Сингапур

79

Более или менее успешно покинув джип, после удушливой в нем атмосферы, Тоболин с упоением и радостью вздохнул свежим воздухом. С первым чувством ощущения драгоценной свободы его захватило временное, сильное возбуждение, которое сконцентрировало и волю, и силы в одном порыве: скорее уходить прочь от этого страшного места.

Ложбина с неглубокими рытвинами представляла собой в целом ровное плато. Кстати или не кстати, а именно в этот период над пространством царствовала безлунная ночь и только безвестные звезды-горошины, не излучающие на землю света, оповещали о существовании неба.

Не разбирая пути, спотыкаясь, падая, Тоболин метр за метром преодолевал участок ложбины не думая о том, на сколько хватит его сил. Сначала невысокие кустики, а затем густые заросли стали затруднять его движение. Наконец, усталость свалила Тоболина с ног.

Распластавшись на земле, еще не успевшей остыть от дневной жары, только теперь он почувствовал сильные боли не только в груди. Прибавилась еще одна беда-резкая боль в правой ноге. Однажды споткнувшись, он свалился в неглубокую яму и очевидно ее подвернул, но сразу этого не заметил. Усилием воли Тоболин заставлял себя двигаться. Попытался подняться на ноги. Не удалось. Земля, казалось, притягивала, держала.

Тоболин не помнит сколько времени пролежал почти в беспамятстве. Кажется, отключились все органы. И когда пришел в себя, то снова увидел звезды. Вокруг тишина и та же тропическая ночь, тягучая как кисель. Тоболин не мог понять: где он, хотя бы предположительно? Неважно, что это имело большое значение, он подумал о прошлом и настоящем. Между ними пролегла огромная пропасть. Тоболин кончиком языка провел по сухим губам и понял, что ужасно хочет пить. Пошарил вокруг себя руками, в надежде отыскать влагу. Сухая трава и более ничего. С мыслью о воде он собрался духом и стал пытаться подняться на ноги. Это удалось с третьей попытки. Всему виной больная нога. Она распухла и очень болела. Но Тоболин на неё еще надеялся. А по сути дела она уже не являлась полноценной опорой. Более того, её надо было волочь, как ненужное бревно. И только наступил на больную ногу, как она подвернулась. В поисках опоры Тоболин замахал по воздуху руками и свалился на то же место… Оставался единственный выход — ползти на четвереньках. Среди кустов то было нелегким делом. Через какое-то время Тоболин неожиданно головой уткнулся в кучу хвороста. Общупал руками. Ему удалось отыскать крепкую хворостину, и уже с помощью её сумел подняться на ноги. С усилием опираясь на хворостину, Тоболин медленно поковылял. Направление им было выбрано интуитивно, скорее всего он об этом не задумывался. Наискосок слева заметил слабенький огонек, освещающий неизвестное строение. Маленькая частичка его света приходила и сюда. И теперь, хотя и с трудом, но можно было кое-что разглядеть. Немного позже, остановившись, попробовал разобраться в обстановке. Оказалось то, что он преодолел ползком-всего лишь узкая полоска рощи. А вот дальше, в направлении огонька, вырисовывалось нечто интересное. Судя по скоплению жилищ, типичных для Азии, там находилась деревня.

Зрение постепенно пообвыклось. Глаза болезненно воспринимая темноту, все ж таки сумели разглядеть светлую полосу песчаного пляжа, идущую в направлении деревни. Небывалый восторг овладел Тоболиным, когда заметил и совсем недалеко от того места, где стоял, воду. Не знающее никогда сна, море, почерневшее от ночи, умиротворенно, спокойно плескалось в своих берегах. Осторожно переставля палку впереди себя, Тоболин ковылял до тех пор пока ноги не почувствовали песок. Влияние моря сказывалось даже на отдалении от него. Тоболин это почувствовал лицом и телом.

Заметив недалеко от себя силуэты двух шаланд, вытащенных на пологий берег, Тоболин отказался от желания подойти к воде, а решил сначала обследовать их. Добравшись до ближайшей, понял, что с лишком устал. Опершись руками о борт шаланды, немного отдохнул и за это время подумал о ночлеге. Суденышко для этого вполне годилось, но прежде стоило его осмотреть. Обошел вокруг. По многим признакам шаланду можно было отнести к металлолому. Подобное предположение Тоболина обрадовало. Значит, безбоязненый приют найден.

Борта шаланды над почвой поднимались невысоко и планширь находился на высоте его плеч. Болела грудь, поэтому вскарабкался с большим трудом… Над палубой возвышалась невысокая надстроечка. Когда Тоболин в неё попал и ощупал руками, то пришел к выводу, что она полностью опустошена. С переборок содраны обшивка, изоляция, и торчит одно голое ржавое железо. От прежних бытовых удобств осталась жесткая деревянная лежанка, когда-то заменявшая кровать для шкипера. Тоболин руками пошарил по палубе и наткнулся на пустые банки. Одну из них подцепил рукой и подумал, что пригодится. Заимев ночлег, Тоболин решил добраться до моря. Спустившись на землю он не сразу отыскал палку, она теперь заменяла ему костыль. Тоболин, шагая к воде, прикидывал расстояние до шаланды. Оказалось метров пятьдесят. Берег выглядел совершенно пустынным и это успокаивало. Желание искупаться, смыть с себя всякую грязь, пот было очень велико. Вместо этого Тоболин опустился на коленки и смочил лицо. От соленой воды защипало глаза и губы. Омовение принесло немного бодрости. Зачерпнув банкой воды, Тоболин направился обратно.

Добравшись до шаланды, Тоболин чутко прислушался. Тихо. Округа уснула до утра. Однако среди этой тишины, Тоболина что-то настораживало. «Странно, — подумал Тоболин, не так легко переваливая через планширь свое отяжелевшее, больное тело. — Такое впечатление, будто бы здесь я не один.» Будучи уже в шаланде, Тоболин снова прислушался. На этот раз услыхал стрекот цикад. Беспокойство сменилось радостью: «Да, конечно, не один. Жучки, паучки, не исключено, что и мыши облюбовали для жилья эту старую посудину.» Тем и окончательно успокоился. Палка на палубе не помощь, а явилась бы наоборот помехой. Поэтому осваивать шаланду приходилось ползком, на четвереньках. Банку с водой держал в руке и вдруг подумал: «А на какой хрен нужна мне эта вода?» И тут же вспомнил: «Ах да, нога…» Старые люди для исцеления используют мочу, Тоболин рискнул заменить ее морской водой. В рубке на ощупь отыскал лежанку и положил на неё пиджак. Минут десять натирал ногу, ощущая рукой опухоль выше стопы. Затем оторвал от рубашки рукав и туго ногу перетянул. Самой рубашкой обвязал грудь. Улегся на лежанку спокойно, не чувствуя никакого к ней отвращения. Она перетерпела немало хозяев-шкиперов и от их тел порядочно поистерлась, впитав в себя человеческий пот, запах солярки и рыбы. Тоболин совсем не шутя подумал: «Придется обживать как собственную каюту».

Послышалось: кап, кап, кап. Тоболин снова навострил слух. Где-то и что-то булькало. В темноте не разберешься. Под эти звуки кап, кап, кап жизнь диктовала свои правила. Нет не игры. Жизнь-тонкая материя. И только дуракам кажется все просто. Во всяком случае, Тоболин и не собирался их нарушать, он просто вносил в них корректуру. Жизнь имеет свой путь, индивидуальный для каждого человека. Остальное — филоссофия. Или есть выбор, или нет его. Тоболин им воспользовался безошибочно приняв решение исходя из конкретной ситуции — с бандитами договориться куда сложнее, чем с чертями на том свете…А смысл? В жизненной перспективе.

Думать о холоде не приходилось. Стояла настоящая тропическая теплынь. Зато москиты тревожили порядочно. Если бы только они…Тоболина мучила жажда, в то же время мысли о еде проходили как-то боком. И тут впервые после Сингапура вспомнил о куреве. Оно-то и затмило остальные потребности. Пришлось подняться и обыскать карманы пиджака и брюк. Сигарет не находил. Пожалуй, для него большего огорчения сейчас не было. Проверить дипломат не решался, чтобы окончательно не лишить себя надежды. Ведь он помнил точно-сигареты покупал и одновременно зажигалку. Подумал на то, что, может быть, обронил где-то на шаланде. И все-таки поискать в дипломате рискнул. И какое на него нахлынуло счастье! Сигареты нащупал сразу, а вот в поисках зажигалки пришлось переворошить все бумаги. Аромат табака мгновенно опьянил и в то же время несколько уменьшил потребность в воде…

Спал до рассвета беспокойно и прерывисто. Снилось изобилие еды, а перед утром увидел последний короткий сон: водопад с искрящейся водой. Он подошел к нему, стал пригоршнями хватать воду. Заливал в рот и никак не мог утолить жажду.

Первый и дикий лучик света, подобно резвой пчелке, залетел через небольшой иллюминатор. Он поиграл дрожью на подволоке и лизнул ржавую переборку, заодно захватив часть лица Тоболина. Тоболин открыл глаза. Во рту сушило будто после жаркой бани. В желудке ныло и, казалось, кишки слиплись, а еще хуже, прилипли к позвоночнику. Несмотря на жуткое физическое состояние, Тоболин нашел в себе силы подняться с лежанки и выглянуть наружу.

Как и предполагал, в полкилометре от шаланды находилась деревня. Она скорее всего имела рыбацкое происхождение. У небольщих причальчиков виднелось около двух десятков рыболовных баркасов. Со стороны деревни слышались ранние голоса петухов.

Короткий осмотр шаланды подтвердил ночную догадку Тоболина. Она уже никакой ценности не представляла. Двигатель давно вынут, борта дырявые и сомнительно то, что до сих пор у нее был хозяин. Для временного пристанища, чтобы укрыться от людских глаз, от дождя, от солнца в положении Тоболина лучшего и не придумать.