Синдзи-кун. Тетралогия

Большое совещание по итогам событий и необходимостью принятия решений на вечную тему «кто же все-таки виноват и что делать?» – назначено на сегодня, только вечером, после школы. Потому что вчера вечером – не получилось. Майко сказала, что у нее голова и так пухнет, что от одного только зрелища полуголой Линды у нее сетчатка глаз выжжена, что тот факт, что дядька Минору оставил нам на полу и стене здоровенную кляксу, что теперь нам надо что-то решать, иначе нас всех тут поубивают клановые супера – это все меркнет перед осознанием этого самого зрелища. Ей надо время, чтобы уложить это в голове.

Честно говоря, время было нужно и мне самому. Потому как Линда, не смутившись от количества смотрящих на нее глаз – сказала, что у нее не так много времени, а еще надо на вопросы по Кодексу и ситуации отвечать, а у нее потребности. Что она человек с открытыми взглядами и чужие фетиши уважает и ни в коем случае не осуждает и если вы хотите наблюдать, если у вас тут так принято – то она, Линда не возражает. Говоря это, она продолжала разоблачаться, подчеркивая серьезность намерений. Майко сказала, что она в общем не против понаблюдать, такова традиция, сказала она, когда Син новенькую пялит – остальные смотрят, комментируют и помогают – кто советом, кто добрым словом, а кто и действием. Традиция, что поделать. Акира вытащила ее и Читосе из комнаты за шкирку, извинилась перед Линдой за «неподобающее поведение» и дала-таки Линде закончить то, что та и планировала. Когда примерно через полчаса клон белокурой бестии растворился в воздухе вместе с одеждой, лежащей на полу и сигаретой, дымящейся в пепельнице – я был атакован ворвавшейся Майко, которая закидала меня градом вопросов. И нет, она спрашивала не о загадочном Кодексе, не о супере Митсуи, который оставил нам кровавую кляксу, не о перспективах нашего выживания в опасных водах клановых войн. Нет.

– Скажи, как было? Как ты ее? Она какая? Ты сверху? Снизу? Она эм или эс? Не спрашивал – она би или только по мальчиками? Слабые места? Что любит, чего не переносит? Давай, рассказывай! – тормошила меня Майко, как будто партизана на допросе.

– Ты главное у него спроси – такая вот история каждый раз будет или нет? – подзуживала ее Читосе: – потому как они так нам всю мебель изгваздают.

– На самом деле интересно, как работает твоя способность. – бормотала себе под нос Акира, разглядывая следы, что мы оставили на столе: – удивительно. Надо бы изучить ее поглубже… честно говоря даже немного жаль, что у нас нет такой исследовательской базы, как у СКПУ.

– Линда – классная. Все замечательно. – твердо говорю я, чтобы пресечь разброд и шатание. Начнешь сравнивать в женском коллективе – и жизнь твоя не будет стоить ломаного цента. В нашем случае – ломанной иены.

– Не, не, не, мне подробности нужны. – говорит Майко: – мне Акира обещала, что если я за вами подглядывать не буду, то она мне разрешит тебя пытать. А то ты ж ни черта не понимаешь, верно, Читосе? Ну, вот, ей тоже интересно, она тут полчаса «кьяяяя!» из себя давила, пока вы тут… наш стол для брифингов уделывали. Рассказывай давай!

– И лимон ему надо дать. – говорит Читосе: – потому что лыбится опять. Самец.

Хвала небу, Аматэрасу и Акире – последняя разогнала этот балаган, сказав что утро вечера мудренее и все эти вопросы давайте решим потом, а сегодня у нее, у Акиры, уже болит голова из-за нас всех и не в последнюю очередь из-за того, что способность Сина соблазнять то ли развивается, то ли изначально нами неправильно понята и может быть имеет смысл идти и «воздействовать» напрямую на главу клана Митсуи, она же женщина, верно? Да, Син, я знаю, что она «старая клюшка», но ради команды можно и потерпеть, а ты как думал, только цветочки нюхать, да с молодыми девушками кувыркаться? Если надо – значит надо.

Вот тут-то мне и стало страшно. Ну, то есть, если надо – значит надо, но мы не можем как-то другим способом, не так радикально? Взвесили. Прикинули. С одной стороны, вроде ничего страшного в предложении Минору не было – ну войдем в их клан на правах бедных родственников, ну и что. Сам добрый дядька – вроде человек адекватный, да и клановая поддержка что-то да значит. А с другой стороны, не нам это решать, потому как нужна Минору в первую очередь Юки, а мы – так, довесок, призванный ее убедить. Вот только что-что, а убеждать Юки примкнуть к клану, от которого она все это время отстраниться пыталась – как-то не очень. С моральной и этической стороны. Кроме того, есть у меня подозрения, что не все гладко внутри самого клана, например никто не спросил мнения Атсуши и Акеми перед тем, как вырвать их из привычного круга общения и бросить в захолустье с непонятными инструкциями. А уж то, на что была готова Акеми ради своего задания – само за себя говорит. Не должна девушка в столь юном возрасте ложиться под кого попало только потому, что так старшие в клане сказали. Так что не все там радужно и есть вариант, что попав в клан мы там взвоем… а обратного пути не предусмотрено. Выйти из клана можно двумя путями – так мне объяснила Линда, в промежутке между затяжками своей тонкой ментоловой сигаретой. Изгнание и смерть. Изгнание еще заслужить нужно, раньше тебя грохнут, потому как изгнание – это когда ты клан позоришь, либо преступление против Императора и его власти над благословленной страной Ямато совершил.

Так что решили, что этот вариант – на самый крайний случай. Как сказала Майко, только если кровью харкать будем. Отдаваться вивисекторам из СКПУ на опыты – тоже как-то не хотелось. Говорят, там электроды вживляют – исключительно с научной целью разумеется. Деньги там платят хорошие, изоляция от общества на время исследования, но тоже как-то не очень привлекательно. Потому пока решили в Играх участвовать. Согласиться с предложением Питера (вот он обрадуется), объединить команды и подать заявку. Как можно раньше, а то маячок у Зигфрида был. Дядька Минору конечно, сказал, что позаботится об этом, но все равно медлить не будем. Завтра Питера известим и завтра же заявку подадим. На этом высокое собрание было закончено, и мы пошли спать – тут же на базе, потому что осадное положение. Я спал в комнате с Нанасэ-онээсан, так как комнату для нее еще не очистили, не убрали и мебели не было. Я уступил сестренке кровать, сам лег на футон и среди ночи был разбужен непонятной возней. Оказывается, Майко пыталась пробраться в комнату и была схвачена бдительной Нанасэ, как раз, когда она пыталась проскользнуть под одеяло. Погрустневшей Майко была прочитана лекция о моральном облике и недопустимости разврата и прочего в отношении ребенка. Это, то есть меня. На мое робкое замечание, что я и не против – не обратили внимание. На шум подошла Акира, очаровательно выглядящая в своей шелковой ночнушке и очках. Разобравшись с ситуацией, она выволокла Майко за ухо в коридор. Там же была обнаружена крадущаяся Читосе. Как она уверяла – водички попить. Водички попить Читосе кралась в эротичном белье с вырезами, где надо и чулочках сеточкой. Лекция о высоком моральном облике и недопустимости – была прочитана снова и мы все наконец пошли спать. Нанасэ решительно расстелила футон на полу так, чтобы открывающаяся дверь разбудила ее в случае новых поползновений. Поползновений не случилось, к моему большому расстройству. Вот как объяснить сестренке что я уже взрослый и вообще тут у них возраст согласия с тринадцати лет начинается.

Утром все выглядели невыспавшимися с темными кругами под глазами. Только сестренка Нанасэ выглядела торжествующе и довольная, крутилась на импровизированной кухне, готовя завтрак на всю честную компанию. Майко, кстати, к завтраку так и не вышла, проспала все. Решили не будить, пусть спит. Акира взяла на себя переговоры с Питером и оформление заявки, взяла с собой Читосе. Я пошел в школу. Нанасэ взяла на себя тяжкую обязанность по уборке, хотя я уверял ее, что мы и сами уберемся, попозже. Ну… хоть какая-то деятельность. Ей сейчас без дела сидеть вредно – мысли в голову будут лезть.

На первой же перемене на мою парту запрыгнула Иошико со своими стройными ногами и рассказала, что она подала заявку на участие в избирательной компании за звание президента школы, что прежний президент школы, некто Дэйти Мори – какой-то там родственник директора школы, в следующем году хочет поступать в Тодай и ему нужно окончить школу с отметкой о президенстве – это даст ему преимущество при поступлении. Сам Дэйта в жизни школы не участвовал совсем, за год его президенства он два раза выступал на общешкольных собраниях, да возглавлял делегацию школы на параде в честь фестиваля. Ему в общем и не требовалось ничего делать – должность президента школы была синекурой, школьный Совет учащихся – тоже никак себя не проявлял, хотя формально – имел право. От имени и по поручению Совета в школе правил Дисциплинарный Комитет, детище Хаяси Кэзуко, ее бессменного председателя. Так что препятствий на своем пути Иошико не видела.

– У меня есть преимущество! – говорила она, болтая ногами взад и вперед: – я девочка и я занимаюсь боевыми единоборствами! Смотри, всем уже надоели мальчики, которые ничего не делают, только щеки надувают от осознания собственной важности. А я – красотка, на меня посмотреть приятно. Смотри! – она легко спрыгивает с парты и кружится вокруг себя, давая рассмотреть себя во всей красе. И без того коротенькая юбка взметнулась, давая разглядеть ее бедра и неизменные спортивные шортики.

– И потом – я не легкомысленная девушка, которой только танцы да сплетни да глянцевые журналы, я между прочим – чемпион региональных соревнований, вот. – добавляет она, прекратив кружиться и снова вспорхнув на мою парту.

– А по-моему, ты беспокоишься. – говорю я, наслаждаясь спокойствием и плавным течением школьной жизни. Никто не пытался меня убить, никого не надо было убивать, главным волнением было успеть на урок и не попасть под прицел внимательных глаз Сатоми-сенсей. Красота. И чего эти школьники хотят поскорее повзрослеть? Тут просто прекрасно. Никакой ответственности за принятые решения. Максимум можно неуд получить.

– Чего это я беспокоюсь. – отрицает Иошико, перестав ногами болтать: – вовсе не беспокоюсь. Мне даже делать ничего не надо… – в этот момент в класс залетает ее подружка Михо, та, которая Горячие Губки, не разбирая дороги несется к нам. Иошико удивленно смотрит на нее.