Синдзи-кун. Тетралогия

Лихорадочно соображаю, что же делать. Я не могу двигаться, может двигаться только моя кровь. Пока я могу только щит и лезвие им сделать. Хотя… я вспомнил Огненный Хлыст. Да, наверняка я смогу сделать такой же но только из крови. Будет Кровавый Хлыст, да.

Но одного хлыста маловато, да и рассчитывать на неизученную и только что придуманную технику… жаль что я пока не умею перетаскивать свое тело на таких… кровяных ножках, был бы такой доктор Октопус, тогда уже можно и повоевать. На головы союзников начинают накидывать темные мешки, и ко мне тоже приближается боец с таким же. Времени нет, думать будем потом, сейчас – реагируем!

Кровавый хлыст сносит антимагу голову и вместо крови тот рассыпается сухим пеплом, словно гуль, которого обрызгали святой водой. Уголком сознания замечаю, что оружие и снаряжение – остались, не превратились в пепел, просто упали вниз. Хлещу им назад и боец, который держал меня за плечи так же рассыпается сухим пеплом, клянусь я чувствую его на губах, кажется я даже вдохнул немного. Я шатаюсь, исчезла поддержка, но оказывается – уже могу стоять. Стоящие рядом бойцы антимаги – синхронно поворачиваются и вскидывают свое оружие. БАНГ! БАНГ! БАНГ! – гремят их дробовики, пули застревают в кровавом щите и я успеваю разглядеть их. Нелетальный боеприпас, картридж с электрошоковым устройством, вот оно как. Паралич начинает проходить, но их слишком много и я не успеваю переместить щит в другую сторону, потому что по мне стреляют со всех сторон и я даже вижу, как с того направления, которое мне ни в жизнь не закрыть щитом – вскидывают дробовики еще трое бойцов.

Банг! Банг! Банг! – сухие выстрелы из Чезета, кажущиеся такими тихими после грома выстрелов из дробовика. На этот раз Читосе не стреляет троечкой – корпус, голова, на этот раз она прошлась веером – по пуле в голову. Быстро. Так быстро, что ее выстрелы почти слились в автоматную очередь. Это уже уровень, думаю я, растет девушка.

Начали слушаться ноги, отошли от паралича руки и я бросаюсь на землю, прямо под ноги ближайшей тройке бойцов. Прежде чем они успевают переместить прицел, я протыкаю их кровавыми жгутами и они осыпаются белым пеплом.

Бангбангбангбанг! – продолжает работать Читосе и бойцы антимагии вокруг нее рассыпаются в белый пепел, который медленно оседает на землю.

– Прекратить огонь! – кричит кто-то и Читосе немедленно стреляет на голос: – Банг! – кто-то там затыкается, и она продолжает свою кровавую жатву. Хотя нет, у них же нет крови, пепельную жатву?

Я уже полностью отошел от паралича, пытаюсь снять наручники, бесполезно. Какая-то хрень с ними, кровавый хлыст останавливается буквально в миллиметре от поверхности и не может преодолеть этот самый миллиметр. Решение приходит мгновенно – и хлыст аккуратно отрезает мне кисти рук, наручники, издав «бип» – падают на землю, а из культей моих рук вырастают кровавые лезвия.

– Как же вы меня все уже достали. – говорю я и бегу на оставшихся бойцов антимагии. Они стреляют в меня, но кровавый щит отбивает выстрелы, я скольжу по траве, прыгаю и обрушиваю на них удары своих лезвий. Пытается заблокировать мой удар своим дробовиком, но ведь лезвия крови – не простое оружие. На лету у лезвия отрастает еще одна часть, выступающая вниз, словно клевец и пробивает шлем. Пух – облачко пепла, на траву падает дробовик и амуниция. Другой делает выпад копьем, хорошо так делает, грамотно, отступить я не могу, все еще падаю вниз после прыжка, приходится отбивать выпад в сторону клинками. И сразу же, едва упав среди них и встав на ноги – выстреливаю во все стороны кровавыми иглами! Пух, пух, пух… звякает, упавшая на землю броня и оружие.

Когда последний антимаг рассеялся пеплом, я понял, что именно было не так с самого начала. Никто из них не кричал. Не стонал. Не звал на помощь. Они вообще не говорили. И действовали как один человек – без команды, так, как будто каждый знал, что делать. Ну конечно же. Супер. Какой-то супер, который умеет клонировать себя, уже видели такое. Интересно, а если одну из Линд все-таки убить – она тоже в белый пепел рассыплется?

Сбоку раздается лязг затвора. Поворачиваю туда голову. Возле изогнутого дерева сидит, прислонившись к нему, Читосе. У нее здоровенный синяк на пол-лица и царапины на другой половине. Комбинезон порван еще больше. В руках – CZ85. Даже упав от усталости, она сперва перезарядила пистолет и приготовилась к бою.

Осматриваюсь. Майко ворочается в траве, невнятно ругаясь и стаскивая с головы чертов мешок. Акира и Огненный Хлыст без сознания. Антимагии больше нигде не видно. Ребятки из гокудо начинают поднимать головы и водить ими туда-сюда с обалделым взглядом. Надо срочно сваливать, пока еще кого нелегкая не принесла.

– Майко! – кричу я: – хватай Акиру и погнали отсюда! Читосе – идти сможешь? – обе кивают. Братки встают на ноги и прибирают к руками Джуна, и то хлеб, не тащить же его с собой.

Мы ковыляем к нашему фургончику, по-прежнему стоящему у фонтана, откуда по-прежнему, с веселым журчанием льется ручеек. Разнесли все нахрен, еще и затопили полсада, думаю я. Майко несет на плече Акиру, рывком открывает дверь в фургон и некоторое время смотрит туда, так, словно нашла что-то забытое.

– Син! – говорит она: – тебе этот мудак еще нужен? – я подхожу к ней и становлюсь рядом. На полу салона извивается червяком и изрыгает едва приглушенные проклятия Такеши Вада, старший советник, сайко комон и по совместительству работодатель Мары.

– Не, ну контракт то выполнить надо. – говорю я и оборачиваясь к браткам машу рукой: – Эй, кто свободный! Тут посылка для Джиро-сама. Доставите? Или мне… – подскакивают двое братков и споро вытягивают Такеши из нашего фургончика. Уверяют, что все сделают в лучшем виде и сейчас же доставят посылку Джиро-сама, не извольте беспокоится Сумераги-тайчо. Закатываю глаза. Невозможно уже.

Читосе жалобно смотрит на меня глазами голодного котенка и что-то прижимает к груди. Дробовик. Бенелли М4 Супер 90. 12-й калибр. Много их тут по траве валялось. Ай и хрен с ним. Машу рукой, мол бери, бери, вечно ты всякую бяку домой тащишь. Обрадованная и усталая Читосе вваливается в салон и растекается по сиденью, прижимая к себе дробовик. Найдем патроны, думаю я, это ж 12-й калибр, там и самому снарядить можно. Дробовик штука хорошая, а что в бою подобрали, так на базе разберем, смажем с гремлинами итальянскими договоримся – а там уже и стрелять можно будет. Хорошая машинка. И Читосе у нас сегодня молодец. Заслужила. Сажусь рядом с ней. Она открывает один глаз и изучающе смотрит на меня.

– Ты сегодня нас здорово выручила. – говорю я: – спасибо. – наклоняюсь к ней, она обхватывает меня руками и прижимает к себе. Дробовик между нами, рукоять затвора больно впивается мне в грудь, но мне все равно.

– Спасибо, Читосе. – шепчу я ей на ухо: – ты нас всех сегодня спасла. – она начинает плакать. Я глажу ее по волосам и думаю, как мне повезло с людьми, которые меня окружают. И что надо бы ей штурмовую винтовку достать. И гранат ящик. То-то она обрадуется.

– Не свалитесь там с сиденья. – беззлобно ворчит спереди Майко, заводя мотор и трогаясь с места: – нам еще до дома добраться надо. Мы с Читосе не отвечаем, она обнимает меня и плачет, я глажу ее по голове и говорю, что все в порядке, что все уже прошло и всех плохих мы уже убили и она была вообще молодец и в первый раз всегда так, это ничего, это пройдет. А убить их всех надо было, потому как если не мы их, то они-то нас уж точно. А нам вот этого точно – совсем не надо. Нам нужно чтобы ты, Читосе живая была. И Майко. И Акира. Все мы.

– И ты… – поднимает заплаканное лицо Читосе.

– И я. – легко соглашаюсь с ней. Действительно, и я должен быть живым и здоровым. Правда практика показывает, что убить меня довольно затруднительно, но вот уж схватить оказалось довольно просто.

– Что? – приходит в себя Акира и смотрит на нас слегка замутненным взглядом. На ее руках все еще одеты наручники – не знаю как их снимать, да и Майко тоже с ними – не снимаются никак, доберемся до базы – разберемся.

– Син! – с переднего сиденья звучит голос Майко.