Сингапур

— Это матрос Гала, — шепотом сказал Померан. — Можете ему открыть.

И когда Тоболин распахнул дверь и хотел спросить, один ли у себя Хей, того уже не было.

К капитанской каюте Тоболин подходил с опустошенной головой, без единой полезной мысли. Словно на плечах не голова, а пустая железная бочка. Постучал в дверь и не услышав ответа, подождал. Не решаясь войти, постучал снова.

— Какого дьявола! — Послышался скорее рычащий звук, нежели человеческия голос.

И снова перед выбором: туда или лучше за борт! С надеждой на спасение? Нет, это катастрофа! Конец всему! Пустота!

И прежде чем сделать шаг и тем самым добровольно отдать себя в руки одновременно двух пиратов, может быть, стоило не торопиться? Первая мысль, которая имела целью найти хоть небольшую спасительную зацепку. С сожалением подумал: «время, время, уже упущено!»

Хей сидел за столом наклонив голову, упершись глазами в полированную столешницу. Он никак не отреагировал на приход Тоболина. В каюте кроме него никого не было. Четко и мерно отбили двеннадцать настенные морские часы. Стоя у двери Тоболин видел только лысоватое темечко Хея и часть лба. Крупные капли пота скатываясь, часто падали на стол и расплывались как чернильные кляксы. Голова Хея хищно повернулась, но не оторвалась от стола. И вот оттуда, из под низу раздался его голос. Медленно, отделяя слово от слова.

— Вы меня ловко обвели вокруг пальца! Как младенца! Обманули! Красиво преподнесли историю с апендицитом…Те, кто меня пытался обмануть и унизить, их уже нет на этом свете…

Тоболин понимал, сейчас в создавшихся обстоятельствах, когда один на один, ему нет смысла корчить из себя виновного.

— А что мне оставалось делать. Любой ценой я должен попасть в Сингапур и…

Хей его прервал.

— Вы капитан того сухогруза, который не так давно затонул во время урагана…

— Может быть позволите мне присесть? — заметил Тоболин.

— Это ваше дело. Я вам не запрещал садиться…

— Так вот, — продолжил Тоболин после того, как опустился в кресло. — Причиной гибели судна явился взрыв, а не штормовая погода. Судно затонуло за считанные минуты. И именно об этом я обязан соообщить. Кроме меня, я так думаю, к сожалению, этого сделать уже некому. Я должен выжить и рассказать правду!

Хей метнул на него взгляд. В нем не было прежней ненависти, и даже не удивление, а скорее безразличие.

— Самый опасный участок еще впереди, — процедил сквозь зубы Хей, — и я вам не гарантирую полной безопасности.

— Насколько мне известно, капитан, вы же завязали со своим прошлым…, - стихийно и неудачно заикнулся Тоболин и тем самым снова вызвал гнев у Хея.

— Не ваше это дело! — взвизгнул он и поднимая впервые на Тоболина глаза, устрашающе задвигался.

— Капитан Хей, — поторопился Тоболин сгладить вдруг ставшей взрывопасной обстановку, — если бы я знал заранее, с кем имею дело, разве я позволил бы себе пойти на обман. Скажу прямо, я благодарен вам за то, что разговор наш состоялся только между нами. Не выдать меня Кию — с вашей стороны это благородно. И за это вам огромное спасибо.

Хей мгновенно расслабился. А его плечи, всколыхнувшиеся как крылья коршуна, заметно опали. Он понял, что имел ввиду Тоболин и это сыграло важную роль…Внезапно возникшая пауза могла затянуться надолго. Оба понимали, разговор застрял в нейтральном положении. Хей не предпринял ничего, чтобы сдвинуть его с мертвой точки, а Тоболин, только что переживший трудные минуты, не находил повода к его продолжению.

— Позвольте мне уйти? — спросил он.

Трудно сказать какие мысли в этот момент одолевали бывшего пирата, но нельзя было не заметить в его глазах возникшей мягкости.

— Можете..-ответил Хей и добавил, — кстати сказать, взрыв на судне вряд ли можно отнести к действиям пиратов. Собака зарыта в чем-то другом…Тоболин об этом догадывался и сам.

66

Утренний рассвет застал шхуну на перекрестке главных морских путей Азии. Основной путь, как ствол огромного дерева, пологой дугой огибал рейды Сингапура, а от него, в стороны, словно ветви, распростерлись фарватеры. Сотни, тысячи судов. И если посмотреть сверху на эту часть Малаккского пролива хотя бы с километровой высоты, то глазам откроется немыслимая картина кажущегося хаотического движения муравьев растревоженного кем-то муравейника. И когда вдали стали вырастать белые изваяния стройных небоскребов, наступила пора на полном основании сказать: опасные приключения позади.

К полудню шхуна благополучно ошвартовалось у причала, предназначенного для мелкотоннажных судов.

Покинуть шхуну и не попрощаться с Хеем было бы не по джельтменски. Нашел его Тоболин на причале, занимающимся грузом. И приближаясь к нему, на радостях, он мог бы себе позволить улыбнуться. Но этого не сделал. Внимательный взгляд Хея, поймавший Тоболина еще на трапе, даже теперь, когда под ногами твердая земля, не давал повода расслабиться в полную меру. Подавая руку, Тоболин сказал:

— Прощайте, Хей.

Пожатие оказалось жестким и крепким.

— Прощайте, капитан.

Померан сам вызвался проводить Тоболина. До конца причала было достаточно большое расстояние и можно было многое успеть сказать сыну Сотабе в благодарность за его бескорыстную и преданную помощь.

— И куда вы теперь? — Голос Померана прозвучал с оттенком сочувствия, словно бездомному бродяге.

— Куда? — Тоболин уловил эту связь и улыбаясь, продолжил. — Да, ты прав, Померан. Это еще не дом и не Родина. Но отсюда до них гораздо ближе, чем оттуда, где я недавно находился. По крайней мере географически. А конкретно, позвоню своему агенту и вместе что-нибудь придумаем.

Задумчивость Померана бросалась в глаза. Имел ли он разговор со своим капитаном после вчерашнего инциндента, Тоболин не знал. И больше всего переживал за их отношения. Мог ли в связи с этим получить отставку боцман? Тоболин прекрасно знал: найти новую работу непросто. Его заботила судьба Померана.

И потому осторожно спросил:

— Побаиваешься Хейя, Померан.

— Есть немножко…

— Я думаю, напрасно.

— Уверены?

— В сущности Хей — неплохой человек. Я бы сказал человек слова и долга. Он может после этого случая воспылать к тебе даже еще с большим уважением…Я не хочу употреблять слова-большей любовью. Не зная ваших прежних взаимоотношений. Хотя по возрасту ты ему годишься в сыновья.

— Пожалуй, он ко мне относился как к сыну, но без поблажек, — заметил Померан.

Тоболин задумался. Затем по поводу случившегося высказал свои сооображения:.

— Если сопоставить твои вчерашие наблюдения и разговор Хеем, то нетрудно угадать содержание разговора между ним и Кия. И ты, как оказалось, сообразил вовремя. Кия нанес визит совсем не с целью получения от Хейя презента. Совсем нет. Причина в другом. Расколоть его, сохранил ли он связи с мафиозными организациями. А наживкой оказался я. И, видимо, не случайно. Вопрос, казалось, бы простой, известно ли ему о неком капитане, который имеет невероятную ценность. Хей сразу понял-речь идет о пассажире… И если бы тайной поделился с одноглазым, то не думаю, что мы с тобой сейчас шли и спокойно разговаривали. Кия — не дурак, чтобы не понять откуда поступили сведения Хею. Потому Хей и отделался ничего не значащей фразой. Им-то, пиратам, мафии для чего я понадобился? Не могу пока понять, хотя интуитивно ощущаю опасность, нависшую над собой. Хей достаточно умен, чтобы не понять одной простой истины, вытекающей из поговорки: «лучше синица в руке, чем журавль в небе.» Он уже стар для того, чтобы снова вступить на путь пирата, к тому же затер свой прошлый авторитет. Поэтому ему нет никакого резона себя компроментировать на нынешней работе. Оттого и будет избегать любых конфликтов на судне. Кстати, сегодня ты с ним общался?