Синдзи-кун. Тетралогия

– Хига Киоко-сан, я вас уверяю, что я не Сумераги-тайчо. Если бы Капитан была тут, вам бы не поздоровилось. Я всего лишь вестник. Доставка, если хотите. И, к моему глубокому сожалению, ни к одной смерти этих… – она кивает в сторону ведер: – ублюдков – я не имею отношения. А жаль.

– И что же тогда вам нужно?

– Как добропорядочный гражданин я заявляю о ликвидации опасного менталиста категории двойная Эс, Алана Митсуи. Посмотрите у себя в базе, найдете ордер на арест и награду как за задержание, так и за доставку тела. Это – она снова делает пренебрежительный жест в сторону злополучных ведер: – доставка тела.

– А второй?

– Молодой засранец Зигфрид? Он пытался защитить своего родственника и напал на … группу неравнодушных граждан, которые пытались задержать менталиста. К сожалению… или к счастью – у него ничего не вышло. Денежную премию за доставку тела Алана Митсуи прошу перечислить в благотворительный фонд. Вот. – на стол легла визитка. Горо кинул быстрый взгляд. Приют для беспризорных животных.

– И… когда сюда прибудут представители клана Митсуи, я прошу вас, Такэда Горо-сан, передать им от меня следующее послание. – склонилась в легком поклоне Блондинка. Горо сглотнул. Вот сейчас все и выяснится. Если это послание клану должно быть чрезвычайно убедительным и невербальным, если в качестве послания будет выступать его отрезанная голова – то сейчас Блондинка выпрямится и скажет «пожалуйста, умрите, Такэда Горо-сан». Он не боялся за себя, он уже смирился с тем, что однажды этот город сожрет и его, сожрет, перемелет своими гнилыми зубами, сыто отрыгнет и продолжит свою гонку за блестящими иллюзиями, и никто даже не заметит, что он – был. Уже только был. Но в комнате все еще оставалась Кеко-тян. Стажер. Молодая девушка. Его любовница. Какое странное слово – любовница, подумал Горо, а еще более странное – моя любовница. Никогда бы не подумал, что у меня будет любовница. Что это будет мой стражер. Он женат, он порядочен, он – оперативник СКПУ, в конце концов. Но они нарушили все запреты и Кеко-тян никогда не говорила ему что хочет чего-то большего чем их редкие встречи в мотеле за городом. Чем общение за обедом в столовой СКПУ, или на выезде – в каком-нибудь ресторанчике или даже ларьке с быстрым питанием. Чем просто возможность быть с ним рядом и помогать. Она все еще не была сломлена этим городом, город хрипел и ничего не мог поделать с ее несгибаемым характером, ее улыбкой, ее теплым дыханием и словами «Вставай, соня, нам на работу пора». Все что осталось в этом городе живого, светлого и теплого – для него, для старшего инспектора Такэды – это она. Да, он женат. И он предал свою семью в тот самый момент, когда за ними закрылась дверь дешевого мотеля на тридцать пятой. И он – оперативник, офицер СКПУ и он отошел от присяги, когда повернул ключ в замке, а Кеко повернулась к нему с серебристым смехом, расстегивая блузку – тогда он и предал присягу. Тогда он еще не понимал, что дает этому городу еще один поводок, накинутый на его шею – служи, Горо, служи. Но сейчас, сейчас – он понимает все. Пришло время старику уйти, а девчонке – жить. Его жизнь – в обмен на ее. Честный обмен.

– Я готов. – говорит Горо и встает, застегивая все пуговицы на пиджаке: – вы уверены, что хотите сделать это прямо здесь?

– Конечно. – говорит Блондинка: – чего тянуть. – и в самом деле, думает Горо, чего тянуть. Все уже сказано, все уже сделано. Она пощадит эту молодую дурочку, так невовремя ворвавшуюся в кабинет. Она отрежет ему голову и аккуратно поставит ее на стол, как послание клану Митсуи. А он – он будет смотреть ей в лицо до последнего. Не моргнув глазом. Стиснув зубы. Этот город наконец получит его кровь. Но он получит ее только на его условиях. Он смотрит, как Блондинка подходит к нему ближе. Еще ближе. Совсем рядом. Наклоняется к нему. Он выдыхает, стискивает челюсти и сужает глаза – так легче держать их открытыми.

– Так вот. Передайте представителям клана Митсуи, что она – старая клюшка. – шепчет ему на ухо Блондинка. И растворяется в воздухе, оставив после себя только легкий запах парфюма. Что-то цветочное?

– Вззз!!! – взвывает сирена и Горо успевает только сделать шаг и накрыть своим телом Кеко-тян, как сверху падает металлическая сеть под напряжением. Сработала-таки, думает Горо, получая удар током и чувствуя как его тело выгибает дугой.

– Бух! – срабатывают пенные ловушки и помещение заполняется быстрозатвердевающей пеной. Горо сжимает в своих объятиях Кеко-тян и думает что впервые ему не страшно в этой темноте и тесноте. Потому что впервые – он здесь не один.

– Спасибо, Горо-сан. – говорит ему в ухо Кеко-тян: – ты мой герой.

Что же, думает Горо, этот город еще не получил его до сих пор, не получит и сейчас. Но вообще – пора менять работу.

Глава 43

POV Митсуи «Вечно Молодая Луна» Хикэру-собо,

старейшина Совета Пяти клана Митсуи, вице-президент корпорации «Митсуи Групп»

– Ан гард! – лезвие боевой рапиры поднимается вверх в салюте и тотчас опускается на уровень глаз. Легкие движения, приставные шаги, рука твердо держит рукоять, оставляя кисть гибкой и сильной. Прикосновение. Лезвия скользят вдоль друг друга, порождая холодный, длинный звук, звук, который никогда не породят учебные рапиры или их спортивные коллеги. Эти рапиры – боевые. Лучшая толедская сталь. Заточенные лезвия, заточенные кончики.

– Мадам Хикэру, я начинаю. – выпад! Левый кварт, рипост, фланконад… батман! Лезвия рапир поют свою песню, сталкиваясь и парируя, атакуя и защищаясь.

Хикэру припадает к земле, пропуская лезвие рапиры инструктора над собой и обозначает укол в грудь.

– Туше! – говорит инструктор, отступая назад и глядя на капельки крови, выступившие на белой рубашке.

– Ты поддаешься, Мишель. – говорит Хикэру: – это видно.

– Думаю мне стоит отнестись к этому серьезно, Хикэру-доно. – говорит инструктор и перехватывает рапиру удобнее, его мышцы раздуваются, белая рубашка рвется на груди, лицо искажается, приобретая волчьи черты.

– Ан гард! – улыбается Хикэру, поднимая рапиру в салюте противнику. Вервольф срывается с места, ускорившись так, что обычный человек увидел бы только размытый силуэт, но не смог бы заметить атаки. Но Хикэру легко парировала эту атаку, как и последующую. Звенели рапиры, особым музыкальным звоном, музыкой клинков из толедской стали.

– В токе враждующей крови… – говорит Хикэру себе под нос, отводя клинок противника в сторону: – над котловиной лесной… – выпад, батман, ангаже, репри…

– Нож альбасетской работы засеребрился блесной… – финт, вольт, снова батман, звенит клинок, капельки пота проступают на лбу…

– Тени ножей альбасетских черные крылья скрестили… – рипост! Прим! Кварт!

– Туше! – рычит инструктор, упав на колено. Из его груди торчит клинок работы лучшего толедского мастера, торчит, раскачиваясь из стороны в сторону.

– Спасибо за урок, Мишель. – говорит Хикэру, легко поклонившись и отступив в стороны. Вервольф кивает головой. Вытаскивать клинок сейчас нельзя, можно навредить регенерации, об этом Мишель говорил еще на первом занятии.

К Хикэру тотчас подскочила Чиеко и протянула белое полотенце, чтобы утереть пот.

– Хика-собо была сегодня просто великолепна! – сказала она улыбаясь.

– Прекрати меня так называть. – в очередной раз попеняла ей Хикэру «Вечно Молодая Луна» клана Митсуи: – я же выгляжу моложе тебя. Что скажут посторонние, если ты обратишься так ко мне на улице?

– Но я же ваша внучка! Доля дочернего почтения к вам, вашему опыту и вашему положению должна присутствовать в моем обращении! – округлила глаза Чиеко: – пусть вы и выглядите так молодо, что мы выглядим ровесницами.

– Я выгляжу моложе тебя, Чиеко. – поправила ее Хикэру.

– Ровесницами, Хика-собо.

– Вот, сейчас как надаю тебе по заднице, Чиеко-тян…

– Ай! Да, да, вы намного моложе меня выглядите, Хика-собо! Прямо будто вам двенадцать!

– Прошу прощения, Хикэру-доно. – на лужайке возле дома, где она всегда проводила утренние тренировки, появился Батлер-сан. Как на самом деле его звали – никто не знал, и никто не интересовался вот уже лет двадцать. Батлер и все. Дворецкий.

– Что такое? – спросила Хикэру, скинув защитный жилет и белую фехтовальную рубашку. Бюстгальтер она не носила, будучи его принципиальной противницей, считая, что он сковывает ее движения, а для нее это было важно. Подставив кожу прохладному утреннему ветерку, она протерла себя влажным полотенцем с ароматом лимона, отбросила его в сторону: – что случилось?

– Новости по программе Мацумото, донна. Вы же помните тот случай… – Батлер выразительно указал глазами на суетящуюся рядом Чиеко, которая подобрала полотенца и начала складывать тренировочную одежду. Хикэру сбросила тренировочные штаны, накинула поданный Чиеко халат и вздохнула.

– Ни дня покоя. – пожаловалась она в пространство: – я уже старая. Мне столько лет, что я видела, как Император представлял этого дуболома Ямамото к Ордену Божественной Росы, а эти засранцы считают меня молодой просто потому, что у меня кожа без морщин. Но моя душа, мой милый Батлер, моя душа – она постарела, безнадежно постарела за эти годы…