Синеглазый

Что со мной происходит? Как я могла так легко, так быстро потерять голову?

Я закончила уборку и зашла в раздевалку, чтобы переодеться и уйти. Мне хотелось домой, принять холодный душ, смыть с себя воспоминания о его прикосновениях, о его запахе, о его вкусе.

– Анна Соколова, – голос за спиной заставил меня вздрогнуть и обернуться.

В дверях раздевалки стоял мужчина лет тридцати, с русыми волосами и холодными серыми глазами. Я видела его мельком – один из программистов, коллега Дениса.

– Да? – я нервно одернула униформу.

– Меня зовут Олег, – он шагнул в раздевалку, и что-то в его взгляде заставило меня напрячься. – Мы не были представлены официально.

– Чем могу помочь? – мой голос звучал спокойнее, чем я себя чувствовала.

Он улыбнулся, но улыбка не коснулась его глаз.

– Я видел тебя с Денисом, – сказал он без предисловий. – В кабинете на третьем этаже. Очень… интересное зрелище.

Холод пробежал по позвоночнику. Он видел нас. Видел, как мы целовались.

– Не понимаю, о чем вы, – я попыталась сохранить достоинство, хотя внутри все сжалось.

– Брось, – он усмехнулся. – Я всё видел через окно в двери. Очень страстно для уборщицы и ведущего разработчика. Особенно с такой разницей в возрасте.

Я молчала, не зная, что сказать. Страх сковал горло, сжал внутренности в тугой узел.

– Знаешь, его мать очень трепетно относится к репутации сына, – продолжил Олег, наблюдая за моей реакцией. – Светлана Маркова – влиятельная женщина в компании. Финансовый директор. Она бы не обрадовалась, узнав, что ее сын крутит роман с уборщицей.

Шантаж. Вот к чему он ведет.

– Что вам нужно? – прямо спросила я, выпрямляясь и глядя ему в глаза.

Он улыбнулся шире, и в этой улыбке было что-то хищное.

– Умная женщина, – он кивнул. – Мне нравится. Пока ничего. Просто хотел, чтобы ты знала: я знаю. И могу рассказать кому следует, если возникнет необходимость.

– Зачем вам это? – я не понимала его мотивов. – Какое вам дело до того, с кем… общается Денис?

– У нас с Марковым давние счеты, – его лицо вдруг стало жестким. – Он дважды обошел меня при повышении. Увел крупный проект прямо из-под носа. А в довершение всего, завел интрижку с моей бывшей. Теперь, благодаря тебе, у меня есть рычаг давления.

Я стала инструментом в чужой игре. Опять. Как тогда, с Виктором.

– Между нами ничего нет, – сказала я твердо. – То, что вы видели… это ошибка. Недоразумение.

– Возможно, – он пожал плечами. – Но вряд ли Светлана Маркова или руководство компании увидят это так. Связь с уборщицей, которая вдвое старше… Это не очень хорошо для имиджа перспективного сотрудника.

Он был прав, и мы оба это знали. Даже если между нами с Денисом ничего не будет – а ничего и не может быть, – один намек на неподобающие отношения может создать проблемы. Ему – с карьерой, мне – с работой, которая была единственным источником дохода.

– Чего вы хотите? – повторила я, чувствуя, как внутри все холодеет.

– Пока просто имей в виду, что я знаю, – он развернулся к выходу. – И будь осторожна с Марковым. Он не из тех, кто ценит женщин. Использует и бросает – это его стиль.

Как отец, подумалось мне. Яблоко от яблони.

Олег ушел, оставив меня с ощущением, будто меня окатили ледяной водой. Я медленно опустилась на скамейку, чувствуя, как подгибаются колени.

Из огня да в полымя. Только что избежала одной катастрофы, и тут же попала в другую.

Дома я стояла под душем, пока горячая вода не закончилась. Пыталась смыть с себя этот день, этот поцелуй, это чувство загнанности. Не получалось. Воспоминания о его губах, о его руках, о его теле, прижатом к моему, преследовали меня, заставляя кожу гореть даже под ледяными струями.

Что со мной происходит? Почему именно он? Почему сейчас?

Закутавшись в халат, я села на кровать, обхватив колени руками. В голове крутились обрывки мыслей, воспоминаний, страхов.

Денис хотел меня. Я видела это в его глазах, чувствовала в его прикосновениях, в твердости его тела, прижатого к моему. И что хуже всего – я хотела его тоже. До дрожи, до боли, до полного умопомрачения.

Но между нами – пропасть. Не только двадцать лет разницы в возрасте. Не только его положение и моя работа. Между нами – смерть его отца. Двадцать лет моего заключения. Вся моя прошлая жизнь, о которой он не имел ни малейшего представления.

Конец ознакомительного фрагмента.