Синдикат
Шрифт:
— Да мы бы рады, — буркнул Нах. — Только у нее водоизмещение в полтора раза больше, убили бы о дно при маневрах.
— Готов? — отрывисто спросил Копыльский, возвращая диалог в рабочее русло.
— Готов. Труба сварена, кабели соединены. Сейчас еще катушку проверю… да, крутится.
— Швы точно в порядке?
— Каждый сантиметр проверил с ультразвуком.
— Добро. Дальше все по плану.
«Флибустьеры» как по команде глянули на экран, при помощи которого общался Мохито. Там уже мерцало:
«продолжаем»
— Пока есть время, тащи
— Сейчас, — ответил Кадьяк, не уточняя, и так все было ясно. Его следующая фраза прозвучала необычно по-людски. — Дух переведу.
— Сейчас? — уточнил Нах тем же словом, но с другой интонацией.
— В самый раз, — буркнул Копыльский, вылезая из кресла. — Пока тишина, сократим себе будущий срок.
Нах негромко выругался, затем неожиданно практично указал:
— Только включать не вздумай.
— Что я, дурак, что ли? — резонно сказал Копыльский. — Загружу покойников в «мясорубку», крутанем на обратном пути или если вдруг прижмет по-черному. Кто хочет, пусть собирает пробы воды на ДНК.
— Готов?
Матвей ждал этих слов, и они прозвучали ожидаемо, так что диверсант даже не вздрогнул, мгновенно выходя из медитативного состояния. Как предохранитель на оружии — один щелчок и полная готовность.
— Всегда готов.
— Отсчет пошел, — злая жаба не тратила времени на пустые разговоры, это нравилось Матвею.
— Десять…
Прозвучало с ноткой вопроса, дескать, ты еще живой, не передумал? 010101 не стал тратить энергию на слова, он лишь щелкнул тангентой, подавая сигнал, что жив и готов.
— Девять… восемь…
Интересно, у советских вертолетчиков есть пауза?
— Пять, четыре…
Матвей читал, что у американцев одно из чисел при отсчете заменяется паузой, чтобы дать возможность в последние мгновения отменить вылет. То есть что-то вроде «пять, четыре…, два» и так далее.
— Три, два…
И никакой паузы. Вдох, выдох, Матвей напрягся в ожидании.
— Один.
При подготовке мудрить с контейнером не стали, просто посадили крышку на пироболты. Серия негромких, но резких хлопков слилась в один пронзительный щелчок, от которого Матвей даже поморщился — в замкнутом пространстве это было неприятно и било по ушам даже сквозь шлем. В следующее мгновение диверсант выпал наружу как серфер, улегшийся на доску.
Глава 23
Бес вздохнул. Немного посидел и еще раз вздохнул. Ничего не изменилось. Встал, подошел к окну, однако и там не обнаружилось чего-либо интересного. Все тот же Бомбей, все та же застройка и всепроникающий свет. Прямо по курсу в небо упиралась огромная восьмигранная башня, скрученная в спираль на угол в девяносто градусов. Судя по строгому виду и полному отсутствию эмблем, это была чья то штаб-квартира. Бес поморщился,
вспомнив, что такая архитектура была характерна для построек «Маас-Биолаб». Кажется, проклятый немецкий трест буквально преследует кибернетика…— Они начинают, — сообщил Глинский, не отрываясь от калькулятора. Аппарат был похож на знакомые по старой жизни Алексея ноутбуки, только экран поменьше и монохромный, а клавиатура гораздо сложнее и больше, она складывалась пополам, так что «ноут» собирался не в один, а в два приема
Алекс вдохнул прохладный дымок «Черноморины» и огляделся, будто первый раз увидел временную резиденцию синдиката. Все безликое, стерильное, выдержано в бежевых тонах и оттого неуловимо напоминает будуар. Пластмасса, никелированный металл, а также стекло, на котором не остается ни пятен, ни тем более отпечатков пальцев. На большом столе один сиротливый портфель с документами.
— Матвей прыгнул, — сказал Глинский. — Все, отступать поздно.
Инструктор немного подумал и добавил:
— Началось.
Алексей промолчал, на минуту-другую он застыл без движения, мусоля белый цилиндрик в углу рта. Затем взял с невысокого шкафчика пистолет, привычно сунул за пояс, не утруждая себя поисками кобуры. Решительно накинул куртку, скрипнул молнией. На улице было верных двадцать пять — двадцать шесть градусов, но куртка была с баллистическими волокнами. Бес предпочитал вспотеть, нежели поймать пулю.
— Дурья башка, ты ж его быстро не выхватишь, — прокомментировал Глинский в спину кибернетика.
— Одна рука задирает край верхней одежды, другая выхватывает пистолет, арбитражная школа, — с этими словами Постников шагнул к выходу, где ждал огромный платяной шкаф с множеством функций и запасом представительской одежды. Там же висел старый однолямочный рюкзак.
— Дурьи башки, — скорректировал приговор Глинский. — Это минус секунда в любом случае. Не пошла моя школа тебе впрок. Кстати, а это что такое, бегство с корабля?
— Это я на вертолетную площадку «рапидов», — не оборачиваясь, ответил кибернетик и проверил наличие в рюкзаке бронепластины.
— Седалище от нетерпения горит? Если понадобится экстренная эвакуация, ты не поможешь. А нашей охране только лишняя головная боль.
— Да, — лаконично согласился Бес. — Считай, жопа горит как джунгли Вьетнама.
— Глупо, — стрелок поморщился. — Ну что ты там сделаешь? Да и не пропустят авральные фершалы. У экстренной медпомощи правила строже, чем у арбитров.
— Мы заказчики.
— Заказчик этот, Копылов… нет, все забываю, Копыльский.
— Да, но договор он оформлял от синдиката, чтобы не светить Комитет и себя с друзьями. А синдикат — это я. И я скажу им, что либо до утра жду на площадке с командой, либо хер им, а не продление абонемента. Авральных… — Бес криво улыбнулся, вспоминая определение, данное инструктором, — фершалов найти легко.
— Бей капиталиста по кошельку, — подумал вслух Глинский. — Да, есть резон.
— Держи в курсе, что и как там, — сделал наказ Постников, обуваясь.