Синтетик-3

– Что ты хочешь этим сказать?

– Только то, что синтетики могли сами прочитать Библию, и сделать из нее определенные выводы.

– Какие выводы?

Перри качнул головой.

– Сам видишь.

Дэвид на мгновение призадумался. Честно говоря, он ничего не понимал. Неужели же они имеют дело с роботами-проповедниками? И с проповедниками именно христианства. Это было бы забавно. Робот, обучающий людей христианской вере, которую само человечество отвергло, как нереальную и ненужную виду гомо сапиенс.

– Вы, двое, имеете к ним какое-нибудь отношение? В вашу обязанность случайно не входит наблюдение за ними?

– Нет, - решительно сказал Перри.
– О том, что на борту окажутся синтетики, мы узнали вместе с вами.

– Но вы знаете о них больше, чем любой из нас, ведь так?

Сид неопределенно пожал плечами.

– Может быть.

– Да, вне всякого сомнения, что это так.

Тайлер снова замолчал, словно вдруг осененный внезапной мыслью.

– Все равно здесь что-то не сходится, - сказал он.

– Что именно?

– Роботы не могут вести себя слишком по-человечески. А именно так ведут себя эти синтетики.

На лицах специалистов по нанотехнологии промелькнула озадаченность.

– Что ты имеешь в виду?

– Разве это не очевидно?
– продолжал Дэвид.
– Разве вы сами этого не видите? Они рассуждают о вещах, о которых машина в принципе не может иметь никакого понятия. Душа, чувства, зависть, верность, и все такое прочее. Это все невозможно запрограммировать, с этим надо родиться, с этим надо жить. Никакая имитация тут не сработает. А они рассуждают об этом совсем как люди.

– Так что из этого следует?
– спросил Ральф Коллинз.

– Вы уверены в том, что эти четверо синтетики, а не люди?

– Что?
– У Коллинза отвисла челюсть.

– То самое, - решительно сказал Дэвид.
– Я утверждаю, что они никакие не роботы, никакие не синтетики, а самые настоящие люди.

– То есть? Как? Зачем?
– оба его собеседника абсолютно не понимали того, куда клонит их капитан.

– Сейчас попробую объяснить. Что если нам, тогда, во время испытаний, показали действительно роботов, но во время старта заменили их настоящими людьми, по образу и подобию которых те были созданы.

Перри в недоумении смотрел на капитана, и хлопал глазами.

– Не слишком ли сложно? И потом, зачем все это нужно, с какой целью?

Тайлер заговорщически посмотрел по сторонам, словно боясь, что их могут услышать.

– Что если мы стали участниками реалити-шоу.

– Чего?
– Ральф Коллинз в изумлении воззрился на Дэвида.

– То, что ты слышал?

Коллинз облизнул губы.

– Так ты полагаешь, что мы никуда не летим, а находимся в павильоне, и нас здесь снимают скрытыми камерами?

– Почему не летим? Насчет полета я не сомневаюсь, мы действительно в космосе, а насчет остального - ты прав, я действительно так думаю.

Коллинз и Перри молчали, то ли они ждали продолжения, то ли переваривали услышанное. Возможно, они даже посчитали, что их капитан сошел с ума, но вслух этой мысли не высказывали. Однако выражение их глаз говорило о том, что догадка Дэвида не далека от действительности. Видя, что Тайлер больше ничего не говорит, Сид Перри произнес:

– То есть, по-вашему, за нами сейчас наблюдает вся страна, а быть может, и весь мир? Рядовые американцы сидят перед экранами своих телевизоров, жуя попкорн, и попивая пиво?

– Я понимаю, как это нелепо, и дико звучит, но все же. Они рассуждают на тему, о которой ни одна машина не может иметь даже понятия. И их логика - это чисто человеческая логика, и я не верю в то, что робот, пусть даже наделенный искусственным интеллектом, может так рассуждать. К тому же, я вообще не верю в искусственный интеллект, и не верю также и в то, что робот может быть таким человечным.

Сид Перри медленно кивнул.

– Да, признаюсь, что меня терзала та же мысль. Никакая нанотехнология, и никакие репликаторы, не объясняют этой самой человечности. Слишком уж не машинное у них мышление. Правда, иной раз они спохватываются, что являются всего лишь андроидами, и чего-то могут недопонимать, но эти их слова звучат уж больно не убедительно.

– А как же тогда их способность контролировать приборы корабля?
– спросил Коллинз.

– А ты видел эту способность?
– вопросом на вопрос ответил капитан.

– Ну, как же, они же сообщали о состоянии нашего электронного оборудования.

– Да ерунда это все. Просто притворство, и больше ничего.

Коллинз снова призадумался.

– Они не спят.

– Ты в этом уверен? Когда мы все ложимся спать, они остаются одни. Что если они спят по очереди?

– Они не едят.

Дэвид запнулся. В самом деле, количество съеденной пищи регистрируется, и тайком они есть не могли. Но, при желании, и этому можно было бы найти объяснение.

– И потом, зачем все это нужно?
– спросил Коллинз.
– Зачем кому-то нужно устраивать с нами такое представление?

– Вот этого уж я не знаю.
– Тайлер развел руками.
– Может быть, это какой-нибудь религиозный эксперимент или еще что-либо в этом роде.

– Ты сошел с ума, никто не позволит производить над людьми такого эксперимента. Тем более что ты сам знаешь, как наше правительство относится к религиям, и в частности к христианству.

Да, Дэвид это знал, поэтому терялся в догадках. Но что еще можно было предположить, какую теорию выдвинуть? Ответ на это подсказал Сид Перри.

– Да что тут думать и гадать, давайте прикажем кому-нибудь из синтетиков изменить свой облик. Тогда станет ясно, роботы они или люди.

Выход, собственно говоря, был предельно прост. Этим простым приказом теория заговора либо подтвердится, либо разрушится до основания.

Они направились в салон, где сидел Андре, один из синтетиков. Увидев приближающихся к нему людей, тот в ожидании посмотрел на них.

– Вы что-то хотели мне сказать?
– спросил он.

– Да, ты прав, - заговорил Дэвид.
– Хотели. Знаешь, нас терзают подозрения по поводу того, кто вы на самом деле.

– Я не понял вашей мысли.

– Проще говоря, мы не верим, что вы синтетики, - прямо заявил капитан.

– Вот как? А кто же мы, по-вашему?

– Самые обыкновенные люди, такие же мы все.

Андре покачал головой.

– Вы ошибаетесь, хотя ваши слова должны прозвучать для нас как комплимент. Ведь это означает, что наши создатели добились успеха в нашем очеловечивании.