Синдзи-кун. Тетралогия

– А выход отсюда только один? Или?

– Несколько выходов. По документации – четыре, но один из них находится внизу, на третьем уровне и уже затоплен, так что воспользоваться им не удастся. Подозреваю, что еще один завален, так как по схеме он должен был выходить вот… на главную улицу, а там делали ремонт два года назад. Остальные входы должны работать.

– Надо будет проверить – сказал я. Место тут шикарное, но убежище может превратиться и в ловушку. Нам нужно несколько входов и выходов, а еще желательно бы сделать и парочку, непредусмотренных конструкцией и не отраженных в документации. Чтобы было. Несколько входов – это хорошо, подземные тоннели в убежище – еще лучше. Да здравствует паранойя Холодной Войны! И слава богу, что государство больше не нуждается в этом.

– Я проверю. – сказала Акира.

– Хорошо. Тогда – решено, будем базироваться здесь. – я еще раз обвожу взглядом фронт будущих работ. Достаточно места для тренировок. Есть отдельные помещения для каждого – при необходимости поспать, уединится, да мало ли что. Есть помещение для лаборатории – а мне нужна таковая, не могу я свои способности дома или в школе изучать. Начать с того, что мне нужны живые субъекты для проведения испытаний. Минимальных испытаний, я уж молчу про исследования, исследования, это тебе брат, не кот чихнул, а упорная, методичная и невероятно скучная работа по подбору условий эксперимента. А все что я про свою способность знаю, – словно написано китайским языком на упаковке яда для тараканов – «брызгать сюда, таракан умрет». Вот и у меня так же – «помазать здесь, выздоровеет и трахнет тебя». Вспоминаю Питера Синюю Молнию и мысленно возношу молитву Аматэрасу, чтобы сей достойный муж был бы убежденным и твердым гетеросексуалом и на мальчиков не заглядывался.

– Оборудование для лаборатории я не смогла купить – говорит Акира и выглядит при этом печально. Или разочаровано. Я и сам удивлен, Акира и что-то не смогла?

– Там тебе самому смотреть надо, все зависит от того, какие именно эксперименты ты проводить будешь. – тут Акира украдкой бросает взгляд на Читосе. Читосе делает вид, что не видит этого. Я в свою очередь, делаю вид что не понимаю, о чем идет речь. Акира же тут прямым текстом намекает, мол, а чего вы там делать будете, охальники? Вам поди туда всякие косые кресты с хомутами под руки-ноги надо? Это не ко мне!

– Я сам выберу. – к вящему разочарованию Акиры говорю я: – мне в основном оборудование для химической лаборатории и подопытных животных. Обычно мышей и крыс берут. И еще растения. – вспоминаю вчерашнее утро.

Вчера, с утра Нанасэ не дождалась, когда я встану и даже завтрак не успела приготовить как обычно – позвонили с работы и она уметелила туда вприпрыжку. Что-то срочное.

Вместо завтрака я, пользуясь отсутствием Нанасэ, решил поэкспериментировать, не давала мне покоя одна мысль. Достав лезвие бритвы, я надрезал себе ладонь и принялся засекать время заживления. Порез заживал прямо на глазах. Итак, нанесен бритвой, глубина около пяти миллиметров, длина примерно три-четыре сантиметра. Заживает за … две с половиной секунды. Словно застежку молнию застегнули. Хорошо. Еще один порез. На этот раз – волевое усилие, чтобы не заживало, как будто кровь мне нужна, словно мы в бою. Две с половиной секунды снова. Хм. Снова порез. Сосредоточится на боли, на злости, на движении. Две с половиной секунды. Да что ты будешь делать.

Задумался. Конечно, ожидать, что все тут сразу получится и я снова буду Бог Крови (больше Крови Богу Крови!!!) – не ожидал. Но как-то же у меня получалось! В бою у меня всегда была кровь, когда надо, и мне не приходилось полосовать себя с интервалом в две с половиной секунды. Хорошо, подумал я, воспроизведем условия эксперимента – был бой, адреналин и прочее. Не хочется, но ради науки. Понимаю, что все, что я тут делаю на самом деле крайне ненаучно и вообще «методом тыка», но попробовать хотелось.

Итак – как вызвать у себя такое же состояния, как в бою? А никак, организм понимает, что ты у себя дома дурью маешься и гормонов в кровь тебе не впрыснет. Но есть один момент, который я все-таки могу исполнить. Боль. Да, я могу сделать сам себе больно и уж на это организм будет вынужден реагировать, да. Значит так, засечь время, полосануть себя по ладони и… я повалился на пол, выкрикивая несвязные проклятья. Да, господа и дамы, мизинцем ноги со всей дури по ножке дивана – по прежнему очень больно. Впрочем, боль прошла почти сразу, способность сработала. Я разжал руку и посмотрел на ладонь. Чисто. Две с половиной секунды. Взгляд упал на пол. Пятна крови, от того, что я взмахнул рукой, когда падал. Опять кухню изгваздал, подумал я, надо бы вытереть тут все. Линия пятнышек поднималась вверх по стене и подоконнику и даже на стекле немного было. На подоконнике стоял любимый кактус Нанасэ, единственное живое существо в доме кроме меня и сестренки. Кактус сдох. На его колючем листе виднелось черное пятнышко. Кровь.

Я помотал головой, отгоняя воспоминания. И того, как лихорадочно затирал пол и стекло. И того, как выкидывал пропащий кактус и бегал по магазинам в поисках нового. И как Нанасэ все равно узнала не свой кактус и у нас состоялся тяжелый разговор на тему «ты же обещал больше мне не врать!». Брр.

Но если отбросить все это в сторону, то что же это получается – иногда из меня тут живая вода прет, а иногда мертвая? Или это от субъекта зависит, кактусы я убиваю, а людей излечиваю? Или все-таки от волевого посыла – я когда падал, не в самом лучшем расположении духа был. Или все-так от боли? Вот как много экспериментов надо провести и больше всего пугает что все эти эксперименты – со мной. С другой стороны удобно – объект всегда под рукой. Знаешь в каком состоянии. Что испытывает. Мечта.

– Вентиляция должна быть хорошей. – задумчиво сказала Читосе: – на всякий случай, если с Акирой тренироваться. Ты ж кислород жрешь как не в себя.

– Для горения моего пламени кислород не обязателен. – парирует Акира и поправляет очки: – но желателен, конечно, да.

– Интересно. – получается у Акиры в пламени и свой собственный окислитель имеется? Огонь – это реакция окисления. Или это у нее просто высокая температура, а пламя просто по краям появляется? Тогда, получается Акира у нас – демон Максвелла, просто разгоняет молекулы и атомы на определенном участке до определенной же частоты? Хотя демон не разгонял, а просто пропускал более быстрые, но ладно. Проведем мысленный эксперимент – если Акире не нужен кислород, значит у нее нет и огня. Разгон молекул на определенной области сопровождается пламенем – естественный эффект. Выстрел из рейлгана тоже сопровождается шнуром плазмы, но это скорее последствие, как и тут. Выводы… выводы интересные. Если Акира – демоница Максвелла, со знаком плюс, следовательно, та же Юки – демоница Максвелла со знаком минус. Она-то наоборот – замедляет молекулы на определенном участке. И как я раньше не догнал – весь этот антураж с языками пламени и огненными шарами сбивает с толку. А вот сила Юки однозначна и понятна – демоница Максвелла и все тут. В ограниченной области идет замедление молекул, следовательно – конденсация и мгновенное замерзание воды. Вот тебе и лед. Много вопросов к Акире возникает, да и к Юки тоже. Синергия этих двух – вообще прямо-таки напрашивается. Надо изучить, проверить, закрепить как навык и применить на практике. Руки прямо-таки чешутся.

И вообще – в местной литературе очень мало исследований способностей с научной точки зрения, в основном «энергия ци» и прочие ненаучные вещи. Думаю одна из причин в том, что обычной практикой тут является скрывать свои способности и уязвимости, ибо опасно – сожрут-с. Вторая причина – слишком широкий спектр этих самых способностей. Вот появись у всех людей одна-единственная способность, ну например лазером из глаз пулять, и через лет десять эта способность была бы изучена вдоль и поперек, была бы выведена зависимость мощности этих лучей от диеты, злоупотребления алкоголем и физических упражнений. Исследовали бы корреляцию цвета луча от возраста реципиента, пола, веса и политических убеждений, проверили бы влияние стресса и рака крови, максимальное расстояние эффективной стрельбы глазами у дам среднего возраста и пенсионеров, открылись бы секции по обучению этому искусству, были бы написаны кандидатские и докторские на темы «Качество лазерного излучения среди населения со средним уровнем дохода с демографическим давлением в дельте реки Конго» и прочие, безусловно нужные и важные научные труды.

Но в ситуации, когда этих вот способностей – миллионы и каждая не похожа на предыдущую – наука находится в ступоре. Важнейший фактор эксперимента – его повторяемость. А как ты повторишь эксперимент с человеком-резиной в Пекине, если уже в Токио есть его аналог, но работает его способность совершенно по-другому? Например, в Пекине он становится резиновым только при выраженном волевом усилии и капельке апельсинового джина, а в Токио – всегда такой, даже во время сна и после смерти? Вот как? И это не говоря уже о том, что самые мощные способности исследовать труднее всего – в том числе и потому, что носители этих самых способностей как правило активно сопротивляются своей вивисекции. Потому и точной научной базы в этом мире не имеется. Думаю, что существуют исследования и целые центры, но свои исследования они держат в секрете, ибо – знания – сила. Что же…

– Акира-сан. – поворачиваюсь я к ней: – а как вы относитесь к Юки?

Глава 5

POV Кейташи Вада, сятэйгасира, племянник сайро-кан Такеши Вада.

– Я тебе так скажу – это дело попахивает. – сказал Кайташи, кивнув Мичи, которая ловко подлила ему сакэ в небольшое фарфоровое о-теко: – просто потому, что ты не в состоянии оценить замысел, еще не значит, что он не существует.

– Знаю я эти ваши сказки, Кай, пшшшссс… – весело ответил ему змеюка Тодзи. Змеюкой Тодзи был не из-за татуировки питона на правой руке, переходившей на спину, где указанный питон душил симпатичную голую деваху с длинными черными волосами и большой грудью. Нет, Тодзи был змеюкой из-за привычки пришепетывать во время разговора – так пшшсс, пшшсс … то ли из-за выбитого в детстве зуба такая привычка выработалась, то ли нервное. Зубы-то Тодзи вставили, золотые фиксы блестели при каждом его пшшсс, а вот привычка осталась.