Sindroma unicuma. Finalizi

– Я думал, ты никогда не простишь меня из-за пацана, - сказал он вдруг.

– Егор...
– начала я и замолчала, придавленная нахлынувшими воспоминаниями. Но сейчас они причиняли не боль, а грусть. Радик изменил нас. Мы стали взрослее, мудрее, и мы учились пониманию и терпению. Я испытывала безмерную радость, что Мэл не воспринял гибель Радика так же равнодушно, как троица, спровоцировавшая парнишку на отчаянный поступок. Страшно, когда душа черствеет.

– Слышал, что у той девчонки отросли крылья?

– Да. И видел. Правда, фотка размытая. Мак переслал. Хочешь взглянуть?

– Спрашиваешь!

Мэл поиграл телефоном, нажимая на кнопки, и протянул мне. Изображение на экране действительно оказалось нечетким: силуэт - то ли мужской, то ли женский, а за спиной - нечто, похожее на большой рюкзак. Куда подевалась красотка, вскружившая голову простодушному первокурснику?

– Как думаешь, она понесла наказание из-за Радика, или её одарили крыльями по чистой случайности?

– Вряд ли вышло непреднамеренно. Похоже, пацан успел проклясть обидчиков перед смертью.

– Радик?! Он не поступил бы так. Не верю! Нет и еще раз нет!
– замотала я головой.
– Проклятие, поразившее троих за одну ночь... Чтобы перенести человека в иную реальность и заточить в зеркале, нужно иметь немыслимые способности... Нужно быть богом! Это за пределами понимания. А Радик видел волны через раз и учился с трудом.

– Ненависть может послужить достаточным толчком, - пожал плечами Мэл.

– Нет, Радик не мог!
– возразила я горячо.
– Он винил себя в слабости, но никогда не упрекнул бы тех, троих, в подлости. Его зверь не позволил бы!

– Зверь?

– Ну-у... Радик был "грязным". После аварии у него появились потенциалы, поэтому он и получил дефенсор*. А еще видел зверей, живущих в каждом человеке.

– И твоего зверя видел?

– И моего. И твоего. У каждого из нас есть свой зверь.

– Наверное, это своеобразное видение души. Или пацан мог наблюдать ауру, которую его мозг трансформировал в иную форму, - предположил Мэл.
– И какой зверь живет в тебе?

– Средненький.

Его не удовлетворило мое отнекивание. Более того, Мэл заинтересовался.

– Ну-ка, ну-ка, рассказывай, - навис надо мной.

– Ничего особенного. Зверь как зверь. Ленивый и неповоротливый, - отшутилась я.

– А обо мне что говорил?
– не отставал Мэл.
– О моем звере?

– Тоже мало интересного. Что зверь постоянно в движении, - сымпровизировала я, переиначив слова Радика.

– А еще что?

– Теперь уж не упомню, - увильнула от ответа.

Мэл задумчиво накрутил мой локон на палец:

– В движении... Не густо...

Запиликавший телефон отвлек от допроса. Прежде чем ответить, Мэл взглянул на экран.

– Добрый вечер, - поздоровался вежливо, хотя дело подошло к ночи.
– Нет... Конечно... Во второй половине дня... Спасибо, хорошо... Понимаю... В среду в семь... Договорились. До свидания. Со всем уважением к супруге и детям.

Каков дипломат! "Со всем уважением к супруге"...

– Эва, звонил твой отец...

Я замерла. Что нужно папеньке? Лучше бы не слышать о нем до вручения аттестата.

– Ты вернулась в столицу. Нужно показать обществу, что ты жива и здорова. Несколько официальных снимков в кругу семьи. Фотосессия.

О какой семье речь? Мама и Мэл - вот и вся моя семья.

Заметив мой оторопелый вид, он разъяснил:

– Ты, твой отец и его жена.

– Не хочу!
– выдала первое, что пришло в голову, и села на кровати, нервно грызя ноготь. Мэл оказался рядом, обняв.

– Нужно, Эва. По-другому никак. Привыкай.

Понятно, что за всё хорошее нужно платить, но мне ужасно не хотелось встречаться с родителем и мачехой. Настроение скакнуло в минус.

– Я боюсь... О чем нам говорить? Как правильно себя вести? ... И нужно одеться подходяще! И прилично выглядеть!
– вскочила и заходила туда-сюда.

– Поэтому фотосессия переносится с понедельника на среду. У тебя будет время, чтобы подготовиться.

– Где пройдут съемки?
– разнервничалась я.

– В доме твоего отца.

– Ты же не бросишь меня?
– кинулась к Мэлу.

– Поедем вместе. Ты справишься.

– А если журналисты начнут задавать вопросы? Вдруг поинтересуются о нас с тобой? Что отвечать?

– Успокойся. Это обычное фотографирование. Интервью не будет. О нем договариваются задолго до назначенного времени. Заранее составляют вопросы, заранее готовят ответы, которые проверяют цензоры и шлифуют специалисты по разговорной речи и дикции. Тебе останется заучить и повторить с репетитором.