Синдзи-кун. Тетралогия

– Нет. Все истинно и все ложно, нет никакой определенности в мире. Как можно знать что-то наверняка в меняющемся мире? В каком-то из миров твои спутницы живы, в каком-то умерли. В каком-то – вы даже одолели меня и я лежу на траве сада, глядя пустыми глазницами в небо. А здесь и сейчас – мы пьем чай. Пока ты не умер. – говорит она. Вздыхаю. Прислушиваюсь к своим ощущениям. Мои нити отдалились от моего тела уже на достаточное расстояние и справа от меня нащупали чье-то тело. Живое. Тоже лежит на траве лицом вниз. По структуре, по тому как отзывается на мою кровь, понимаю, что уже ранее лечит его. Кто-то из наших. Жив и здоров. Вернее – жива и здорова. В ощущениях крови – как будто пульсирующий огонек на конце моего щупа. Кто именно – не знаю. Опознать наощупь кровяным щупом не могу. Посылаю кровь на излечение и бурст, авось подействует. Тело не шевелится. Тоже в иллюзии наверное. Хотя, какое наверное – жива, но лежит и не шевелится, значит в иллюзии. Или без сознания.

– Значит, мы не договоримся. – говорю я с грустью. Девушка удивленно смотрит на меня.

– А мы и не договаривались – говорит Дочь Бога Девапутра Мара: – я обещала тебя выслушать и я тебя выслушала. Ты готов к смерти? Или…

– Погоди. Ты обещала мне, что мои спутницы…

– И я повторю это обещание снова. Я обещаю тебе, что оставлю их в живых.

– Но гарантий у меня нет?

– Нет. Гарантии – смешное слово в этом мире хаоса. Люди думают, будто они могут планировать. Предвидеть. Прогнозировать. Вы смешные. Никто не может знать что произойдет даже завтра. Например ты. Ты не доживешь до завтра, а потому и не узнаешь.

– Хорошо. Слушай, они… они могут быть полезны. Мы можем быть полезны. Может тебе надо что-то найти. Или кого-то?

– Мне надо найти. – соглашается Мара и ее лицо на миг искажается. В этот же момент я нахожу еще одно тело рядом со мной. На этот раз – едва живое. Пулевые ранения грудной клетки, пневмоторакс, асфиксия. Она умирает! Спешно подаю кровь, прислушиваюсь к ощущениям. Пневмоторакс при ранениях в грудную клетку обычное дело, в полевых условиях такое не вылечить, слава Богу Крови и его исцелению.

– Мне нужно найти Юлю и Мариссу. – тем временем говорит Мара: – поэтому я тут. Поэтому все это… – она обводит рукой окружающий нас сад.

– Твои знакомые? Родственники? Коллеги? Их нужно спасти? – спрашиваю я, пытаясь нащупать что-то, хоть что-то для диалога.

– Нет. – качает головой Мара. Моя кровь помогает и огонек жизни на том конце нити вспыхивает снова. Я чувствую, как там, на той конце кровавой нити зарастают ткани, затягиваются раны и человек делает вздох полной грудью.

– Может быть мы поможем тебе их найти? – спрашиваю я. В конце концов человек ищет своих близких, почему бы не помочь.

– Юля и Марисса. – катает слова на языке Мара: – я уже нашел Мариссу. Я мог бы убить ее сразу, но оставил – для того, чтобы убить их вместе. О, я выслушаю их – как и тебя. – она улыбается безумной улыбкой и впервые я вижу за этой улыбкой человека. Безумного и опасного человека со способностью, которая позволяет ему забирать жизни просто проходя мимо.

– Это они ставили все эти эксперименты. – говорит она: – они держали все эти иглы и скальпели. Они – пытались подчинить меня себе. Но они просто смертные и пусть Юлия Петровна спряталась – куда бы она не подевалась, каждый раз, когда она смотрит в зеркало – она видит меня! Я приду за ней и… – она выдохнула и успокоилась.

– Впрочем я увлеклась… сказала тебе больше, чем обычно. Но этим и хороша болтовня с покойниками – они никому не смогут рассказать, правда? – мило улыбнулась она: – еще чаю?

Мы пьем чай. Сейчас он со вкусом крови, вкусом последнего патрона на мосту, когда за твоей спиной уходят вдаль друзья, а все, что стоит между Смертью и ними – это ты. Горьковато, как на мой вкус. Это я бы точно продавать не стал.

Мои нити наконец опознали, кого именно я вылечил. Я чувствую, как она, там на другом конце нити – подняла голову. Оперлась на руки.

– Ну что? – спрашивает меня Мара: – ты готов?

– Пожалуй готов. – киваю я: – у меня последний вопрос.

– Конечно. Можешь задавать.

– Как ты узнаешь, что пришел твой час? – спрашиваю я, Мара открывает рот и в этот момент реальность вокруг трескается! Обваливается вниз, словно декорации любительского театра и оставляет меня лежать на траве обычного сада. Пахнет гарью и особым, нутряным смрадом, который безошибочно узнаешь, если хоть раз испытывал в этой жизни. Поднимаю голову. Напротив меня лежит пожилой мужчина в обычной белой рубашке и коричневых брюках. На его рубашке расплываются красные пятна, во лбу – дырка. Три выстрела. Два – в грудь, один в голову.

– Сука! – говорит кто-то рядом. Читосе. Читосе, девочка моя, ты не промахнулась, он подумал что ты уже умерла и снял свой контроль, убрал из твоей головы свои ментальные, иллюзорные щупальца, а я нашел тебя, вылечил и у тебя не дрогнула рука.

– Тварь. – Читосе подходит к телу, смотрит на него сверху вниз: – ты думал, что показал мне ад?! Да я там живу! – она поднимает руку с пистолетом и – Банг! Банг! Банг! Банг! – пока затворная рама не останавливается в крайнем положении. Кончились патроны.

– Как остальные? – хриплю я, переворачиваясь на спину. Вставать пока не хочется, голова болит просто адски.

– Я в порядке. – ворчит откуда-то сбоку Майко: – вот ублюдок… Акира, ты там живая?

– Живая. – откликается Акира. Никто не встает, мы лежим, все, кроме Читосе, которая сидит возле трупа Мары, наемника класса SSS и плачет. Горькими слезами.

– Ну… полежали и хватит. – встаю я: – Майко, Читосе – периметр. Акира – что там по нашему …

– Не знаю… – говорит Акира и в этот момент пуля высекает искры из камня рядом с ней. Я падаю на землю и выставляю щит, пытаясь разглядеть атакующих. Еще наемники остались? Невовремя. Огненный хлыст хлещет по нам наотмашь, щит держит и лицо Акиры вдруг меняется – с ожесточенного на счастливое. Она снова под иллюзией? Оглядываюсь на тело – лежит Мара, лежит, весь в дырках от Читосиного дырокола, но кто тогда? Или мы все еще в иллюзии? Будет обидно.

– Джун! – кричит Акира: – это мы! Не атакуй!

– Акира?! – огненный хлыст исчезает и к нам выходит Джун-обрубок. Бывший обрубком – исцелился видеть. Сила крови под адреналином – мощная штуковина, обалдеть, из обрубка в человека… за сколько? Сколько мы тут лежали?

За Джуном высыпают люди – все с оружием в руках и с недобрыми намерениями – по крайней мере пытаются нас на прицел брать, но Джун рыкнул на них и они опустили стволы. Акира прямо-таки полетела к нему и они обнялись. Словно парочка из индийских фильмов.

– Смотри, действует твой импринтинг, Син. – говорит мне Майко, глядя на этих двух, уже целующихся взасос: – еще как действует. Обычно они не такие … страстные.

– А это кто? – удивился я. Ну, то что это Джун, человек-обрубок я знал, но вот остальное…

– Удивительный ты человек, Син. Вот наставишь кому рога с его девушкой и даже имя не спросишь. – задумчиво произнесла Майко: – парень это Акиры, вот кто.

– Огненный Хлыст – ее парень?!

– А то! С ее темпераментом и прочим – самое то. Хотя в последнее время у них было не очень. Но, судя по всему, ты это исправил. Мда. – Майко еще раз взглянула на парочку: – вот не собирается у тебя гарем, кто в лес, кто по дрова.