Синтетик-3

– Докажите, - перебил Коллинз.
– Докажите нам, что вы те, за кого себя выдаете. Докажите, что вы синтетики.

– Каким образом?

– Ну, например, превратитесь в кого-нибудь. Хотя бы в меня.

И Андре превратился. Медленно, но уверенно, его лицо начало менять свою форму. Черты изменились, изменился цвет кожи, прошло всего лишь несколько секунд, и вот уже перед космонавтами стоял второй Ральф Коллинз.

Дэвид опустил голову, и закрыл глаза.

– Доволен?
– спросил Сид Перри таким тоном, словно был несказанно рад тому, что Андре оказался все же синтетиком, а не человеком.
– Остальных будем испытывать?

Но капитан и без этого понимал, что все остальное бессмысленно. Раз один из них был синтетиком, это означает, что синтетиками были и все остальные. Однако ясности это не прибавляло, и загадка такой непонятной религиозности синтетиков оставалась неразгаданной.

На восьмой день полета на корабле внезапно отказала одна из солнечных батарей, расположенных на крыше судна. И, одновременно с сигналом тревоги, загоревшимся на пульте управления, раздался голос Лео.

– Внимание, отказ системы. Солнечная батарея 2 перестала функционировать. Необходимо выйти наружу, чтобы найти и устранить неполадку.

Дэвид отвернулся от панели.

– Придется послать механиков, чтобы они занялись этим.

Нидлз Гудвин и Гарольд Холл принялись облачаться в скафандры для того, чтобы выйти в открытый космос.

– Сэр, - произнес Лео.
– Я полагаю, было бы разумным, чтобы кто-нибудь из нас пошел вместе с механиками. Им может понадобиться наша помощь.

– Разумная мысль, - одобрил капитан.

Лео и Андре отправились облачаться вместе с Холлом и Гудвином. Оказавшись в шлюзовой камере, Андре первым делом проверил, герметично ли закрылась внутренняя дверь. Убедившись, что все в порядке, он сказал:

– Можно открывать шлюз.

В открывшийся люк все четверо были буквально высосаны вакуумом наружу. Бездонная пустота окружала их.

– Вторая батарея, она где, вроде бы расположена в хвостовой части корабля?
– Гарольд Холл закрутил головой по сторонам.

– Да, ближе к хвосту, - подтвердил Гудвин.

Они поднялись на крышу. Передвигаться по ней можно было, только цепляясь за что-нибудь руками, а увидеть неполадку сверху было невозможно, тем более что было неизвестно, является ли она механическим повреждением или же проблема намного серьезней.

Вот, наконец, и батарея 2. На вид она выглядела как обычно, ни повреждений, ничего. Собственно, если бы в нее врезался даже метеорит размером с песчинку, то досталось бы и самому кораблю. Следовательно, повреждение не было механическим.

Все четверо опустились на крышу. Холл поднял голову, и посмотрел на синтетиков.

– Ну-ка, давайте посмотрим на ваши способности, - сказал он.
– Сможете ли вы самостоятельно найти неполадку.

Синтетики без всяких возражений принялись за работу. Они ползли по крыше, тщательно осматривая каждый миллиметр поверхности солнечной батареи.

Гудвин повернул голову в сторону Венеры. Она завораживала, прежде всего, хотя бы тем, что стала намного больше, так как пройдено уже более половины пути, и теперь уже можно было бы невооруженным взглядом рассмотреть густые облака, которые закрывали поверхность планеты.

– Я нашел неисправность, - внезапно доложил Лео.
– Здесь оторвался провод - судя по всему, оказалась некачественной пайка.

Холл невольно содрогнулся, подумав о том, к чему может привести маленькая неисправность в космосе. Ему вспомнился Аполон-13, с его неудачной миссией полета на Луну. Небольшая неполадка, на которую никто даже не обратил внимания, и вот, в результате этого экипаж едва не лишился всего кислорода. Если бы он не перебрался в лунный модуль, то никто из космонавтов просто бы не уцелел.

– Устранить сможешь?
– Гарольд смотрел на синтетика, словно ожидая отрицательного ответа. Вместо этого Лео сказал:

– Конечно, провод нужно просто заново припаять.

– Паяй, - коротко приказал механик.

Синтетик принялся за работу. Действовал он быстро и умело, так, словно бы имел большой опыт в такой работе.

– Готово.
– Лео оттолкнулся от батареи, и завис над кораблем.

– Дэйв, ты слышал, наш друг Лео говорит, что неисправность устранена. Что показывают приборы?

Холл машинально прижал руку к шлему, будто это помогло бы ему лучше слышать.

– Сигнал перестал гореть, - отозвался капитан.
– А вообще вам лучше спросить его самого, ведь все сигналы с бортового компьютера поступают к нему, и к остальным синтетикам.

Гарольду не понравилось, что его отсылают обратно к андроидам. Он нехотя взглянул на Лео.

– Неисправность устранена, - повторил тот.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

ШАХМАТНЫЙ ТУРНИР

Доктор Мартин Макдагерт коротал свое время, проводя его в шахматной игре с Фоксом. В свое время он был страстным любителем этой увлекательной игры, играя с компьютером. Ему всегда хотелось обыграть искусственный интеллект и, к его радости, ему это часто удавалось. Макдагерт, конечно же, знал, что любой шахматный компьютер способен играть только так, как его запрограммировал человек, и ничуть не лучше. Разумеется, для него не было секретом и то, что для создания таких игр разработчики привлекали гроссмейстеров, и даже чемпионов игры по шахматам. Самый высший уровень был уровнем чемпиона. Но, увы, этот уровень так и остался непокоренным, что говорило о том, что он был выше способностей Мартина.

Совсем другое было игра с синтетиком. Доктор знал, что его программировали для совсем других целей, нежели игра в шахматы, и был уверен в том, что способности человекоподобной машины в этой игре куда ниже способностей шахматного компьютера. Однако он проигрывал партию за партией, что сильно удивляло его. Он даже предполагал, что Фокс учится на его собственных ошибках, изучая его тактику, что дает ему новые преимущества.

Однажды Бад Рихтер, наблюдавший за игрой человека и машины, вдруг сказал:

– Мне кажется, док, ты плохой игрок в шахматы. Ну, не верю я, что Фокс способен обыграть хорошего мастера.

– Можешь сам сразиться с ним, если так думаешь, - огрызнулся Макдагерт, ему не понравилось, что кто-то смеет называть его слабым игроком, так как сам себя он таковым отнюдь не считал.

– А что, и сыграю, - отозвался Рихтер, оживляясь. В свое время в шахматы он играл довольно недурно, и считал свои способности заметно выше средних.
– Уступи-ка молодежи место.

Они "сидели" прямо в воздухе, друг напротив друга. Шахматная доска парила между ними, и ее приходилось время от времени поправлять руками, так как в связи с отсутствием силы тяготения, она все время норовила изменить свое положение. Игроки расположились в "спальной комнате", так как здесь не было никого, и им никто не мешал. Фокс расставил магнитные фигуры, а Макдагерт занял место зрителя.

– Ты какими предпочитаешь играть?
– спросил синтетик.

– Ну, раз ты мне предоставляешь выбор, то белыми.

И Рихтер потер в предвкушении ладонями.

– Начинай, - насмешливым тоном сказал доктор.

И Бад сделал свой первый ход. Через несколько ходов уверенность в своем превосходстве над машиной стала покидать его. Он быстро понял, что имеет дело с очень сильным противником, которого нельзя недооценивать. А еще через два хода человек убедился, что начинает проигрывать, причем проигрывать уверенно, и безнадежно. Почти. Синтетик делал свои ходы быстро, раздумывая над ними не более двух секунд. Чего нельзя было сказать о Рихтере. С каждым новым ходом тот задумывался все дольше и дольше, буквально "зависая", если выражаться компьютерным языком.