, единой валюты СЭВ. Еще раз проверил наличие в красной папке всех необходимых документов с разборчивыми подписями, а также выжженными отпечатками пальцев рук и ног. Молча кивнул, дав понять, что можно обуваться.

— Ваша печать.

Советского культа печати Постников не понимал, ему больше импонировала западная модель, когда предприятие могло вообще не иметь никакой «резины», главное — подпись и визирование ДНК. Но правила есть правила, положена печать, значит, будет печать.

На стол торжественно водрузился ящичек из сосны.

— В течение пяти рабочих дней помимо рабочего названия синдиката вам необходимо провести первое совещание совета соорганизаторов, проштамповать уже своей печатью макет устава… — заместитель впервые показал себя не роботом, а живым человеком, он вздохнул, закончив. — И так далее.

— Обязательно, — сказал Костин, и безликий, но толстый конверт перекочевал из руки «флибустьера» в карман заместителя. Бес поглядел в очень высокий потолок, остальные тоже сделали вид, что совершенно не видят вопиющего акта коррупции. Стенографист без команды и молча собрал аппарат, затем покинул красный зал.

— Теперь к делу, — быстро и деловито сказал заместитель, машинально поглаживая карман с деньгами. — У вас нет никакой защиты и очень горячая заявка, которая натопчет множество ног. Что намерены делать?

— Вот. Это заявка на партнерство с «Кайм». Они будут нашим трестом-прима и спонсором арбитражной безопасности. Просим подшить к делу.

Нах протянул серую папку, радикально отличающуюся от роскошных изделий зала. Заместитель быстро просмотрел содержимое.

— Оферта, — покачал головой советский чиновник. — «Неоглоб» сам хоть в курсе, что вы хотите к нему под крыло?

— В курсе, — лаконично ответил Нах.

— Понятно. Сейчас понедельник, два часа дня, я заторможу регистрацию всего пакета до вечера, дольше не получится. Затем два рабочих дня на все формальности. Но в четверг, самое позднее в пятницу вы осветитесь во всех открытых базах, так что если к тому времени «Ка-Эм» не выразит документальное согласие принять вас под себя, можете запасать «мишек». Хотя… глотать конфеты можно уже сейчас в любом случае.

Комитетчики дружно фыркнули, к ним внезапно присоединились Кадьяк и Глинский. Постников шутку не понял и счел за лучшее промолчать.